Таинственный человек дождя - Рэ Жан. Страница 55

Я увидел наконец Линча, выглядевшего далеко не величественно в своем грязном, рваном мундире, с многочисленными ссадинами на физиономии.

Перед ним стоял маленький человечек в элегантном коричневом костюме устаревшего, как мне показалось, покроя. На нем были гетры и небольшая шляпа странной формы, похожая на военную треуголку. Его лунообразное лицо показалось мне добродушным, хотя в настоящий момент оно покраснело от гнева. Он сердито тряс руками, на которые Линч, явно гордый своим достижением, надел наручники.

Заметив меня, Линч принялся оправдываться:

— Вы видите, что здесь встречаются не только анемоны и осьминоги, но и господа, не желающие сообщить мне, как представителю власти, свое имя.

Человечек бросил на меня яростный взгляд.

— По крайней мере, вы кажетесь мне джентльменом! — воскликнул он. — Прошу вас, немедленно освободите меня от наручников!

— Линч, — обратился я к своему напарнику, — как вы можете вести себя столь неподобающим образом? Ваше поведение кажется мне глупым! Немедленно снимите наручники с этого господина!

Полицейский бросил на меня презрительный взгляд и отвернулся, явно не собираясь выполнять мое требование.

— Послушайте! — воскликнул незнакомец, увидев, что Линч направился к участку, затянутому туманной завесой. — Неужели вы повторите глупость, которую сейчас собирается совершить этот человек? Если он неосторожно приблизится к защитной сетке, вы рискуете немедленно очутиться в воздушном пузыре, и вряд ли эта процедура доставит вам удовольствие…

Услышавший это предупреждение полицейский остановился. Он с подозрением всмотрелся в находившуюся перед ним туманную пелену. Очевидно, он не очень поверил своему пленнику, но все же решил, что будет более разумным вернуться к нам. Подойдя к нам, он уселся с высокомерным видом на небольшой песчаный бугорок.

Мне пришлось повозиться, чтобы избавить маленького человечка от наручников. Он принялся массировать запястья со следами от стальных браслетов, а затем погрозил Линчу кулаком. Потом он повернулся ко мне, и на его лице засветилась доброжелательная улыбка.

— Хонигрев… Меня зовутХонигрев, — вежливо сообщил он, приподняв свою треуголку. — Я ни за что на свете не стал бы представляться этому грубияну. Я ждал вас, но отнюдь не в подобной компании… Полагаю, случилось нечто неожиданное? Этот тип не похож на человека, с которым можно приятно путешествовать, и он не пытался облегчить вам волнения, неизбежно связанные с вашим путешествием… Судя по всему, ваше прибытие получилось несколько грубым… Я обязательно проверю вашу подводную лодку — она не должна была вести себя подобным образом, поскольку настроена на идеальное выполнение своих функций.

Он принялся осматривать подлодку, постукивая по погнутым боковым панелям, потом забрался внутрь, где некоторое время повозился с поврежденными механизмами. Выбравшись наружу, он покачал головой:

— Ничего не понимаю… Что-то случилось с автоматическими устройствами… Вообще, последнее время здесь происходит что-то загадочное… Мне это не нравится.

Вернувшись к подводной лодке, он некоторое время смотрел на нее, потом пожал плечами и подошел ко мне со своей обычной улыбкой на круглом лице.

— Мне никто не разрешал задавать вопросы тем, кто прибывает к нам, — это было бы невежливо по отношению к гостям. Мне всего лишь поручено встречать их и при этом относиться к ним со всей возможной предупредительностью. Именно для этого я и подошел к вам, когда этот верзила схватил меня…

— Принимать гостей? Значит, вас кто-то посещает извне? Его, как мне показалось, удивил мой вопрос. Он огорченно помотал головой:

— Подводная лодка была повреждена… Судя по всему, во время перехода от Эверглейдс до Джорджтауна. Печально, очень печально. Особенно для вас, мой юный друг. Иначе я своевременно встретил бы вас, и вам не пришлось бы пережить столько треволнений.

— Вы имеете в виду наше пребывание в воздушных пузырях?

