Механическая птица - де Кастелл Себастьян. Страница 18

Она потянулась к переднему карману плаща и вынула черно-серебряную монету, которую я туда сунул. Рассмотрела символы замка и ключа… И на ее лице отразились совсем не те чувства, которые я ожидал. Казалось, монета не обрадовала Фериус, а встревожила.

— Фериус? Прости, я не хотел…

Она швырнула монетку мне.

— Хорошая попытка, малыш, но от этой штуки здесь толку мало.

— Подожди, что?..

И тут же я понял. Разумеется, это была не та монета. Кто-нибудь слышал об аргоси, которые делают вашу жизнь проще?

— Видишь тех парней? — спросила Фериус, указывая на группу богато одетых берабесков-жрецов, пробиравшихся сквозь толпу перед амфитеатром.

Их лидер показал монету охранникам у ворот. Даже с этого расстояния было видно, что она намного больше моей и гораздо ярче сверкает.

— Гитабрианцы делают их из трех отдельных колец, — объяснила Фериус. — Все вычеканены из разных золотых сплавов, которые привозят из-за моря. Невозможно подделать.

Я почувствовал, как когти вонзаются в мою одежду. Рейчис забрался на плечо, и не удовлетворившись этим, полез мне на голову, царапая кожу.

— Какая прелесть… Чудо, а не монетка!

— Слезь с меня! — Я скинул его на землю.

— А может, просто подождем снаружи? — предложила Нифения. Если кто-то из гостей уйдет раньше, мы купим у него эту монету. Возможно, нам повезет, и…

— На то же надеются все остальные люди. Поверь, я всю жизнь играю в азартные игры и знаю, что самый очевидный путь — не всегда оптимальный.

— Если не повезет — попробуем что-то еще, — настаивала Нифения. — Вечером, когда выставка закроется, поговорим с людьми и расспросим, что они там видели.

— Они увидят то, что хотят показать им гитабрианцы. Презентации — это всего лишь пыль в глаза, чтобы одурачить гостей и вынудить их покупать новые необычные изобретения, которые на деле никому даром не нужны. Говорю тебе, девочка, мне нужно быть там и посмотреть на все собственными глазами.

Они препирались некоторое время. Оптимистичный настрой Нифении почему-то вытягивал наружу темную сторону натуры Фериус. А я продолжал смотреть на монету, которую дала мне старая аргоси. Она как-то странно лежала в ладони. И всякий раз, когда я подбрасывал ее в воздух, она начинала вращаться и, казалось, падает обратно медленнее, чем следовало бы. Я был настолько поглощен этим, что не сразу обратил внимание на поднявшуюся суматоху. Толпа зашумела, забегала охрана. И тут я понял, что нигде поблизости нет Рейчиса.

— Айшек? — позвала Нифения.

— Они оба слиняли? — спросила Фериус.

Вот черт! Белкокот и гиена заодно. Это добром не кончится.

Ярдах в тридцати от нас в мостовую ударили арбалетные болты. Это стреляли охранники, взгромоздившиеся на сторожевые башни возле амфитеатра. Люди с криками разбегались. Несколько болтов попали в лотки с едой, которую молодые девушки и юноши готовились продавать на выставке.

Размытая тень пронеслась по проспекту, усугубляя панику. И вот тогда моим глазам предстало самое странное зрелище, какое я видел в жизни. Мчащаяся стрелой гиена, на спине которой сидит белкокот с огромной блестящей монетой в зубах.

Глава 18

ВОРЫ

— В переулок! — яростно прошипела Фериус, таща за собой лошадей.

— А Рейчис и Айшек? — спросила Нифения.

— Нельзя появляться в их компании. Если тайная полиция свяжет нас с этими двумя дебилами, следующие пять лет мы проведем в гитабрианской тюрьме, споря, кто виноват. А теперь бегом, бегом отсюда.

— Не переживай, — сказала я Нифении. — Рейчис не в первый раз проворачивает такой трюк. Они с Айшеком найдут нас, как только оторвутся от погони.

Она поколебалась мгновение, потом кивнула и кинулась следом за Фериус в переплетение переулков. Очевидно, моя уверенность убедила ее — и хорошо, поскольку сам я уверенности не чувствовал. Рейчис — идиот, который не способен держать лапы подальше от чужих вещей и сильно переоценивает свое умение выпутываться из неприятностей.

— И долго нам ждать? — спросила Нифения.

