Рассказы о пилоте Пирксе. Непобедимый - Лем Станислав. Страница 32
– Пустяки. Немного увеличиваем скорость, – сказал он. Сейчас можно было начать обычный разговор. Он взглянул на нее. Цвет волос не препятствие. Она была очень хороша собой.
Он пошел вперед. Ускорил шаги. Женщина, наверное, подумала, что он спятил. На стенах палубы пестрели разноцветные фрески. Через дверь с надписью «конец палубы – входа нет» он прошел в длинный, пустой, сверкающий металлом коридор. Замелькали ряды дверей с номерами. Он направился дальше. Ориентировался по слуху. Поднялся по ступенькам на пол-этажа – и остановился у других дверей. Стальных. «Вход только для звездного персонала» – гласила табличка. Ого! Какие красивые названия придумал этот «Трансгалактик»!
Двери были без ручки, они открывались специальным ключом, которого у него не было. Он поднес палец к носу. Поразмыслил секунду. И выстукал по Морзе:
– Тап – тап – та-та-тап – тап – тап.
Ждал с минуту. Дверь отворилась. Хмурое, покрасневшее лицо показалось в щели.
– Чего вы хотите?
– Я пилот с «Патруля», – сказал он.
Двери открылись шире.
Он вошел. Здесь помещался резервный пульт управления – вдоль одной стены располагалась дублирующая система распределения ракетных двигателей, изменяющих направление. Напротив – экраны оптического контроля. Подле аппаратов стояло несколько кресел, все были пустые. Приземистый автомат контролировал мерцание ламп на пульте. На узком столике у стены стояли в кольцевых зажимах стаканы, опорожненные наполовину. В воздухе стоял аромат свежесваренного кофе и запах нагретых пластикатов, смешанный с едва уловимой примесью озона.
Вторая дверь была приоткрыта. Из-за нее доносился слабый писк умформера.
– SOS? – спросил Пиркс человека, который ему открыл. Это был довольно полный мужчина со слегка припухшей, словно от флюса, щекой. На волосах – след от наушников. Он был в сером на молниях полурасстегнутом мундире «Трансгалактика». Рубашка вылезла из брюк.
– Да.
Мужчина как будто колебался.
– Вы с «Патруля»? – сказал он.
– С базы. Летал два года на «Трансуране». Я навигатор. Моя фамилия Пиркс.
Мужчина подал ему руку.
– Минделль. Нуклеонник.
Не произнося больше ни слова, они прошли в другое помещение. Это была радиорубка прямой связи. Очень просторная. Человек десять окружали главный передатчик. Два радиотелеграфиста в наушниках что-то писали, тихонько жужжа стучали аппараты, под полом попискивало. Контрольные лампы горели на всех стенах. Радиорубка смахивала на междугороднюю телефонную станцию. Телеграфисты почти лежали на своих пюпитрах. На них были только рубашки и брюки. Лица лоснились от пота, один был бледен, другой, постарше, со шрамом на голове, выглядел так, будто ничего не случилось. Дуга наушников разделяла волосы, и шрам был хорошо виден. Два человека сидели чуть поодаль – Пиркс взглянул на них и узнал в одном командора.
Они были немного знакомы. Командор «Титана» – невысокий седоватый, с маленьким, ничего не говорящим лицом. Положив ногу на ногу, он, казалось, рассматривал носок собственного ботинка.
Пиркс бесшумно приблизился к людям, стоявшим подле телеграфистов, наклонился и стал читать, заглядывая через плечо того, со шрамом: «…шесть восемнадцать запятая три иду полным ходом дойду восемь ноль двенадцать точка Конец».
Телеграфист придвинул левой рукой бланк и продолжил запись.
«Луна Главная Альбатросу четыре Марс – Луна точка Имеете ли повреждения точка Отвечайте Морзе радиофон не доходит точка Сколько часов можете держаться на аварийной тяге точка Пеленгованный дрейф ноль шесть запятая двадцать один точка Прием».
«Порыв два Марс – Луна Луне Главной точка Иду полным ходом к Альбатросу сектор 64 точка У меня перегрет реактор точка Несмотря на это иду дальше точка Нахожусь шесть нанопарсеков от пункта запеленгованного SOS точка Конец».
