Начало правления Романовых. От Петра I до Елизаветы - Дейниченко Петр Геннадьевич. Страница 2

Но пока правительство отражало внешнюю угрозу, его противники не оставляли попыток отстранить Годуновых от власти. По Москве ходили слухи о том, что царица неверна своему супругу и хочет его отравить. Говорили и том, что Годунов приказал потихоньку убрать опального князя Ивана Шуйского, постриженного в монахи и сосланного на Белоозеро. (Найденные недавно документы не оставляют в этом сомнений, тем более что и остальные Шуйские подверглись тогда преследованиям.) Вместе с Шуйскими пострадали и многие их сторонники. К тому времени относятся и сообщения об уничтожении завещания Ивана Грозного и о том, что царевича Дмитрия велено было считать незаконнорожденным. Годунов вынужден был отчаянно защищаться и совершал при этом грубые ошибки. Он так и не обрел популярности, а после убийства Ивана Шуйского молва приписывала Годунову уже любое злодейство.

И все же Борис Годунов нашел выход из критической ситуации. Он выступил с идеей учреждения на Руси патриаршества. К тому времени Россия была единственной сильной православной страной, а московские митрополиты — куда влиятельнее и богаче константинопольских патриархов, прозябавших под властью турецкого султана. Логика подсказывала, что рядом с самым сильным православным самодержцем должен стоять патриарх.

В Константинополе такому развитию событий противились, как могли, но деваться было некуда — спасти Константинопольскую патриархию от разорения могли только русские деньги. В 1588 году новый Константинопольский патриарх Иеремия (прежний, Феолит, был низложен турками) отправился в Москву.

Правительство Годунова сделало все возможное — после нескольких месяцев почетного заточения и переговоров Иеремия согласился остаться в Москве. Однако Борис Годунов наметил на роль главы русской церкви вовсе не грека, а своего ставленника митрополита Иова. Объяснялось это просто — русскую церковь должен возглавить русский. Иеремия не желал уступать, и давление на константинопольскую делегацию продолжилось. На этот раз в ход пошли угрозы. Наконец запуганный патриарх согласился на все и просил только, чтобы его «государь благочестивый царь пожаловал отпустил».

Сразу после этого был созван священный собор, где по указанию Годунова «тайно» избрали трех кандидатов (одним из них был Иов), из которых благочестивый царь выбрал одного — опять-таки Иова, который и стал первым патриархом.

Введение патриаршества, хотя и предпринятое из чисто практических соображений, стало важнейшим событием в духовной жизни Руси. Исполнилось пророчество, впервые прозвучавшее вскоре после падения Константинополя — Русь стала главной хранительницей православной веры. Отныне Московское государство впервые обрело духовную независимость. В умах утвердилась мысль, что в мире есть лишь один истинный православный государь — русский царь. Это убеждение имело колоссальное значение для судеб православных народов Восточной и Южной Европы, которые с этого момента обрели в России влиятельного защитника и союзника. Патриаршество укрепляло и международный престиж России — известно, что на православном Востоке и католическом Западе Ивана Грозного отказывались признавать «настоящим» царем только потому, что венчал его на царство не первосвященник, а митрополит.

Годунов добился своего — с учреждением патриаршества высшее духовенство стало благосклоннее к правителю. Русская церковная иерархия поднималась на новую ступень: она состояла теперь из четырех митрополитов, шести архиепископов, восьми епископов. Казалось, что Москва и впрямь становится «Третьим Римом», государством истинной веры.

Трагедия в Угличе

В начале 1590 года началась война со Швецией. Шведский король Юхан III требовал от России сдать главные пограничные крепости — Смоленск, Псков и Новгород. Он был уверен, что победа достанется ему без серьезных военных действий. У западных рубежей России, в Ревеле, уже полгода стояла десятитысячная шведская армия и сорок кораблей. Швецию поддерживала и Польша, королем которой после смерти Стефана Батория стал наследник шведского престола Сигизмунд III Ваза.

