Исход Эдема (СИ) - Дженнингс Сайрита Л.. Страница 13

— Я хотела бы вернуться в свою комнату, — заявляю я, повернувшись к выходу. Я не жду разрешения, даже не останавливаюсь, чтобы он сопроводил меня обратно в гостиную. Мне нужно сбежать из этого места и его понимающего взгляда, и росписи, нарисованной самой смертью. Не тогда, когда я легко могу себя увидеть среди насилия и бойни. Люцифер молчит всю обратную дорогу до моей комнаты, и я благодарна за это. Я бы все равно не смогла ответить, потому что горло сдавливает рвущееся наружу рыдание. Уходя, но берет с меня обещание присоединится к нему за ужином, и я клянусь, что вижу на его лице самодовольную улыбку, прежде чем он отворачивается.　

Он знает, что этот раунд за ним. А я даже не пыталась обороняться.

Глава 6

Ужин проходит, как в густом тумане. Еще одно облегающее платье. Более дорогая и наивкуснейшая еда. И еще больше несвязной ахинеи от небольшой банды отбросов Люцифера. Николая, который смирился с ролью лучшего друга-мудака, и три сексуальные мегеры, хихикающие над каждым словом, произнесенным Люцифером. Клянусь, он даже не может проглотить кусок или сделать глоток, пока они не польстятся у его ног. К счастью, я должна терпеть их примыкания лишь до третьего блюда, вместо шести.

— Тебе нравятся гребешки, Иден? — невзначай спрашивает Люцифер, словно он не бросил атомную бомбу в виде правды на меня сегодня. Я провела большую часть дня, погружаясь еще глубже в свою неуверенность и замешательство. Я знала, что Легион являлся одним из самых злых существ в аду. Я просто не знала, насколько он был злым. И каковы были его намерения. Я киваю и выдаю то, что кажется считается вежливой улыбкой. Насколько мне известно, я могу гримасничать.　

— Да. Спасибо.

— Отлично. На десерт я приготовил кое-что особенное.

Кровь схлынула с моего лица.

— Еще один сюрприз?

На секунду он кладет свою изящную руку поверх моей.

— Не волнуйся. Сегодня только одни удовольствия. Никаких наказаний, обещаю.

Я быстро убираю руку и прячу ее под столом.　

— Эм…приятно слышать.　

Но даже его обещание никак не облегчает болезненное чувство, распространившееся внутри, и остаток ужина я провожу, пиная вилкой еду по тарелке. Через некоторое время после того, как десерт унесли, нечестивая троица Люцифера извинившись уходят в заднюю часть комнаты и затем тут же возвращаются практически обнаженными. Куски лакированной кожи покрывают их соски и женские прелести. В руке каждая держит поводок, конец которых прикреплен к ошейникам трех обнаженных пленников — двух мужчин и женщины. Запястья связаны, а во рту кляп в виде шарика, они быстро шаркают на коленях, изо всех сил стараясь не отставать от своих непристойно одетых хозяек. Единственное, что удерживает меня от побега в мою комнату, тот факт, что они, кажется, готовы — взволнованы даже, словно они сами подписались на издевательства и унижения. Порочные ангелы Люцифера останавливаются перед ним с хитрыми улыбками на лицах, и играют с поводками.

— Сегодня вечером, — начинает одна (думаю, это Аманда).

— Будет не только удовольствие, — продолжает Сандра.

— А также… — подхватывает Кристина.

— Боль, — одновременно произносят все трое.

Боль? Я резко поворачиваю голову к Люциферу, как и следовало ожидать смотрит на меня, словно ждал моей реакции.

— Но ты ведь сказал…

— Т-с-с. Всё в порядке, — воркует Люцифер, его голос пропитан снисходительностью. — Они этого хотят, вот увидишь.

