Как растопить сердце ледового мага (СИ) - Страж Катрина. Страница 41

— Что же мне делать? — я понимала, что Ренан прав.

— Бороться с ними, приняв мой план действий.

— Что вы предлагаете? — я села в кресло и закрыла глаза. Этот бой мной проигран. Ренан победил.

— Во-первых, твою магию мы будем развивать дальше, но при этом держать её в тайне.

— Во-вторых, ты переедешь жить ко мне. Не возражай, вижу по твоему лицу, что собралась отказаться. Октопус, сам того не зная, подсказал мне хорошую идею, упомянув дополнения в «указе 20–30». Я официально буду твоим опекуном. К тому же, сменой твоего места жительства мы обезопасим Дариуса от возможной мести СБИ. Ни к чему Мелье часто привлекать к нашим делам.

Всё-таки Ренан прав, и я не хотела, чтобы магистр Мелье пострадал из-за меня. Как я поняла, у Дариуса когда-то уже был конфликт с СБИ и закончился он поражением предсказателя.

— Думаю, вы правы на счет магистра Мелье. А как же Вернеры? Даже я понимаю, что им стоит опасаться Октопуса.

— Было бы неплохо, если бы они закрыли лавку и перебрались на территорию академии. С Нестором Родимиром я договорюсь. А в академии СБИ их не сможет достать, и у Октопуса будут связаны руки

— Надо предупредить Найса и Марту.

— Хорошо, мы пошлём им весточку завтра утром.

— Как будет проходить обучение?

— Для начала скажи, что тебе известно о твоей магии?

Вкратце, я рассказала, что почерпнула из книг, которые дал мне Дариус Мелье.

— Хорошо, для первого этапа достаточно. Сосредоточимся на освоении этого материала, а дальше пойдём в императорский архив. Думаю, ты найдешь там много интересного. Кроме этого, одним из этапов обучения будет выход в свет.

— Я вас не понимаю.

— А где еще можно научиться считывать эмоции людей, если не в общественных местах?

— Может, будет достаточно и работников особого управления? — в этот момент во мне всколыхнулась волна недоверия, и я по привычке попыталась прочесть эмоции Ренана. Он явно что-то недоговаривает.

— Кстати, про особое управление. Скажи, где ты получила извещение от СБИ? Прислуга Дариуса сказала, что к нему домой никакие письма в тот день не приходили.

— Когда я зашла к себе в кабинет, письмо лежало на столе. Но почему вы спрашиваете?

— Догадываешься, как оно могло попасть к тебе?

— Нет.

— А у меня есть предположение, и оно не радует.

— Хотите сказать, что в особом управлении работает шпион СБИ?

— Это было бы логично, всё-таки мы — конкуренты своего рода, а теперь и скрытые враги. И наличие шпиона как раз неудивительно. Но мы выясним, кто работает на два фронта. Кстати, с завтрашнего дня твой кабинет будет находиться на другом этаже. Ты будешь сидеть вместе с артефакторами, то-то твой друг Дуэйн будет рад.

— Откуда вы знаете, что мы дружим?

— А еще я знаю, кто придумал новое название для «распределительной». Ледовое царство — это моё творение, я знаю всё, что в нём происходит. И шпиона этого мы найдём очень скоро. Думаю, основные моменты договора мы обсудили, поэтому можете идти к себе. Время позднее. Доброй ночи.

Ренан вызвал дворецкого и тот проводил меня в отведённые мне комнаты.

На выходе из кабинета мне внезапно пришла в голову одна мысль, и я решилась спросить.

— А сколько ваших шпионов работает в СБИ?

Ренан перебирал бумаги на столе, когда я задала этот вопрос. Он поднял голову, посмотрел на меня долгим взглядом и с лёгкой, почти незаметной улыбкой, произнёс.

— Больше, чем они думают.

Глава 23. Новые обязанности

— Каковы сегодня ваши успехи?

После нашего с Ренаном договора каждое утро начиналось для меня одинаково. Выполняя распоряжение водника, я считывала эмоции работников Ледового царства, а затем вычленяла из общего эмоционального фона какого-нибудь одного человека и «вела» его.