— К этим средствам передвижения нужно привыкнуть, чтобы испытывать удовольствие, пользуясь ими. Но вам не угрожала никакая, даже ничтожная опасность, так как самое могучее существо на Земле не способно повредить оболочку этих пузырей. Они защищены весьма надежно.

Когда две такие сферы встречаются друг с другом, они сливаются, образуя один более крупный шар… Мне пришлось долго возиться с вашими шарами с помощью силовых лучей, чтобы соединить их и привести к самой большой сфере. Конечно, мне удалось бы это гораздо раньше, если бы не пришлось иметь дело с тигровой водорослью и головоногим моллюском.

— Вот, значит, как! — воскликнул я. — Получается, что вы спасли нас, господин Хонигрев!

— Спас? Нет, разумеется. Никто из вас ни секунды не находился в опасности, и я просто постарался, чтобы избавить вас от излишних волнений. Я сожалею, что не смог приветствовать вас в момент прибытия. Поэтому мне пришлось убить тигровую водоросль, а Фрэнки Бойд расправился с осьминогом.

— Фрэнки Бойд? Ноя думал…

— Не полагайтесь на непроверенные сведения, молодой человек… Фрэнки Бойд заботится о вас с момента вашего появления в Джорджтауне… Он действовал с определенной целью и отнюдь не на стороне тех, о ком вы думаете…

Он посмотрел на меня с хитрой улыбкой, потом снова стал серьезным.

— Никто не смог бы коснуться волоска на вашей голове; тем не менее он считал, что у него были основания сердиться на вас. Но я сообщил ему некоторые факты, о которых вы тоже узнаете, когда настанет время…

Все, о чем говорил человечек по имени Хонигрев, ошеломило меня. Я чувствовал, что вокруг меня непонятные мне существа исполняют загадочный балет, никто из них не был тем, чем казался вначале. Забавно, ноя начал привыкать к тайнам и к фразам, имеющим двойной смысл. Поэтому я задал вопрос, постаравшись, чтобы он прозвучал достаточно легкомысленно:

— Всегда ли на дне моря такая свежая и приятная атмосфера?

Господин Хонигрев сдержанно улыбнулся:

— Конечно, этот уголок нельзя назвать неприятным, но он используется прежде всего как причал для наших подводных лодок. Должен заметить, что мы потеряли несколько часов, но быстро ликвидируем эту задержку… А пока предлагаю отметить ваше прибытие.

Линч, все это время сидевший со свирепым видом в стороне, или обладал весьма тонким слухом, или сильно проголодался, потому что он мгновенно отреагировал на предложение.

— Хотел бы я знать, чем тут можно будет перекусить, — проворчал он.

Господин Хонигрев, к счастью не страдавший злопамятностью, с усмешкой посмотрел на Линча:

— Вас устроит паштет из каракатицы? Или вы предпочитаете нежные, тающие во рту щупальца кальмара?

Тем не менее содержимое дорожной корзинки, предложенное нашему вниманию, не имело почти ничего общего с подводным миром. По мере того, как съестное извлекалось из корзинки, он встречал очередное блюдо все более и более радостными возгласами.

Жареный цыпленок… Телячий рулет в собственном соку… Устрицы… Французский сыр… Рисовый пудинг с клубникой… И вино, происходившее отнюдь не из Калифорнии — нет, это было настоящее рейнское и настоящее бордо!

Господин Хонигрев заверил нас, что это была всего лишь легкая закуска, пустяк, едва ли достойный нашего внимания.

После того как Линч расправился с бутылкой рейнского, он превратился едва ли не в самого приятного собеседника из всех мне известных.

— Мой дорогой, — обратился он к господину Хонигре — ву, — вы кажетесь мне весьма оригинальным типом… Но вы прекрасно вписываетесь в подводный мир, в котором растения пожирают друг друга, где кальмары оказываются крупнее слона… Между прочим, мне кажется, что ваша физиономия мне уже где-то встречалась…

Господин Хонигрев жизнерадостно закивал головой, потом отхлебнул немного вина.

— Лет тридцать назад, когда публика, обитавшая на Караибах, отличалась особой болтливостью, обо мне говорили во всех гаванях, на всех судах.

Линч нахмурился:

— Действительно, мне кажется, что я когда-то видел вашу фотографию… Хотя на ней вы выглядели значительно моложе…