Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага (СИ) - Нехищная Алена. Страница 11
— Ну не плачь, не надо… Женечка, солнышко наше, выпей и тебе полегчает… Одним глотком пей! — Майт за локоток подняла Бажену с пола, влила в нее рюмку синей жидкости и внезапным коварным пинком вышвырнула за порог. Захлопнула дверь:
— Фух! Я надеюсь, это ее вылечит!
В коридоре пару секунд недоуменно молчали, дергая дверную ручку. До Бажены не сразу дошло, что она выпила. Это я знаю, что у соседки от всех бед одно лекарство…
— Девки, вы что?! НАПОИЛИ МЕНЯ ПРИВОРОТКОЙ?!!!
— Майт, ну вот зачем?
Грохот — Бажена пыталась выбить дверь!
— Дуры! Воровки! Украли! Голову украли-ии! Привороткой напоили… Ы-ыы… Арат…
Арат…
— Утешься! С первым мужиком, кого увидишь, своему клыкастому изменишь! — орала Майт через дверь. — Я тебе «Эльфийскую розу» дала, «Весенницу» и «Лунатика», хе-хе!
— Не изменит, — проворчала я. — Маг с любой привороткой справится, если захочет, и потом тебя задушит где-нибудь в темном углу, ты ж знаешь Бажену…
— Да ладно, это ты у нас уникум с каменным сердцем, неспособным любить, — хмыкнула соседка. — на нормальных магов мои зелья действуют! Спорим — влюбится?!
— У меня просто иммунитет за семь лет жизни с тобой выработался! А Женька если влюбится, то на пару дней, и все-равно вампира не забудет! И тебя задушить не забудет!
Приворотные зелья Майти подливала мне неоднократно. Давно уже не злюсь, каждый человек имеет право на свои причуды. Соседка испытывает приворотки на всех, до кого дотянется, не зная сострадания. Кошечку в попугайчика влюбила. Осиное гнездо во вредную преподшу по некроэтике. Я же — вечный укор Майтиному профессионализму и заодно таланту сводницы…
— Ну вот на что ты тратишь лучшие вечера лучших лет своей жизни, признайся, Яра?! На дурацкие учебники?
— Я всегда успею потратить на иллюзию свои худшие вечера…
— Да ты… Ты просто ни беса не понимаешь! Попробуй, потом говори! А не идиотскими предрассудками… Да ты… — вот зря я про иллюзию ляпнула, для Майт это больная тема. Сейчас часа два будет доказывать, как я не права, а у меня и так башка раскалывается.
Она ж свои приворотки не только другим подливает — она их сама пьет! Говорит, что, во-первых «должна же я знать, что чувствуют мои подопытные! Как же иначе?» А во-вторых…
«Ты не представляешь, что это за чувства! Что такое настоящая любовь! Это высшее… сильнейшее из всего, что можно испытать, из всех земных радостей. Лучший наркотик. Мир, взрывающийся фейерверком красок, каждая секунда бытия, каждое событие наполнено высшим смыслом… Нет, без привороток такого не бывает, никогда. Поверь, я знаю, о чем говорю. Не бывает! Просто симпатия, подкрепленная инстинктами — да, но это все-равно, что сравнивать бокал вина — и стакан с водой, в который уронили каплю спирта. Призрак настоящего опьянения. По настоящему любить умеют только привороженные и сумасшедшие…»
Уж лучше пусть я буду сумасшедшей…
Обиженно бурча, Майт оделась и умотыляла на постройку Ледяного дворца. Перед тем, как открыть дверь, долго прислушивалась, но Бажена уже ушла. А я свернулась на кровати с чашкой чая. Выудила оттуда величаво покачивающуюся на зеленых волнах крупную черную шерстинку, и поймала себя на том, что улыбаюсь. Уже час, как. Все-таки этот мир слишком хорош, чтобы исчезнуть. Ну как верить пророкам, когда по комнате разливается земничное благоухание, запах, который всегда непреодолимо напоминает мне детство, бабушка при первых признаках болячки наливала огромную кружку земничного варева, подслащенного гречишным медом… впрочем, болела я редко, Сила — лучший из всех видов иммунитета, придуманных природой. В предзакатных лучах холодного зимнего солнца инейный узор на оконном стекле переливается тысячами крохотных бриллиантов, во дворе гвалт и кипиш, кто-то горланит новосолнечные частушки… Котенок дремлет на моих коленях, осторожно провожу ладонью по худой спине, чешу за настороженно подрагивающим ухом. Мурлычет, чуть приоткрыв глаза, потягивается, высовывая и пряча когти… Где-то в глубине горла, как щекотание, рождается желание замурчать в унисон и неизвестно откуда приходит размышление, об чтоб его пошкрябать коготками — аж ногти зачесались. Спинка Майтиной кровати показалась мне хорошим выбором, но я вовремя опомнилась.
