Начало правления Романовых. От Петра I до Елизаветы - Дейниченко Петр Геннадьевич. Страница 18
Стрелецкий голова.
Стрелец Московского приказа.
Политическое решение было найдено, но с этого момента стрелецкий бунт приобрел явную религиозную окраску. С одной стороны, староверы не хотели упускать возможность выдвинуть свои требования, с другой — и сами стрельцы пытались найти в своем выступлении смысл: похоже, многие из них стали догадываться, что ими просто воспользовались.
Явных поборников старой веры среди стрельцов было немного. Другие просто задавались вопросом, почему власти возненавидели старые книги. Хотели писать челобитную, но не сумели ее составить. Искушенных в этом деле людей нашли среди посадских. Челобитная была написана, ее показали князю Хованскому, и тот поддержал затею. Старообрядцы, в том числе оказавшийся в Москве знаменитый суздальский священник Никита Пустосвят, потребовали диспута с патриархом по вопросам веры. После долгих проволочек в Грановитой палате состоялся диспут, но результата он не дал — каждая сторона осталась при своем мнении.
После диспута старообрядцы похвалялись на площади, что посрамили архиереев. Софья же заявила стрелецким выборным, что покинет Москву, если буйству раскольников не положат конец, и тогда вся вина за последствия будет на стрельцах. Стрельцы сознавали, что за пределами Москвы у них нет никакой опоры, и открестились от старой веры. Услышав такие речи, власти поспешили вознаградить стрелецких выборных, а рядовым выставили из царского винного погреба на десять человек по ушату. Это решило дело — стрельцы заявили, что за старую веру вступаться не будут и стали громить раскольников.
Но мятеж еще не был подавлен. Начальником стрельцов оставался князь Хованский, потакавший им во всем, и сместить его с должности, не вызвав очередной вспышки возмущения, было нельзя. Насилия в городе продолжались, и чем дальше, тем больше стрельцы опасались за свою судьбу. К концу лета выбор у них был невелик — или сдаться правительству на его условиях, или бунтовать до конца. Софья, опасаясь последнего, в августе 1682 года со всем царским семейством уехала из Москвы в Троице-Сергиев монастырь, приказав собраться там провинциальному дворянскому ополчению.
В день своих именин, 17 сентября, она объявила боярам, что князь Иван Хованский и его сын Андрей подстрекают стрельцов к убийству царской семьи, патриарха и многих знатных бояр. Немедленно было решено казнить Хованских.
Софья повелела всем боярам, думным людям, стряпчим и дворянам прибыть в село Воздвиженское к 18 сентября для встречи сына украинского гетмана. Поехали и Хованские. По дороге их захватили врасплох и, не слушая оправданий, казнили прямо на обочине. Стрельцы не встали на защиту своего начальника и были прощены. Новым их начальником был назначен суровый думный дьяк Федор Шакловитый, быстро покончивший с возмущением. Впрочем, стрельцы все же добились прибавки к жалованью.
Так началось семилетнее правление Софьи. Главой ее правительства стал начальник Посольского приказа князь Василий Голицын, проявивший себя еще в качестве советника царя Федора Алексеевича. Возвысился он, однако, не благодаря своим деловым качествам, а потому что Софья без памяти в него влюбилась. С этого момента карьера его целиком зависела от судьбы царевны. Поэтому Голицын делал все, чтобы продлить ее царствование. Для этого, полагал он, правление должно было быть мирным и успешным. Голицын знал о плачевном состоянии российского войска (при Федоре Алексеевиче он готовил проект военной реформы) и любой ценой стремился сохранить мир со всеми потенциальными противниками. Вначале он подтвердил все существующие договоры, в том числе явно невыгодный для России Кардисский мир со Швецией. Перемирие с Польшей истекало в 1702 году, а с Турцией и Крымом пока сохранялись добрососедские отношения. Но Голицын мечтал о России как о сильной европейской державе и с легкостью поддался на уговоры австрийских, польских и венецианских дипломатов, призывавших Россию войти в Священную лигу католических держав, чтобы вместе бороться против Турции.
Военные успехи Турции действительно заставляли отнестись к этому предложению со всем вниманием. Хотя в 1683 году двухсоттысячная турецкая армия так и не смогла взять столицу Священной Римской империи Вену, турки отнюдь не отказались от своих притязаний на Австрию. Их победа грозила разгромом слабой Польше (хотя именно польские гусары разбили турок под Веной). Появление турецких провинций в самом центре Европы представлялось Голицыну угрозой для будущих связей России с Западом, под которым он понимал прежде всего католические страны. Но Россия соглашалась вступить в Священную лигу только в том случае, если Польша вернет Киев. Поляки не уступали. Лишь после того как турецкая армия нанесла Польше чувствительные поражения в 1684 и 1685 годах, поляки пошли на соглашение. 21 апреля 1686 года был заключен «вечный мир» между Россией и Польшей. В обмен на Киев Россия должна была немедленно послать войска против Крымского ханства, чтобы защитить поляков от ударов с юга. В качестве дополнительного условия Россия добилась, чтобы православных в Польше больше не притесняли.
К вступлению в союз против Турции в России отнеслись двойственно. У многих не вызывала восторга перспектива союза с «латинскими» странами. С другой стороны, у России появился законный повод выступить против Крымского ханства, этого ненавистного осколка Золотой Орды, которому все еще приходилось выплачивать традиционную дань.
Первый поход на Крым, предпринятый Голицыным в 1687 году, закончился полным провалом — в степи бушевали пожары, люди и кони изнемогали от жажды и голода. Русская армия потеряла 40 тысяч человек, так и не вступив в сражение. Голицын заподозрил в измене украинского гетмана Самойловича, который всячески отговаривал его от войны с Крымским ханством. В результате Самойлович по указу из Москвы был смещен, и с подачи Голицына гетманом избрали Мазепу. За это Голицын получил от него 10 тысяч рублей.
Софья не пожелала заметить поражения и вознаградила Голицына богатыми подарками. Но крымскому хану стала очевидна слабость России, и в 1688 году он возобновил набеги на Украину, от которых некоторое время воздерживался. Возникла непосредственная угроза Киеву, и в 1689 году Голицын предпринял новый поход. На этот раз русское войско дошло до Перекопа. Штурмовать мощные укрепления Голицын не решился, воды и продовольствия не было, люди и лошади начали умирать. Голицын счел за лучшее отступить. Татарская конница преследовала его, и в результате он потерял 20 тысяч человек убитыми и 15 тысяч пленными. Пытаясь спасти престиж своего фаворита, Софья снова организовала пышную встречу. Для дальнейшей политической карьеры Голицына это уже не имело значения: Петр Алексеевич женился на Евдокии Лопухиной, что свидетельствовало о начале его самостоятельного правления. Одним из первых шагов семнадцатилетнего царя стал отказ подписать манифест о наградах за второй крымский поход. Он вступил в открытый конфликт с Софьей.
Поворот к Западу
Военные и дипломатические неудачи Голицына были результатом глубокого внутреннего кризиса. По иронии судьбы, первая волна этого кризиса — стрелецкий бунт — вознесла Софью к вершинам власти. Но совладать с ним правительница не смогла. Недовольство в стране нарастало. Преобразования, начатые еще при Федоре Алексеевиче, так и не были завершены.
Признаком нестабильности стало повальное бегство населения. Казалось, вся страна пришла в движение. Крепостные бежали в города, селились там «для промыслов», разоряя тем самым своих помещиков. Попытки вернуть их наталкивались на сопротивление посадских людей, потому что без притока населения выплата податей становилась для посадов невыносимым бременем, — и тогда посадские люди тоже разбегались. Поскольку правительству нужны были деньги, Софья распорядилась не возвращать беглецов помещикам — и получила недовольных дворян.