Однажды в Америке - Грей Гарри. Страница 50

— Мы отлично знаем ваше с Франком отношение к подобным вещам, — ответил я.

Денди Фил вернулся за стол, выдвинул ящик и, достав оттуда пухлый белый конверт, небрежно швырнул его на стол.

— Думаю, что вы уже знаете об этом. Так, небольшой презент в знак нашей признательности вам.

Он пожал нам руки на манер занятого чиновника, вежливо выставляющего посетителей, и проводил нас до двери.

— Не теряйтесь, мальчики, — сказал он. — Пока, ребята, удачи вам.

— Пока, Фил, — ответили мы.

Когда мы проходили мимо секретарши, она подняла голову над журналом мод, который читала, и сказала:

— Пока, мальчики.

Мы послали ей воздушные поцелуи. Взамен она самыми кончиками пальцев отправила нам свой.

— Фил совсем не похож на Франка, верно, Башка? — сказал Макс.

— Да, он — теоретик, а Франк — практик, — ответил я.

Глава 22

Мы расселись по своим привычным местам: Косой — за руль, Простак рядом с ним, я и Макс поместились на заднем сиденье. Косой включил зажигание.

— Куда едем? — спросил он.

— В гараж, — ответил Макс. Он вынул из кармана конверт и вскрыл его.

— Ну, Макс, говори быстрей. Сколько? — заканючил Косой.

Макс заглянул в конверт и скорбным голосом осведомился:

— Ну, ты, наверное, уже знаешь?

Косой резко мотнул головой в нашу сторону и с тревогой спросил:

— Что?

— Тут лежит какая-то розовая бумажка, где сказано, что в твоих услугах больше не нуждаются.

Лицо Косого выразило такую растерянность, что мы дружно расхохотались.

— Ты большой ублюдок, Макс, — пробормотал он, — и прикол этот давно протух.

— Но ты же клюнул, — хмыкнул Макс и вынул из конверта деньги. Прямо у себя на коленях он принялся быстро, как заправский банковский служащий, их пересчитывать.

— Нам кинули примерно тридцатинедельный заработок. — Макс закончил счет. — Всего шестьдесят тысяч, по пятнадцать на брата. Недурно.

Косой крякнул от удовольствия.

— В этом году Санта-Клаус явился раньше обычного.

Макс разделил пачку денег на четыре равные части и одной легонько постучал Косого по макушке.

— Твоя доля, дружище Косой, купи себе заварных пирожных.

Косой не глядя взял деньги и засунул их в карман, приговаривая:

— Счастливого Рождества!

Следующую пачку улыбающийся Макс передал Простаку. Простак сначала поцеловал ее, а потом отправил в свой карман со словами:

— С Новым Годом!

Настала моя очередь.

— На вот, возьми, Башка, купишь себе шоколадку с орехами.

— С золотыми? — усмехнулся я.

Косой завел машину в подземный гараж. Мы вышли.

— Косой, — сказал Макс, — надень комбинезон, а то испачкаешь одежду, когда будешь ползать под машиной. — Затем он обратился к нам: — Эй, парни, придется снять упряжь.

Он стащил с себя пиджак и принялся отстегивать кобуру. Мы последовали его примеру. Упрятав все оружие в холщовую сумку, Макс протянул ее Косому:

— На, Косой, сунь это в ящик. Хотя нет, постой. — Он повернулся ко мне: — Эй, Башка, в Нью-Джерси слишком много копов. Если нас остановят, как в прошлый раз, и станут обыскивать, и найдут твой премиленький столовый прибор, — тон его был чуть-чуть насмешливым, — что ты им скажешь? Что ты хирург, а это твой скальпель? — Макс ухмыльнулся.

— Я и не вспомнил о нем, — сказал я, кидая нож Косому, — а ты наверняка забыл о своей штучке в рукаве. Верно?

— Ты прав, Башка, совсем забыл. Странная вещь, я вроде бы чувствую, что она на мне, и в то же время не чувствую. А без нее мне как-то неуютно.

Он закатал правый рукав, отцепил пружину и передал револьверчик Косому.

— У тебя с ножом так же?

— Да, привычка, — кивнул я. К брюху «кадиллака» был приварен длинный стальной ящик. Косой залез под машину и сунул в него сумку со всем нашим добром. Выбравшись наружу, он тщательно вымыл руки.

— Макс, а автомат ты взял? — спросил Простак.