Он странно воспринимает мир. Я ведьма, я с младенчества привыкла чувствовать тонкие энергии, для меня это так же естественно, как для обычного человека слух или зрение, когда я пыталась отключить Дар, я ощущала себя ослепшей и оглохшей… но все-таки, все-таки — шестое чувство для меня только дополнение остальных пяти, оно гораздо более смутное, гораздо менее… реальное, что ли. У воплощенца все ровно наоборот. Он живет в мире тонких энергий, остальные ощущения второстепенны, иногда даже мешают, как бьет по глазам, привыкшим к полутьме, слишком яркий свет.
Пока еще он не стал полноценной личностью. Пока еще он подчиняется двум волям — моей и кошачьей. Но они быстро взрослеют, быстро набирают ума и силы и от первых двух-трех дней его жизни зависит все: сумею я за это время воспитать верного помощника или — неконтролируемого монстра.
И плохо верится… Неужели… Больше уже никогда не будет позорной слабости и мушек в глазах после каждого мало-мальски сложного заклинания, не будет обязательных мигреней от переутомления по вечерам, не будет тихого ужаса перед каждым практическим занятием, не говоря уж об экзаменах… Не будет жалостливо-пренебрежительных взглядов однокурсников и преподов, смешков и этого проклятого шепотка за спиной: «Что-то совсем измельчала молодежь, раз уже и таких в Академию берут… Как, еще и на факультете экзорцистов? О Белобоже…» Ведь в нашей специализации — порталы, борьба с нечистью, очищение от темных энергий, а иногда и от темных магов, не зря сюда сильнейших набирают, я на их фоне вообще белая ворона… Правда, со всякой потусторонней тварью умею договориться лучше кого-либо на потоке. Может, потому что у меня плохо получается ее бояться. Люди для меня даже как-то страшнее…
В жизни никогда не случается, как мечтается. Я с самых ранних лет была уверена, что поступлю в Академию. Что стану одним из могущественнейших магов. Здесь было мое место!
Мир так не считал. Я опозорилась уже на первой в своей жизни паре:
«Адептка Рысев, где в этой комнате источники витальной энергии?»
Я тогда не знала, что «витальная энергия» и «аура» одно и тоже. Но что такое «энергия», знала. Поэтому судорожно зашарила взглядом по аудитории. Хм… Одна вещь магическую энергию определенно излучала. Осветительный шар?
«Ну, хотя бы свою попытайтесь увидеть!» — нетерпеливо подсказал препод. «А моя дома…» — растерялась я.
Препод тоже растерялся до такой степени, что выронил мел: «Это как?».
«Выгорела вся… Я ж не знала, что на сегодняшнее занятие понадобится… На следующее куплю…»
До-оолго еще потом меня дразнили «девочкой с выгоревшей аурой» и каждая зараза считала своей обязанностью спросить, где ж это такое продается…
Но самым большим моим ужасом на первом курсе были практикумы. Оказалось, все то, чем мы с бабусей так гордились, что считали вершиной своих умений, то, что давалось нам с таким усилием: влить часть своей энергии другому человеку или растению, заболтать-загипнотизировать не-мага, темную энергию учуять — все это здесь считалось чем-то настолько простым и само собой разумеющимся, что даже не воспринималось как настоящая магия. Здесь требовали совсем другой уровень… некоторые одногрупники фыркали — это первый курс Академии или первый класс? Что за детские упражнения?! И даже у нашего гнома Дуба, прозванного так за тугодумство, с третьего практикума что-то начало получаться. А у меня…
Однокурсники смотрели на меня с недоумением, преподаватели — с ужасом. Профессор Ладынь говорила откровенно: «Деточка, что ты тут делаешь?»
«Действительно, — однажды, встав, громко спросил Сандр. — Что она здесь делает? Вот, например, лично я считаю это оскорблением моего имени, моего титула… наше учебное заведение считается самым престижным в мире, но как я могу его так называть, как я могу им гордиться… что я скажу своим детям — что со мной вместе в этой великой Академии училась какая-то… крестьянка какая-то тупая, чернавка… Меня это оскорбляет, я против, и я думаю, многие, сидящие тут, со мной согласятся».