У России в этот момент союзников не было. После смерти Стефана Батория в 1586 году русские дипломаты попытались договориться с Австрией о разделе Речи Посполитой, но пока шли переговоры, Австрия подписала мирный договор с Польшей. Хуже того — переговоры с католической Австрией подорвали всякое доверие к России в протестантской Англии. Эти грубые дипломатические просчеты усугубили и без того тяжелое положение России. Тем не менее, правительство Годунова рискнуло нанести удар первым.

В январе 1590 года русские полки под командованием воеводы Дмитрия Хворостинина осадили Нарву. Руководил осадой сам Борис Годунов, мало способный к военному делу. Нарва была взята ценой огромных потерь. Годунов согласился вести со шведами переговоры о мире, тем самым упустив победу. Шведы умело затянули их и выторговали себе почетное перемирие. Ключ к Прибалтике, Нарва, осталась в их руках. Тогда же Юхан III договорился с крымским ханом о совместных действиях против России. В начале 1591 года Швеция вновь сосредоточила на русской границе огромные силы. Военные приготовления шли и в Крыму. В Москве было неспокойно, и весной на улицах снова появились военные патрули. В воздухе пахло бунтом.

В мае из Углича пришла трагическая весть — при странных обстоятельствах погиб маленький царевич Дмитрий.

^{Царевич Дмитрий. Икона XVII — нач. XVIII вв.}

Родственники царевича объявили, что мальчика убили по приказу Годунова. Однако факты говорят о том, что Борис Годунов был непричастен к его гибели. До наших дней дошло подлинное следственное дело о гибели царевича, которое вел один из главных противников Годунова Василий Шуйский (незадолго до этого его вернули из ссылки). Комиссия под его руководством прибыла в Углич на четвертый день после трагедии и провела тщательный опрос свидетелей. Никаких сомнений в том, что царевич Дмитрий погиб в полдень 15 мая во время приступа «падучей» (эпилепсии), порезавшись о собственный нож, у следователей не возникло. Дмитрий страдал этой болезнью долгое время; кроме того, он был склонен к припадкам ярости, и его игры начинали походить на дикие выходки юного Ивана Грозного. Уже в наше время историки исследовали материалы дела и пришли к выводу, что следствие велось чрезвычайно добросовестно.

Вместе с тем расследование показало, что родственники матери царевича Марии Нагой воспользовались смертью царевича в политических целях. Главную роль в этом играл Афанасий Нагой, стремившийся отстранить от власти Годунова. Нагие заявили, что мальчик убит по приказу Годунова, и попытались поднять мятеж в Угличе и Ярославле. Во время беспорядков в Угличе погибло 15 человек, в том числе и представитель царя дьяк Михайла Битяговский. Погром прекратили только своевременно подтянутые войска.

В Ярославль гонцы из Углича прибыли глубокой ночью. Сразу же ударили в набат. Собравшемуся народу объявили, что царевич Дмитрий зарезан. Не забыли уведомить об этом и английского посланника Джерома Горсея, который был тогда в Ярославле. Ночью к нему явился Афанасий Нагой и сказал, что «царевич Дмитрий скончался, дьяки перерезали ему горло, слуга одного из них сознался под пыткой, что они посланы Борисом, царица отравлена и при смерти…». Донесение о смерти царевича ушло в Англию.

Слухи о причастности Годунова к смерти царевича ползли и по Москве. В конце мая город сильно и часто горел, и в пожарах тоже винили приближенных правителя. Власти схватили нескольких поджигателей, которые заявили, что действовали по поручению Афанасия Нагого. После этого судьба Нагих была решена.

Уже в начале июня комиссия Шуйского представила свои выводы высшим духовным лицам государства. Патриарх строго осудил «измену» Нагих и угличан. Царь Федор немедленно приказал схватить виновных в измене и провести еще одно расследование — на этот раз по поводу подстрекательства к бунту. Сразу же начался «розыск». Приговор был объявлен лишь на следующий год. Мать Дмитрия постригли в монахини и заключили в монастырь на Белоозере, Афанасия Нагого с братьями бросили в тюрьму, а многих его холопов казнили. Сотни жителей Углича сослали в Сибирь. Вместе с ними в ссылку отправился и большой колокол Углича, набат которого собирал бунтовщиков.