Бешеный (СИ) - Шерр Анастасия. Страница 67

Верка уверенно идет к своей цели и рано или поздно добьется своего. Басмач вытолкает меня из своего дома и тогда мне будет ещё больнее, чем сейчас.

- Решила укусить кормящую тебя руку?! - орал на меня, сотрясая воздух, а я то и дело закрывалась руками, когда замахивался в очередной раз. - Отвечай мне! На хуя сдалась тебе эта цепочка?! Загнать хотела? Спиздить в моём доме и загнать? - болезненная пощёчина обожгла щеку, не успела закрыться. - У меня спиздить, мать твою!

Только больно стало не от удара, а от его слов, которые прозвучали для меня так громко, что на мгновение заложило уши.

- Сколько бы я не выбивал из тебя это дерьмо, ты навсегда останешься воровкой!

Дальше я не слушала. Вернее, не слышала. В голове набатом звучало: «Воровка!» и я понимала, что этого уже не изменить. Для него я буду такой всегда. Любой малейший повод и я снова в опале.

Басмач пнул ногой ни в чем не повинный стул и ушёл, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка, а я упала на кровать, зарываясь лицом в подушку, чтобы не было слышно, как реву. Не доставлю суке Верке такой радости. Она и так, небось, свою победу празднует, аж пританцовывает.

Но её я могла понять. Она боялась меня. Опасалась того, что я могу разрушить её семью. Ведь сейчас я уже выглядела не так, как тогда, когда впервые переступила порог этого дома. Не та зачуханная, жутко перепуганная девчушка. Сейчас я могла конкурировать с Веркой. И она это хорошо понимала. Видела во мне опасность, соперницу.

С Басмачевской женушкой всё предельно ясно. Будь я на её месте, тоже сражалась бы за своё, правда, другими методами. А вот Миша… Именно он доставляет мне мучительную, адскую боль своим недоверием.

Он никогда не примет меня, никогда не станет считать частью своей семьи, это всего лишь иллюзия, дурацкая мечта наивной беспризорницы, влюбившейся во взрослого мужчину.

Я для Миши - обязанность. Бремя, которое он взвалил на свои плечи, чтобы искупить какие-то грехи. Приживалка и нахлебница.

И так горько от этих мыслей, так тошно. А ещё невыносимо стыдно. Верка права в одном… Мне никогда не стать для него желанной и любимой. Я всего-лишь обуза.

Отдышавшись и призвав последние силы, я отыскала сумку, с которой пришла в этот дом от бабы Дуси и, закинув туда несколько вещичек, забросила на плечо. Достала документы, из заначки деньги, которые мы отработали с Черепом, разводя лошков, и пошла прочь, даже не оглянувшись.

Оглянусь - не смогу уйти. Остановлюсь хоть на минуту - останусь и всё это продолжится. Снова буду заглядывать в его глаза собачонкой и слепо надеяться, что однажды он обратит на меня своё внимание. А он не обратит. Глупо жить детскими фантазиями и чего-то ждать от того, для кого ты навечно останешься проблемным ребёнком.

- А ты куда? - так некстати на пути возник малыш со своей игрушечной машинкой, которую я подарила ему несколько дней назад.

- Я… Мне идти надо, Илюх.

- Куда? - повторил настойчивее.

Мальчик весь в своего отца, ему обязательно нужно знать, что происходит в доме. Хотя, наверное, Илюша в свои два с половиной повнимательнее Миши будет. Внимание последнего заострено на конкурентах, друзьях-бандитах, да ком угодно, только не своей ненаглядной супружнице.

- Пока не знаю, но как только разберусь со всем, сразу же напишу тебе письмо, договорились? - присела рядом и потрепала его за щёчку, на которой ямочка точь в точь, как у Басмача.

- Ты навсегда уходишь?.. - прошептал растерянно, а у меня все внутренности в узел от его взгляда.

- Я… Я не знаю, малыш.

Вру, конечно. Знаю. Если я выйду сейчас за порог, то больше не вернусь. Даже если захочу.

- Не уходи, - губки крохотки задрожали, а в серых глазках заблестели слёзы.

Ощущение, словно из груди сердце вынули и теперь оно в руках этого малыша.

- Илюш, так надо, понимаешь? Я теперь взрослая и мне нужно найти свою дорожку… Прости.