Мне было интересно, с какими чувствами люди идут на работу в особое управление. Понаблюдав за работниками, с удивлением обнаружила, что все они уважают своего начальника и боятся его подвести. Вообще, эмоциональный фон, связанный с работой, всегда воспринимался в виде достаточно плотного купола дымчатого цвета, а также выделялся обобщенностью и сплоченностью мыслей и чувств. Такое ощущение, будто я попадала в пчелиный улей или муравейник. Я поняла, что все работающие здесь увлечены общей идеей. Правда, у каждого отдела были и свои конкретные эмоции. У артефакторов, к примеру, примешивались к этому гулу эмоций азарт, увлеченность и исследовательский энтузиазм. У боевых отрядов — сосредоточенность и дисциплина. Была еще категория магов, которые ассоциировались со скользящей тенью и тишиной — я поняла, что занимаются они шпионажем.

Что касается эмоций нерабочего характера, то они были более разобщенными. Но это как раз неудивительно, ведь у каждого есть свои проблемы и поводы для радости.

Обычно за завтраком я рассказывала Ренану о проделанной работе.

— Я слушаю вас и часто задаюсь вопросом, есть ли способ проверить ваши слова, — Ренан допивал кофе.

— Считаете, что я вру? — было очень обидно.

— Не хмурься. Просто твоя магия несколько эфемерна, её нельзя измерять, пощупать или увидеть в действии, как стихийную. Я понимаю, что ты честна со мной, но все равно, хотелось бы видеть подтверждение твоим словам. Возможно, стоит дать команду нашим артефакторам, чтобы они изобрели способ это сделать.

— Но мы же решили, что не будем никого посвящать в мою тайну.

— Вейн знает о твоей магии.

— Вы рассказали ему?

— Я не планировал его посвящать. Но он сам ко мне пришёл. Всё дело в нашем диагностическом артефакте. Как ты знаешь, артефакт считывает не только вид магии, но и уровень резерва. Так вот твоя магия отличается от прорицательской. Знаешь чем? Полным отсутствием магического фона. Не понимаешь, о чем я говорю? Артефакторы смогли выяснить, что каждый вид магии излучает определённый магический фон и резонирует на конкретных магических частотах. Именно распознавание этих частот и фона является первой основой работы диагностического артефакта. Прорицательство является пассивным видом магии и «работает» на второй из низких частот, и его магический фон также невысок. Самый низкий фон излучает артефакторика, чуть выше по магическому фону и частотам находится прорицательство. Дальше по возрастающей линии следуют сновидцы, целители, некроманты и стихийная магия. Вторая основа работы артефакта — определение уровня магического резерва. Тут всё несколько проще, маг с высоким резервом обязательно заметит, что пол в холле сверкает; особо выдающиеся личности ощутят тепловой эффект. Когда ты вошла в холл, артефакт определил высокий уровень магического резерва, но при этом не среагировал на магических фон и частоты. И произошло это по той причине, что у тебя отсутствует магический фон. Вэйн заметил твою особенность, но сразу посчитал, что артефакт сбоит. Он перепроверил данные, понял, что ошибки нет, и пришел ко мне. Так с ходу и спросил, кого я взял на работу. Если бы не сильный магический резерв, ты вполне могла б сойти за обычного человека. А это крайне полезное свойство для шпиона, но опасное для тебя, если артефакт попадёт в плохие руки. А теперь забудь мои слова, потому что сейчас я выдал самую главную разработку нашего управления.

Я слушала Ренана и восхищалась работой артефакторов. Учитывая узконаправленную особенность родовой магии, спецы проделали грандиозную, трудную и кропотливую работу. Это сколько нюансов нужно было учесть для активизации диагностического артефакта! А затем я задумалась над другими словами Ренана. Учитывая отсутствие у меня магического фона и возможность эмпатов кратковременно использовать другие виды магии, я действительно могу стать первоклассным шпионом. До той поры, пока подобный чудо-артефакт не появится у СБИ либо других структур. Если вдруг это произойдёт, мою магию непременно вычислят, и я не скроюсь. Остаётся надеяться, что к тому времени, когда такие устройства станут повсеместными, магов-эмпатов будет значительно больше.