— Нет, думаю, он нам не понадобится. Сначала надо осмотреться. Если что, пошлем кого-нибудь.

Часть пути мы проделали на пароме, чтобы не утонуть в непрерывном потоке машин и быть подальше от полицейских.

«Кадиллак» мчался по Найленд-бульвар к мосту Перт-Эмбой. Косой провел машину по мосту и выехал на шоссе, ведущее прямо к морскому курорту.

Недалеко от Нью-Брунсвика мы остановились, чтобы подкрепиться гамбургерами с кофе в придорожной забегаловке. После обеда за руль сел Простак. Косой вынул гармошку, мы с Максом поуютней устроились на заднем сиденье. Косой играл, а «кадиллак», тихо урча, плавно катил по совершенно прямому шоссе.

Мы ехали всю ночь и только на рассвете прибыли в курортный городок и зарегистрировались в самом крупном на побережье отеле. Дежурный отогнал нашу машину в гараж.

Мы заняли два смежных номера, сообщающиеся через ванную комнату. Косой сказал, что такая планировка бывает только в лучших отелях.

— Может, перед тем как залечь, поплаваем? — спросил Макс.

— Как это? — спросил Простак. — У нас же нет купальных костюмов.

— Ну и что? Можно и без них. Все равно придется мочить задницу, — сказал Макс и улыбнулся. — Гляди-ка, наш Простак становится скромником. Раз так, ладно, искупаемся в нижнем белье.

Поплавав, мы улеглись на песок и уставились в усыпанное звездами небо. Пляж был совершенно пуст. Чтобы обсохнуть, Макс и Простак стащили с себя мокрое белье. Стояла тишина, и единственным звуком был шум накатывающих на берег волн. Вот это и есть жизнь! Я задумался. Ко мне вернулся звук прошлого — рокот заполненных ист-сайдских улиц, и я вновь на миг окунулся в их жаркую духоту и нестерпимую вонь. С океана дул свежий легкий ветерок и наполнял меня совершенно новыми чувствами. Как здорово лежать вот так, чувствуя себя свободным от всего на свете и зная, что весь мир открыт для тебя. Косой поднялся и, зевая, произнес:

— Эй, может, пойдем в отель? Этот воздух какой-то вонючий, клянусь Богом.

— Не будь идиотом, — сонным голосом сказал Простак. — Ложись, этот воздух тебе на пользу.

— Ты, Косой, опять зациклился, — лениво пробормотал Макс.

— Твоя беда в том, что ты дышал только ист-сайдской вонью и просто не знаешь, что такое чистый воздух. Давай поспим прямо здесь. Представь, что ты на Кони-Айленд, дремлешь на песке. — Он повернулся на другой бок и через минуту захрапел.

Косой послушно улегся рядом, ворча себе под нос:

— На кой черт мы сняли комнаты в таком дорогом отеле, если спим на улице?

Это были его последние слова, вскоре он тоже заснул. Некоторое время я лежал, глядя в небо, и думал о том, что мы начинаем сдавать. Нас совсем умотала небольшая увеселительная поездка до побережья. Нас, парней, которым ничего не стоило сгонять в Чикаго или Флориду, провернуть дельце в Луизиане или Канаде. Наша репутация железных парней сложилась очень давно, в горячие дни становления нашего Общества. Ох, чертовски хочется спать. Это все морской воздух.

Я, видимо, задремал. И должно быть, проспал несколько часов. Было очень тепло. Мне снилось, что я греюсь под лампой в нашей бане. С каждой минутой мне становилось все жарче и жарче. Я услышал женский голос и восклицания: «Это безобразие!» Мне послышалось, что кто-то засмеялся. Затем кто-то еще. Потом к голосам присоединились другие: «Какой стыд! Надо позвать полицейского».

При слове «полицейский» я открыл глаза и огляделся. Вокруг, на безопасном расстоянии, маленькими группками стояли люди. Некоторые из них просто на нас глазели, кто-то смеялся. Я судорожно схватился за брюки.

— Эй, Макс! Эй, Макс! — зашептал я.

Макс вскочил как ужаленный и начал озираться вокруг. Потом сгреб свою одежду и принялся расталкивать Косого и Простака.

Мы торопливо натянули брюки. Стоя с ботинками и носками в руках под взглядами этих людей, мы чувствовали себя полными идиотами.

— Ну и дела, — пробормотал Макс. Увязая в глубоком песке, мы побрели к отелю. Проходя мимо группки женщин, Макс поклонился и скорбно произнес: