Как растопить сердце ледового мага (СИ) - Страж Катрина. Страница 76

— Ох, и насмешила ты меня! Арманд ничего тебе не сказал после этого представления?

— Сказал, много чего. К примеру, что меня невозможно оставить одну даже на несколько дней, потом еще что-то про верность и мою поразительную чёрствость. Но я видела, что он и сам от души развлёкся, поэтому и не стал сразу их выпроваживать. Хотя, после он мне признался, что именно это желание было его первым порывом, когда он увидел нас в гостиной.

С наследства Майи и проблем, появившихся вместе с ним, разговор плавно перетёк к моему положению.

— Что ты будешь делать теперь, когда тебя восстановили в правах? Ты ведь уже не считаешься безродовым магом.

— Знаешь, я всё больше готова согласиться с Роджером Блэком и молочной сестрой императора, что безродовых магов не существует на самом деле. Это — просто удобное определение. Когда-то давно, еще в академии, магистр Мелье поведал нам теорию, что безродовые маги на самом деле такие же, как и остальные, только по какой-то причине их магия сильнее пострадала во времена столетних войн. Завтра я пойду в императорский архив. Если хочешь, я постараюсь отыскать в архиве что-то о твоём роде.

— Нет, спасибо. Я пока не готова к переменам такого плана. Это тебе надо восстановить справедливость как можно скорее. Кстати, у тебя ведь есть поместье, не хочешь посмотреть на него?

— Я поеду туда вскорости. Но, думаю, это будет тяжело. Долгое время имение моей семьи принадлежало Октопусам. Мне удалось узнать, что они полностью запустили его. Теперь имение снова является собственностью де Вентрей. Но пока у меня нет денег на его восстановление.

— Если хочешь, я попрошу Арманда о финансовой помощи.

— Нет. Я сделаю это сама. Дела мои идут довольно-таки неплохо, скоро я отдам Роджеру Блэку остаток денег за этот дом. А тогда буду собирать средства на восстановление своего родового гнезда.

— Рада, что у тебя всё хорошо.

— Да. Ко мне приходит много людей. Некоторые просто из любопытства. Но всем интересно посмотреть на последнюю представительницу рода де Вентрей, который уже давно считали умершим.

— Вести о вероломстве Октопуса, как и сведения о причинах его ареста, разлетелись по столице со скоростью ветра.

— В плане работы такое любопытство мне на руку. К тому же, многим известно, что, несмотря на восстановление в правах, я, по сути, являюсь бесприданницей, поэтому пока не страдаю повышенным вниманием противоположного пола.

— А Ренан? Вы виделись? — спросила тихо подруга.

— Нет. Наши пути не пересекались больше.

— И ты не хочешь его увидеть?

— Больше жизни хочу, но мне дана свобода. И мне необходимо самой найти дорогу. Но я тоскую.

****************************************************************

Этот недавний разговор с подругой я вспоминала, когда ехала в наёмном экипаже, что увозил меня из столицы к родовому имению. Сидя у окна, я разглядывала проплывающий однообразный пейзаж. Хмурое небо, моросящий дождь, лужи на дороге. Через восемь часов я окажусь в небольшом городке Аверпине, где сниму комнату в гостинице, переночую и отправлюсь в родовое имение де Вентрей.

Вместе со мной путешествовали еще пять человек: двое мужчин в возрасте и две женщины с мальчиком лет девяти. Изначально я не прислушивалась к тихому разговору попутчиков, но затем несколько слов вызвали интерес, и я решила подслушать их беседу, делая вид, что вовсе не слушаю.

— И что же? Его арестовали? — спрашивала одна из дам, сидевшая справа от меня.

— Да. Как пить дать, арестовали, — ответил ей пожилой собеседник.

— И все дела передали ледяному магу. Чую, скоро и вовсе расформируют СБИ, — ответил второй собеседник и оглянулся по сторонам.

— А хоть бы так и случилось! Эти Октопусы мне никогда не нравились. Хвала всему, я не маг, но несколько раз мне приходилось бывать у них дома. Жуткие люди, высокомерные и скупые. Но при этом я не видела у них никакой девочки. Прятали они её, что ли? — высказалась дородная дама.

— В любом случае странно всё это. У нас в империи предсказатель на предсказателе сидит и предсказателем погоняет. И чтобы из-за распространённой магии целую семью изводить? — вступил в беседу первый мужчина.

— Не скажите, дорогой мой Ямс. Толковых предсказателей у нас на пальцах перечесть можно, да и стихийников однозначно больше. Но главное, что дочь жива осталась. А теперь её в правах восстановили.

— Наверное, красивая она, если из-за неё такой маг расследование затеял, — протянула одна из женщин, а я заставила себя сдержать улыбку, — а дальше что?

— Да вроде, поженятся они.

Вот тут вы не правы, мои дорогие попутчики.

— Точно, как пить дать, поженятся. А то с чего бы ледяному магу жизнью рисковать. Ведь его на балу чуть не убили. Еле жив остался. А магичку эту император нареченной дочкой назвал, — слово взял первый собеседник.

С удивлением обнаружила, что за несколько месяцев наша история обросла фантастическими слухами и подробностями.

— Если ж она такая раскрасавица, как говорят, то императору проще самому жениться, — возразила ему первая дама, — а то ж когда он детишек своих дождётся?

— Тише ты, раскудахталась. Императору виднее, когда потомством обзаводиться. Еще успеет нажить себе спиногрызов, в смысле, наследников. Намается еще, как я, — шикнул на дородную даму второй мужчина.

— Это ты-то намаялся? Ох, не зли меня! А то я тебе всё-всё припомню, — повысила голос его жена.

Беседа перешла в другое русло. Слушать разбирательства и упреки мне не хотелось. Я попыталась уснуть.

Когда мы заехали в Аверпин, дождь прекратился, солнце скрывалось за горизонтом. Я спросила у своих попутчиков, в какой гостинице лучше остановиться.

— Идите в таверну «Белая лошадь», сьерра. Там всегда свежее бельё и чисто в номерах, — придирчиво разглядывая меня, ответила дородная дама.

— И харчуют там прилично, — добавил её муж, выглядывая из-за спины своей второй половины.

— А тебе лишь бы желудок набить! — воскликнула его жена, изворачиваясь в попытке вытащить мужа из-за спины.

Тот, наученный горьким опытом, отпрыгнул на несколько шагов, подхватил багаж и резво помчался, теряясь в толпе снующих людей. Он исчез со скоростью того самого коня.

Я огляделась в поисках нужной вывески. На другом конце площади в тени виноградной арки, я заметила двухэтажное выбеленное здание. Перед входом красовалась свежая вывеска с изображением белого коня, поднявшегося на дыбы.

Я зашла внутрь здания и оглядела просторное помещение. Прямо напротив входа была широкая лестница, ведущая на второй этаж. Справа от лестницы на всю длину помещения тянулась деревянная стойка, за которой стоял плотный мужчина и натирал столовые приборы. За стойкой располагались деревянные шкафы, в проёме между двумя из них выглядывала кухня. Всё остальное помещение справа от входа занимали столы и стулья. Метра два от стойки были свободными, давая прислуге и гостям «Белой лошади» место для маневров.

Помещение было чистым и приятно пахло. Мужчина поднял голову, посмотрел на меня и вышел из-за стойки.

— Добро пожаловать в «Белую лошадь», сьерра. Я хозяин этого заведения Джон Тран. Хотите перекусить?

— Приветствую вас, сьерр Тран, — я послала хозяину гостиницы лучшую открытую и дружелюбную улыбку, на которую только была способна, — в первую очередь, я бы хотела снять комнату на несколько дней и смыть дорожную пыль. А там и поужинать можно.

— Как пожелаете, сьерра.

— Анна Монс, — если меня чему-то и научила работа в особом управлении, так это не раскрывать свою личность.

— Что привело вас в наш маленький городишко, сьерра Монс?

Интуитивно я использовала свою магию, чтобы увериться, что вопросы Джона Трана не таят опасности для меня. Хозяин гостиницы задавал вполне безобидные вопросы, его помыслы были чисты. Жаль, что придётся скрыть от него правду.

Что же ему сказать? Признаться честно, сразу я даже не подумала, что стоит выдумать «легенду». Надеялась избежать расспросов, а теперь… Идея родилась тут же. Несколько десятков лет назад нашу империю охватил модный бум, который и сейчас не утратил своей популярности — женские романы. Многие сьерры, которые обладали маломальской фантазией, принимались строчить душещипательные истории. Некоторые из писательниц умудрялись описывать случаи из реальной жизни, облекая героев в новые обличия и одаривая другими именами. Двое таких ярых творцов пера приходили и ко мне. Одна, правда, прямо сказала, о чем хочет побеседовать. Вторая напросилась, выдумав историю о несуществующей любви, а сама всё время пыталась узнать о моих отношениях с Ренаном, Октопусом и императором. Естественно, я ей ничего не рассказала, но она жутко меня разозлила. Собственно говоря, сейчас я назвалась её именем. Возможно, именно поэтому «легенда» сложилась сама собой.