Шпион (СИ) - Муха Руслан. Страница 95

— Идем, — кивнул я, затем подал знак Цаю, и мы направились туда, куда прихрамывая, вела нас Нэва. Куда-то к скале.

— Здорово, что ты оказался из знатных! — сказала Нэва, видимо, чтоб хоть как-то поддержать разговор.

— Здорово, — согласился я.

— А я думала, тебя продадут какому-нибудь клану, или императору в его армию ракта. А тебе повезло, — усмехнулась она.

Про продажу в клан, было кстати интересно. Про наемников-контрактников я знал, про безродных ракта знал, про преданных. А вот про рабов-ракта не слышал и не видел. Хотя ведь спецслужбам я именно таким и представился. Интересно, а где они, эти рабы? Ведь наверняка кто-то из землян попал в такое положение. Любопытство оказалось сильнее меня, и пока мы топали к скале, я, позабыв про Нэву, повернулся к Цаю.

— Рабы-ракта? — удивлённо поинтересовался я.

Цай хмыкнул:

— Ракта не может быть рабом, это противоречит законам риты.

— Но продать в клан ракта — значит раб.

Кажется, я что-то не понимал в этой системе. Цай принялся объяснять:

— Редко, но бывает, что ракта рождается здесь, среди презренных. Его в таком случае сами же родители и продают в клан, монахам или императору. Тот, кто его купил, возлагает на себя обязательства обеспечивать и обучать этого ребенка. А он в свою очередь, когда вырастет, обязан служить тому, кто его вырастил.

— А если он не хотеть? — удивился я. — Ракта не раб?

Цай нахмурился:

— Раб — слуга, раб — чернорабочий, он находится на самой низшей ступени. Ракта — воин или монах на три-четыре ступени выше. Ракта уважаемый, даже если его родители презренные. И не бывает такого, что он не хочет служить. Ему прививают с младенчества преданность к своему делу и месту.

— А если не младенец ракта? Если как я?

— Вас бы отправили в имперскую армию, скорее всего. По возрасту как раз подходите. Были бы чуть младше, может быть какая-нибудь школа купила вас, такая как Нинья-двар, развила бы ваши способности, которые могли бы быть полезны Империи, и вы бы все равно служили на благо Империи, а часть вашей зарплаты уходила бы школе. Может быть вас клан купил, и тогда бы произошло то же самое, только вы бы служили клану.

И все равно, что бы там Цай не говорил, вся эта система напоминала рабство, пусть и завуалированное с неким призрачным почетом и уважением. А еще меня удручало разделение общества на ступени, как сказал Цай. Насколько я понял, именно о кастовой системе речь, где для каждой отдельной прослойки общества была заведомо уготовлена своя роль. И если ты родился, к примеру, презренным с черной кровью, тебе никогда и не за что не вырваться из своей деревни, даже надежды, на то, чтоб изменить свою жизнь, у тебя никогда не будет. Жестокий мир. Я сочувственно глядел на Нэву, подумав, что в следующий раз привезу ей как можно больше еды и предметов первой необходимости.

Тем временем мы подошли к скале, остановились у буйных кустарников. Нэва раздвинула кусты, а за ними оказалась невысокая узкая расщелина. Из темноты входа в туннель повеяло сырой прохладой.

— Нам туда, — сказала Нэва и, пригибая кусты, шагнула в расщелину.

Мы, продираясь через кусты, пригибаясь, вошли следом. Здесь было темно, тут же послышались щелчки загорелось сразу два фонаря. Один Цая, и один Нэвы.

Какое-то время мы шли, пригибаясь, но уже через несколько метров потолки и стены туннеля стали шире, а идти теперь было куда удобнее.

— Далеко? — спросил Цай, идущий позади меня.

— Нет, здесь близко, — отозвалась Нэва, бросив в мою сторону настороженный взгляд.

Конечно, то что Цай шёл позади было плохо. Как я незаметно сверну на развилке? Оставалась одна надежда на Нэву, которая и должна его отвлечь.

Она как раз немного припустила вперёд, я заметил развилку. Нэва нырнула направо, я немного сбавил шаг, Цай тоже. Мы вошли за Нэвой в правый туннель, прошли несколько метров. Я все ждал, когда же она хоть что-то предпримет, но она почему-то медлила. А мы все дальше отходили от развилки.

Впереди погас фонарик Нэвы.