Мы торчали в переулке, наблюдая, как мимо проходят донельзя рассерженные люди. Пару раз пробежала стража, спросив нас, не видели ли мы странную собаку с уродливой кошкой на спине. В ответ Фериус нелицеприятно отозвалась о стражниках, пьющих во время дежурства. Назревал конфликт, но Фериус все-таки убедила их, что ничего подобного мы не видели.

— Лучше бы та сладкая парочка нашла нас побыстрее, — сказала Фериус, когда суматоха улеглась. — Выставка вот-вот откроется.

Меня же беспокоило совершенно другое: правильно ли я поступил, когда спрятался вместе с остальными, а не побежал за Рейчисом? Что, если ему нужна моя помощь? У него не совсем еще зажила лапа, раненная во время драки в пустыне. Что, если они…

Глупый, глупый белкокот. Вероятно, он мертв, и я виноват, что не…

— Стой, ворюга! — раздался голос.

Я вытащил порошки и повернулся на каблуках. Наверное, кто-то сказал страже, что нас видели с Рейчисом и Айшеком… Но Нифения облегченно вздохнула, а Фериус возвела глаза к небу. Из-за угла показался Айшек. Рейчис все еще сидел у него на загривке, хихикая, как ненормальный.

— Сделай так еще раз! — потребовал он. — Теперь изобрази второго!

Гиена широко раскрыла пасть и испуганным голосом пожилого дароменца крикнула:

— Они пошли вон туда! Туда, я говорю!

Рейчис спрыгнул со спины Айшека и прижался ко мне. Он все еще держал в лапе гостевую монету.

— Кто хочеч пойшти на дурашскую фыставку?

— Ты пьян? — спросил я, отчаянно желая — и не решаясь — его обнять. Белкокот никогда мне такого не позволял.

Рейчис ухмыльнулся.

— He-а. Прошто кое-фто подфернулось по пути.

Он достал из-за щеки пару сверкающих рубинов и бросил мне один из них.

— Сунь это в мою сумочку, ладно?

Другой рубин белкокот кинул Айшеку. Тот поймал камень и отдал Нифении. Видимо, тоже на сохранение.

— Келлен, — сказала она, пронзив меня свирепым взглядом. — Скажи белкокоту, чтобы перестал разлагающе влиять на моих друзей!

Айшек посмотрел на нее влюбленными глазами, а потом рявкнул:

— Стой, ворюга!

Внутри амфитеатра царила жизнерадостная, праздничная атмосфера. Люди весело переговаривались, рассаживаясь по каменным подковообразным скамейкам, и подзывали разносчиков еды. Те ходили тут и там с большими лотками, прикрепленными к плечам кожаными ремнями. Один из торговцев прошел мимо меня, и в нос ударили дурманящие запахи пряного вина и жареного мяса. Маленькие дети сидели на коленях у родителей, восторженно пища и указывая пальцами на членов иностранных делегаций, которые проходили мимо, гордо демонстрируя цвета и знамена своих государств.

Вероятно, здесь сейчас сконцентрировано больше денег, чем в казначействе целой страны. Рейчис был бы на седьмом небе. К счастью — после долгих дебатов, — даже белкокот вынужден был признать, что они с Айшеком слишком заметная парочка, чтобы идти на выставку.

— Прекрасно! — объявил Рейчис, удаляясь. — В любом случае у нас с гиеной есть свои дела.

Айшек что-то отрывисто прогавкал, и его слова явно не понравились Нифении.

— Ты не будешь этого делать, — твердо ответила она. — Как нам потом жить в этом городе, если вы с белкокотом продолжите воровать?

Гиена заскулила. Теперь, казалось, она просит прощения. От Рейчиса такого было не дождаться, само собой.

— Вы издеваетесь надо мной, что ли? — спросил он, указывая на Нифению. — Вы позволите голокожей встать на пути нашего нового предприятия? Со мной вас ждет удача! Келлен будет носить нашу добычу и покупать все, что мы захотим.

Вот так-то. Не спросив моего согласия, эти животные сделали меня своей ходячей багажной сумкой.

— Сюда, — сказала Фериус, и мое внимание снова вернулось к выставке.

Мы подошли к одной из секций, где толпа оказалась не такой плотной. Всего секций было шестнадцать. В каждой — несколько рядов закругленных скамеек, а перед ними — девятифутовое строение в форме полусферы, открытой частью обращенное к зрителям. В каждой из полусфер стоял человек — мужчина или женщина, — держа в руках нечто вроде охотничьего рога.