И я вижу. Даже больше, чем необходимо. Девушки начинают шоу, дав команду трем рабам, чтобы те поцеловали носки их высоких сапог. Достаточно невинно. Затем они переходят к более извращенным вещам — несколько хлопков по заднице «веслом», и пару ударов хлыстом. У них даже есть зажимы для сосков. Чистое БДСМ-шоу. Я даже разочарована. Я ожидала большего от сатанинских блудниц, а не сцену из какого-то романа любительской эротики или эротического фильма. Но затем становится всё…более жестоким. Я бледнею, когда три женщины надевают страпоны и покрывают их прозрачной смазкой. А когда девушки начинают трахать рабов — жестко — я чувствую вкус желчи в горле. Но их пленникам это нравится. Они даже, наслаждаются. Просят ещё и ещё, а так как это ночь удовольствий, женщины счастливы исполнить их просьбы. Но то, что действительно отвратительно, это огонь, который ревет в моем животе. Я чувствую, как горят мои щеки, как жар спускается вниз на грудь и оставляет пятна на коже, покрытой мурашками. Желание попробовать их страсть на вкус охватывает меня, наполняя рот слюной. Ненавижу то, как я себя чувствую. Ненавижу, что, глядя на них я мучаюсь от желания. Меня тошнит оттого, что я завожусь от вида, как взрослые мужчины хнычут, поскольку их тела заполнены длинными, жесткими силиконовыми членами. Я сжимаю бедра вместе, чтобы потушить жар. Моя плоть пульсирует от созданного мною трения, и я в страхе закусываю губу, чтобы сдержать стон. Загипнотизированная, я даже не моргаю, пока Кристина не заставляет всех перейти в другую позу. А потом…я едва не теряю контроль. Она скользит пластиковым членом в тело первого мужчины, тот в свою очередь трахает второго, который раздвигает бедра девушке и толкается в её влажное лоно. Сняв страпон, Аманда садится на лицо девушки и двигается в такт толчкам парня в её тело. Затем притягивает Сандру, закидывает её ногу себе на плечо и проникает глубоко в её лоно языком и пальцами. А я думала, что оргия в туалете Наблюдателя была невероятной. А вот эта…выходит на следующий поразительный уровень. И каждый хлопок, каждый стон удовольствия и каждый глубокий толчок заставляет меня содрогаться от желания. Я хочу того же. Я хочу быть там…вместе с ними. Я хочу, чтобы соки Сандры капали мне на губы. Я хочу царапать ноготками ее мягкую, влажную плоть. Я хочу ощутить член этого незнакомца внутри себя, в то время пока другой мужчина вколачивается в него сзади. Ненавижу, я ненавижу, ненавижу это, но черт возьми…так сильно желаю. И я понять не могу почему. Я чувствую, как меняюсь здесь. Мой разум — открыт, тело — горит от желания. Я думаю о вещах, на которые никогда не осмелилась даже посмотреть, не говоря уже о том, чтобы самой испытать. И вот они тут, в полном моем распоряжении. Я могу встать из-за стола, снять платье и присоединиться к ним, и никто не осудит меня. Никто не попытается остановить или пристыдить. Они бы приветствовали меня с распростертыми объятиями и отпраздновали бы мое самоосвобождение.

«Давай же», шепчет чужой голос в голове. Это даже не Адриэль. «Ты испытаешь несказанные ощущения».

Я хочу испытать нечто подобное. Я хочу ощутить что-то — что угодно — кроме боли, ярости и страха. Я хочу освободиться от оков неуверенности в себе и нерешимости, которая удерживает меня в тюрьме мирской. Я всю жизнь старалась быть на заднем плане. Не привлекать внимания. Оставаться в тени. Не дать им увидеть кто я на самом деле. И знаете что? Я ничего от этого не получила. Ничего, кроме одиночества, душевной боли и кучи неприятностей. Так почему бы не поддаться собственным желаниям? Почему не сделать то, отчего мне станет по-настоящему хорошо? Я делаю глубокий вдох и готовлюсь отбросить последние капли нерешимости, звук бьющегося стекла привлекает мое внимание.

— Прошу простить меня, — сквозь зубы говорит Нико, блеск его ледяных глаз пробивается сквозь туман вожделения. На лице появляется маска презрения, когда он изображает шок от беспорядка, который он сам же и устроил, разлив красное вино по столу в кровавом отвращении.

Чёрт. Я действительно собиралась сорвать с себя одежду и присоединиться к ним? В аду? К адским шлюшкам или демонам, да кем бы они не были? Да что со мной происходит? Я закрываю глаза, чтобы прийти в себя, пока слуги убирают беспорядок, учиненный Нико. Сцена перед нами продолжается, хотя и с чуть меньшим удовольствием. Или, дело во мне. Может быть, теперь, когда я не полностью ослеплена раскаленной добела похотью, я наконец-то вижу, что это на самом деле ловушка. Отвлекающий маневр, чтобы отвлечь разум от тела. Люцифер знает насколько слаба плоть. Твою мать, он практически книгу написал о плотских желаниях мужчин. Он знает на какие кнопки давить, чтобы заставить меня пасть перед смертельной слабостью. И по правде говоря, я позволила ему нажать на каждую из моих кнопок.