Возвращение к себе (СИ) - Кард Селена. Страница 17

— Дочь, мы сами справимся. Осталась ерунда — на стол накрыть! И впрямь отдохни, приляг…

— Да нормально всё. Звонок из колеи выбил — только глаза начала красить… Лучше бы вы отдохнули, а я и на стол накрою, и гостей встречу.

Первым на пороге нашей квартиры появился Саша. За огромным букетом цветов его почти не было видно.

— Саша, заходи. Спасибо за цветы, но это я должна их дарить доктору, который меня вылечил!

— Привет, забирай цветы, а сумку я на кухню сам отнесу. Она тяжёлая…

— Не поняла…

— Что тут не понятного? Фрукты, торт и так по мелочи…

— Значит, заберёшь обратно!

— Это почему?

— Сказано было, что сами всё купим…

— А я не привык с пустыми руками в гости приходить. Кстати, когда ты сердишься, то становишься ещё красивее, но лучше улыбайся…

— Ты невыносим!

— Это лучше, чем безразличен…

В этот момент раздался звонок в дверь, видимо, Валера со своим знакомым. Точно.

— Вы сговорились что ли? Ладно, цветы, но сумки с продуктами…

— Наташа, это не я, честное слово. Моя идея только на цветы распространялась… Познакомьтесь, это Наташа. Девушка моей мечты. Это Павел…

— Наташа, Вы извините, Валера меня предупреждал, но я привёз с Сахалина местные деликатесы, думаю, что Вы в Москве такого точно не пробовали, потому что это свежайшее. И я настоял, раз Вам на голову неожиданно свалился, то надо это как-то компенсировать…

— Спасибо, конечно, но это излишне…

Вечер прошёл в тёплой семейной атмосфере. За столом все дружно нахваливали хозяюшек и уплетали за обе щеки приготовленное. Потом пели, благо Валера догадался захватить не только своего, как оказалось очень молчаливого друга, но и гитару, а раздухарившись, ребята затеяли танцы. Даже маме не удалось отсидеться в сторонке.

Единственно мне было несколько не по себе от изучающего взгляда друга Валеры Павла. Он мало говорил, но при этом не выглядел зажатым, напряжённым или смущённым. Но и спиной я чувствовала его наблюдательный взгляд, а когда обращалась к нему с каким-то вопросом, то он отделывался односложным ответом. Попытавшись несколько раз разговорить гостя, я оставила эту затею. В конце концов, возможно, он устал после дороги, а тут с корабля на бал. Когда Павел пригласил меня весьма сдержанно танцевать, то мне захотелось спрятаться в уголок, такое странное ощущение вызывал у меня этот человек, но отказывать было неудобно…

В его твёрдых, уверенных руках я почувствовала себя девчонкой-подростком, которую впервые пригласил мальчик на дискотеке. Мои ладошки стали влажными, а дыхание давало сбои. Танцевали мы молча. Я так и не решилась поднять глаза на своего партнёра. Этот танец напомнил мне что-то, что я хотела забыть… Забыла, теперь не могу вспомнить… К счастью, никто не заметил моего напряжения.

Вскоре мужчина начали собираться домой, оно и понятно — завтра же понедельник. Хочешь — не хочешь, а работу никто не отменял. Уже на выходе Павел остановился, внимательно и серьёзно посмотрел на меня и неожиданно произнёс:

— Я в Москве буду неделю. В восемь вечера жду у памятника Пушкину на Тверской.

Я растерялась, не зная как на это ответить.

— Не сможешь сегодня, приходи в любой день. Я буду ждать.

— Каждый день? — переспросила я, ничего не понимая.

— Каждый!

Глава 22

Глава 22

Я закрыла за Павлом дверь квартиры и прислонилась к косяку. Голова кружилась, ноги дрожали. Взглянув на себя в зеркало, я удивилась своему отражению: глаза, как у сомнамбулы, бессмысленный и затуманенный взгляд, рот приоткрыт… Это что ещё за новости? Надо взять себя в руки, а то родителей напугаю!

— Наташ, ты где застряла?

— Иду, иду… — я поправила причёску, расправила плечи и направилась в гостиную убирать следы пиршества.

— Наташка, ты передохни, а мы с отцом сами управимся. Что-то ты бледная. Это не к добру. Только выздоровела. Говорила я, Коля, что надо с гостями погодить.

— Мать, да вроде всё нормально было, да и Наташка обрадовалась… Дочь, ты чего скуксилась? Устала?