Вскочила и к двери бросилась, потому что ещё одно слово, ещё один его взгляд и я точно передумаю.

А через час бродила по съёмным квартирам, отыскивая недорогую комнату. Денег в обрез, надежды на то, что они появятся в скором времени также мало. Придётся искать какую-нибудь работёнку. На худой конец Череп чего-нибудь подгонит. Если, конечно, Басмач в прошлый раз не отбил у него охоту к приключениям.

Но для начала нужно было найти ночлег. Спать, как в старые недобрые времена, под открытым небом или в притоне, не горела желанием совершенно.

К вечеру уже неоднократно пожалела, что ушла из дома Басмача и даже подумывала вернуться. Благо, гордость не позволила.

Решила пересидеть ночь на вокзале, а с утра продолжить поиск. В конце концов, выживала же я как-то раньше. Сейчас даже попроще будет. Зато больше никто не посмеет меня оскорбить или подставить. Ни одна сука больше не назовет меня бездомной бродягой и воровкой.

ГЛАВА 14

1992 год

- Ну что, на дискач идём сегодня? У меня друг там будет музыку крутить, договорится, нас пропустят, - шепнула Светка, толкнув меня локтём, и притихла, когда на нас зыркнула учительница русского.

Светка постоянно корчила из себя взрослую, чем, откровенно говоря, смешила меня. Её странные выходки и повадки иногда просто вызывали недоумение или даже сочувствие. Ну невозможно же быть такой дурой! Правда, я в последнее время частенько сомневаюсь в своём утверждении.

Одна её «боевая раскраска» чего стоит. Надо же додуматься, своровать у мамки фиолетовые тени и разрисовать ими рожу так, что кажется, будто бедную школьницу зверски избили. Примерно так я выглядела ещё год назад, когда попадалась на воровстве.

А эта её постоянная привычка жевать жвачку (причем, у меня часто возникает мысль, что это одна и та же жвачка) с громким вульгарным чавканьем. Корова позавидует.

- Не идём. Вернее, я не иду, а ты как хочешь, - попыталась сделать вид, что занята рассказом, но Светка так просто не отвяжется.

- Кать, ну ты вообще! Ну вот чего дома сидеть? Тебе ж не двенадцать!

Ага, не двенадцать.

В двенадцать у меня были другие цели в жизни. К примеру, выжить. Чего-нибудь раздобыть пожрать и при этом не лишиться последних зубов.

Светка-то небось в куклы ещё играла, пока не поняла зачем у неё сиськи растут.

- Всё верно, я уже не ребёнок. А потому у меня есть цели в жизни и чтобы их достигнуть нужно учиться. Кстати, у слов «учиться» и «шляться» разные значения, - ответила ей шепотом, пока уже злая учительница нарезала вокруг нас третий круг.

Светка замолчала на целую минуту, видимо, пытаясь переварить полученную информацию, а после констатировала:

- Да ты гонишь.

А на перемене продолжила канючить. Нет, я, конечно, совру, если скажу, что предложение сходить на дискотеку меня не прельщало. Как и все нормальные девочки я хотела научиться танцевать, хотела быть в центре внимания. И пусть даже меня не интересовали парни, но нравиться им я хотела, а шансы были стопроцентные, если учесть Светкину манеру краситься и наряжаться.

Я научилась одеваться не только так, чтобы не отпугивать людей, но и со вкусом. Что-то почерпнула от Верки (отдать должное гадине, одевается она отменно), что-то из её же журналов, которые посматриваю втихаря, когда сучки нет дома. А что-то пришло само. К примеру, сочетать цвета я научилась сама.

Вот только покрасоваться на той же дискотеке я не могла. Басмач, он же строгий опекун, очертил допустимые границы моего поведения и места пребывания, а именно - школа и дом. На все мои попытки улизнуть из дома, чтобы погулять, лишь молча сверлил меня таким страшным взглядом, что больше идти никуда не хотелось. Более того, не хотелось даже попадаться ему на глаза ближайшие пару дней.

«Твоя обязанность - учиться. Если хочешь шляться по подворотням, можешь вернуться на улицу», - его слова.

Его правило.

Правило, которое оспаривать я не решалась, потому что знала, он не шутит и второго шанса не даст. Миша вообще обладал редким даром убеждения.