Вдруг второй радиотелеграфист, тот, бледный, издал какой-то нечленораздельный звук – все стоящие склонились над ним. Человек, который впустил Пиркса, подал командору заполненные бланки. Второй телеграфист писал:
«Альбатрос четыре всем точка Лежу в дрейфе эллипса Т 341 сектор 65 точка Обшивка корпуса раскрывается дальше точка Кормовые перегородки плавятся точка Аварийная тяга реактора 0,3g точка Реактор выходит из-под контроля точка Главный простенок поврежден во многих местах точка Повреждение на палубе третьей ступени возрастает под действием аварийной тяги точка Течь раствора продолжается точка Пытаюсь цементировать точка Перевожу экипаж в носовой отсек точка Конец».
У радиотелеграфиста тряслись руки, когда он писал. Один из стоящих взял его за ворот рубахи, поднял, вытолкал за дверь, сам вышел, через минуту возвратился и сел на его место.
– У него там брат, – пояснил он, ни к кому не обращаясь. Пиркс наклонился теперь над пожилым, который вдруг начал писать:
«Луна Главная Альбатросу четыре Марс – Луна точка Идут к вам Порыв из сектора 64 Титан из сектора 67 Баллистический восемь из сектора 44 Кобальт семь ноль два из сектора 94 точка Цементируйте течь простенка в скафандрах за щитами при давлении точка Сообщите аварийный дрейф на данное время точка…»
Человек, заменивший молодого телеграфиста, громко произнес: «Альбатрос!» – и все сгрудились возле него. Он писал: «Альбатрос четыре ко всем точка Аварийный дрейф не установлен точка Шпангоуты корпуса плавятся точка Теряю воздух точка Экипаж в скафандрах точка Машинное отделение под раствором щиты пробиты температура в рулевой рубке 63 первая пробоина зацементирована точка Раствор бурлит точка Заливает главный передатчик точка Буду держать связь только по радиофону ждем вас точка Конец».
Пиркс хотел закурить – почти все курили, и видно было, как дым синими лентами уносится вверх, всасываемый вентиляционными отверстиями. Он искал по всем карманам сигареты и не мог найти. Кто-то – он не заметил кто – всунул ему в руку открытую пачку. Он закурил. Командор нарушил молчание:
– Коллега Минделль.
Тот закусил нижнюю губу.
– Полный ход.
Минделль, казалось, был озадачен, но молчал.
– Хотите предупредить? – спросил человек, сидящий рядом с командором.
– Да. Я сам. Дайте.
Он подтянул к себе микрофон, подвешенный на рычаге, и начал говорить:
– Титан Марс – Земля Альбатросу четыре. Идем к вам полным ходом. Находимся на границе вашего сектора. Будем через час. Пробуйте выйти через аварийный люк. Будем около вас через час. Идем полным ходом. Держитесь. Конец.
Он оттолкнул микрофон и встал. Минделль говорил по внутреннему телефону у противоположной стены:
– Ребята, через пять минут полный ход. Да-да, – отвечал он тому, кто находился у другого конца провода.
Командор вышел. Слышен был его голос в другой комнате:
– Внимание! Внимание! Пассажиры! Внимание! Внимание! Пассажиры! Передаем важное сообщение. Через четыре минуты наш корабль увеличит скорость. Мы получили сигнал SOS и спешим…
Кто-то закрыл дверь. Минделль коснулся плеча Пиркса.
– Держись за что-нибудь. Сейчас будет больше двух.
Пиркс кивнул головой. 2g для него ровным счетом ничего не значило, но он понимал, что сейчас не время хвастаться собственной выносливостью. Послушно взявшись за подлокотник кресла, на котором сидел пожилой телеграфист, он читал через его плечо:
«Альбатрос четыре Титану точка В течение часа не продержусь на палубе точка Аварийный люк зажат лопающимися шпангоутами точка Температура в рулевой рубке 81 точка Пар поступает в рубку точка Буду пытаться разрезать носовую броню и выйти точка Конец».
Минделль выхватил у него из-под руки исписанный бланк и побежал в другую комнату. Когда он открывал двери, пол слегка дрогнул, и все почувствовали, что их тела делаются вдруг очень тяжелыми.
Вошел командор, он ступал с видимым усилием. Сел на свое кресло. Кто-то подал ему подвесной микрофон. В руках он держал скомканную, последнюю радиограмму «Альбатроса». Командор расправил листок и долго смотрел на него.
– Титан Марс – Земля Альбатросу четыре, – произнес он наконец. – Мы будем около вас через пятьдесят минут. Подойдем курсом восемьдесят четыре запятая пятнадцать. Восемьдесят один запятая два. Покидайте корабль. Мы найдем вас. Найдем наверняка. Держитесь. Конец.