— Нет, на работу завтра, а уже отвыкла, — соврала я. — Сейчас порядок наведём и отбой.

— Наташка, а как тебе Павел? — неожиданно поинтересовалась мама, — Интересный мужчина. С тебя весь вечер глаз не сводил, смотрел, будто вы с ним знакомы….

— Мам, ты преувеличиваешь. Родители, вы меня за любого сплавить готовы! Мне и с вами хорошо, а замуж я уже один раз сходила…

— Вот разборчивая девушка на выданье! Что теперь будешь жить монашенкой, обет Сергею блюсти. Ты прости, если что не так, но я человек прямой, сама знаешь. Говнюк он, твой Серёжка, рос маменькиным сынком, ты вначале на вроде прислуги при нём оказалась, но это сама виновата. А характер есть характер, его сколько не прячь, он наружу выйдет, вот и у тебя накопилось да прорвалось!

— Коль, что ты на неё нападаешь? Ей и так тяжело. В себя только начала приходить.

— Мать, ты сейчас не влезай. Надо точку поставить и жить дальше. Ты сильная, поэтому Вера Михайловна и испугалась, что подомнёшь ты её сыночку и будет он тапочки тебе носить. А разбежались бы вы в любом случае, повод нашёлся бы. И это не ты плохая ил не правильная какая. Серёжка твой без подталкивания под жопу и ценных указаний ни черта не может, пойми. Какой из него военный? Почислится в военных и родители устроят, а может за счёт тестя нового продвигаться будет. Любить он не умеет и никогда не научиться! Ему это не нужно. И хорошо! Любовь заслужить надо и всю жизнь беречь! Не завидую я его нынешней или будущей жене. Хотя рыбак рыбака… Мишура это всё! Мужик это надёжное плечо, а военный вдвойне! Там и характер, и сила воли нужны. Сам служил, знаю что говорю. А Серёжка по гарнизонам скитаться не будет, его в Москве пристроят… Ему ни верная жена, боевая подруга нужна, а лифт, чтобы по карьерной лестнице ножками не топать! Может, я жёстко говорю, но так оно и есть. Зачем тебе такой мужик рядом? Ты сама всего добьёшься, тебе буксир не нужен! Но Вере Михайловне и Сергею ты в ножки должна поклониться за то, что научили быть сильной, что в себя ты поверила. Скажи им спасибо и забудь! У тебя своя дорога, у них своя! Нечего на них продолжать свою жизнь тратить, изводя себя и что-то доказывая. Жизнь пролетает быстро, и не стоят они её, твоей жизни. Отпусти воспоминания и живи! Не обижайся, кто тебе правду скажет кроме нас с матерью!

Отец после своего монолога как-то сразу постарел. Мама, молча, его обняла.

— Коль, ты прав. Хорошо, что всё сказал! Наташа не глупая у нас, должна понять, что добро это не по головке гладить, да поддакивать, а правду сказать, да поддержать, а соломку носить… Прости, дочка, если что не так, но мы не слепые и всё видим. Хорохоришься, улыбаешься, а глаза болью затуманены… Ты сильная, значит, справишься. А слабость женщина может себе позволить, если рядом настоящий мужчина — и муж, и чин, но чин не на первом месте. Будет и на твоей улице праздник, настоящий, без фальши и трескотни пустой. Ты от жизни не закрывайся, не прячься, а учись и мудрости набирайся.

— Спасибо вам, — выдохнула я, — значит, вы всё видели?

— Ты же не чужая нам. Время прошло, подлечило, пора прошлое оставить в прошлом.

— Вы честнее, чем я…

— Да нет, дочка, просто живём долго… Ты наощупь пока по жизни идёшь, а нас она на излом не раз пробовала.

— Дискуссия закончена. Быстро убираем и отдыхать. День сегодня длинный выдался. Наташ, ты сейчас не пытайся переварить, что мы тут с матерью наговорили, будет другой день, тогда на досуге и поразмыслишь… Вы Саше и его шкоднику вкусненькое-то собрали, не забыли?

— Обижаешь, отец. Я и Валере с Павлом пирогов, салатов, мяса собрала. Я так поняла, что Павел неожиданно к Валере приехал, поэтому завтрак, да обед им обеспечен. А может и на ужин ещё останется…

Муз считает, что выкладывать проды надо ещё реже, а главы писать поменьше. Может, он прав? Ни тебе комментариев по поводу прочитанного, ни тебе рейтинга…