— А-а-а-ай! — закричала она на весь туннель.

Цай остановился, резко вскинул автомат.

— Что там у тебя?! — крикнул он.

— Я ногу, кажется, подвернула, — жалобно и весьма правдоподобно отозвалась она.

Сейчас был тот самый момент, когда я мог уйти.

Цай посветил фонарем в туннель, выхватив фигурку Нэвы, скрючившуюся на полу и потирающую свою ногу.

— Нужно помогать, — сказал я, вздохнув.

Цай кивнул, но явно не спешил, а ждал, когда я и сам пойду. Черт!

Я зашагал, Нэва настороженно взглянула на меня.

— Ай-я-и-и-и! Как же больно! — это она явно так нас поторапливала. Я ускорился, Цай тоже. До развилки теперь было куда дальше. Эх, если б я мог ускоряться, как Зунар, достаточно бы было пяти секунд, чтоб скрыться из виду. Но я так быстро пока не мог. Поэтому нужно было выкручиваться.

— Где болит? — спросил Цай, склонившись над девчонкой.

Нэва подняла штанину, оголив ногу. Она и впрямь выглядела распухшей, и на миг я подумал, что она подвернула ее по-настоящему. Но затем до меня дошло. Это та нога, которая у Нэвы короче. Она такая и была: немного изогнутая в голени и припухшая.

— Подержите, свамен, — Цай отдал мне фонарик, а сам принялся осматривать ногу.

И это был самый подходящий момент. Фонарик Нэвы лежал в стороне, выключенный, луч нашего я направлял на ногу Нэвы.

— Где болит? — Цай коснулся голени девочки.

— Ай! — пронзительно вскрикнула она и я, выключая фонарь, швырнул его подальше.

— Уронить, — сказал я. — Сейчас поднимать.

И не дожидаясь ответа, вспомнив всё, чему обучал меня сегодня мастер, рванул вперед. Шакти должна придавать скорости каждому моему движению, подгонять и усиливать. Наверное, немного я все же сумел ускориться, так как крики растерянно зовущего меня Цая остались далеко позади, а я свернул на развилку.

Я бежал недолго, и вскоре увидел дневной свет впереди и узкий выход. Нырнул в него.

Я убедился, что Цай меня не преследует, и начал пониматься в гору. Утес, выступ и спуск я хорошо видел. Поэтому поспешил туда.

Пока бежал, решил не терять время. Здесь сигнал хороший, и я могу оповестить ту сторону о своём приближении. Повернул крыло:

— Агила на связи. Я приближаюсь к исходной точке. Через пять минут буду на месте. Конец связи.

Я отключился, а через пару минут, заметил, что орел-рация вновь принял привычный серебристый цвет.

Исходную точку я увидел сразу же, как и спуск с нее. Обернулся, еще раз убедился, что я сам, и бегом направился туда. Времени у меня немного. И едва ли хотелось, чтоб Цай застал меня с рацией.

Оказавшись возле глухого камня, через который я пришел, схватил скорее рацию.

— Берналь, это Агила, прием, как слышно? — сказал я.

— Прием, Агила, — голос принадлежал Гереро. — Слышно хорошо. Агила доложи о последнем отчёте. Что он значил и что за человек на тебя напал из-за браслета?

Гереро меня слегка озадачил. Ни то, чтоб вопрос для меня был неожиданным, но я рассчитывал услышать задание, ради которого меня сюда вызвали.

— Я не знаю, что за человек. Он напал на меня, а я его убил.

— Откуда тогда узнал про ретрансляторы и про то, что на тебя напали из-за них?

— Этот человек сказал. Он говорил бред, половину я не понял. Что-то было про браслеты и про то, что все кто их носит, должны умереть.

— Больше ничего?

— Нет, больше я не смог выяснить ничего.

Повисла пауза, затем в рации раздалось.

— Сейчас подойдет профессор, Агила. По условиям контракта мы должны передать тебе письма сестер, а ты отправить им голосовое послание. Письма у нас, тебе передаст их профессор позже. А сейчас можешь отправить послание. Ты готов?

— Готов, — ответил я.

— Начинай Агила, мы записываем.

Я усмехнулся, можно подумать, что весь остальной разговор они не записывают.

Несколько секунд я собирался с мыслями, думая о том, что им сказать. По сути, я им вообще толком рассказать не мог ничего, а только дать знать, что я жив и у меня все в порядке.