Осколки Империи (СИ) - Батаев Владимир Петрович. Страница 3

— Я расскажу вам, как погибла величайшая Империя! — провозгласил сказитель.

Ну вот, началось… Почему именно эта история? Сколько веков прошло, а отголоски легенды всё ещё не утихли.

— Плачу серебром, если ты заткнёшься, — предложил я.

Вот теперь на меня воззрились с удивлением.

— Ты не хочешь услышать, как великий пресветлый Император был повержен чёрным мечом жуткого демона по имени Колдрейн? — вопросил сказитель.

— Кольбранд [2]! — разозлился я. — Его звали Кольбранд! Это и значит Чёрный Меч, ты, старый идиот!

Демоном обзывают — да на здоровье. Но имя не троньте! Это славное имя носил отличный парень, умерший в тот день, под развалинами дворца гибнущей Империи, которую хотел защитить. Я это точно знаю, ведь когда-то я и был тем парнем. Теперь уже ничего во мне не осталось от человека, которого звали Кольбрандом, даже того самого меча, одни воспоминания.

Кстати о мече, с утра первым делом, как доберусь до города, надо будет приобрести новый. Добрый клинок, служивший мне последние годы, так и остался валяться в борделе, где меня схватили солдаты графини.

— Может тогда ты сам и расскажешь? — предложил один из посетителей.

— Лучше я поставлю всем пива, и обойдёмся без историй. Эти байки про древнюю Империю — скука смертная, — отмахнулся я.

Мой кошель несколько облегчился после оплаты молчания сказителя и выпивки для всех присутствующих, но это того стоило.

К сожалению, изгнать мысли из собственной головы куда сложнее, чем заткнуть глотки окружающим. Потревоженные воспоминания упорно отказывались забиться в дальний тёмный угол, за прошедшие годы ставший для них родным.

Тот день вновь встал у меня перед глазами столь явно, словно это было вчера. День, когда я уничтожил Империю, пытаясь её спасти.

— Блакари [3]!

Услышав имя, которым его нарекли при рождении, мужчина удивлённо оглянулся. Так его уже давно называли только четверо. И ни одному из этих четверых нечего было делать в захудалой таверне на окраине столицы.

— Нидгар [4]! — приветствовал он старого друга. — Неужто ты в кои-то веки решил выбраться в свет? И что же, наконец, сподвигло тебя сменить шуршание пыльных страниц древних фолиантов на звон кружек?

Новоприбывший не принял предложенный шутливый тон.

— Разумеется, я искал тебя, — сухо отозвался он, брезгливо отодвигая в сторону поставленную перед ним проворной служанкой кружку с элем. — Кое-что случилось.

— Будь это кто-то другой, я бы решил, что он или поссорился с подружкой или влюбился, — задумчиво протянул Блакари.

— Ты прав, дело совсем не в этом, — кивнул Нидгар. — Это касается Бернфрида [5].

Блакари откинулся на спинку стула, не забыв прихватить со стола полную кружку, и взглянул на собеседника сквозь густую шапку пены.

— И что отчудил наш любимый Император? Не вернул вовремя взятую в библиотеке книгу? Или, страшно представить, порвал её?

Нидгар сохранил на лице каменное выражение. Раздражение от вечных насмешек проявилось только в нервном жесте, давно ставшим для него машинальным и незаметным. Никто за пределами их узкого круга и не подозревал, что приглаживание начавших редеть соломенных волос является у императорского советника проявлением крайней степени нервозности.

— Он намерен уничтожить Линдхолм.

Блакари откинулся на спинку стула и расхохотался.

— Я не шучу, — холодно заверил Нидгар. — Знаю, что это звучит безумно…

— К тому же, попросту нелепо, — небрежно пожал плечами Блакари. — Даже наш великий и могучий Император не дотянется на такое расстояние. Если бы ему вдруг и взбрела в голову такая идея. Воздействие Сердца заканчивается там же, где Империя. В Линдхолме Берн будет простым смертным.

— Если только он не возьмёт Сердце с собой, — указал Нидгар.

Блакари беззаботно отмахнулся.

— Поменять границы Империи? Пусть даже всего на несколько часов… Ты представляешь последствия? Уверен, мы все представляем. Лишить магии половину жителей Империи… Линдхолм того не стоит. Это безумие.

— Я-то понимаю, — кивнул Нидгар. — Безумие, это ты верно сказал. Но ты ведь присутствовал при разговоре Императора с делегацией из Линдхолма…

— Да, переговоры прошли не совсем удачно, — хмыкнул Блакари. — Берн слегка погорячился, но ты же его знаешь. Он сам же потом и вылечил послу переломы и принёс извинения. И вообще, одно дело швырнуть наглого вельможу через зал, а совсем другое — сравнять с землёй страну или даже город. Не говоря уж об ином ущербе.

— Как в тот день, пятнадцать лет назад…

С лица Блакари сошла усмешка. Он кивнул так резко, что длинные чёрные волосы упали на лицо. Поспешно отбросив непокорные пряди назад, мужчина впился взглядом в лицо собеседника. Об этом Нидгар мог бы и не напоминать. Вряд ли подобное событие может выветриться из памяти. В том числе и у Бернфида.

— День, когда мы взорвали гору. Я помню.

Безрассудные юнцы, трое мальчишек и одна девчонка, величайшие маги Империи. Вместе способные зачерпнуть всю силу, даруемую Сердцем, и однажды решившие проверить предел своих возможностей.

— Ты вытащил тогда меня из-под обвала, — напомнил Нидгар. — Меня и Рун. А Берн стоял и смеялся. Он наслаждался моментом, радовался силе, проходящей через него. И он её не контролировал.

— Мы были детьми, — буркнул Блакари. — Мы просто заигрались.

Заигрались… И чем обернулись те игры для Империи и её жителей? Сколько народа погибло в тот день, на несколько минут лишившись идущей из Сердца силы? Прорвавшаяся недостроенная плотина, несколько рухнувших строящихся домов, десяток упавших с небес колесниц… Всё то, что держалось благодаря магической силе, которую они перехватили, направили через себя и потратили так бездарно, на бессмысленное разрушение ни в чём не повинного утёса.

— Ты говорил с Рун? — хрипло выдохнул Блакари.

Нидгар покачал головой.

— Она не станет противостоять Бернфриду. И не сможет, даже если захочет. С того дня она ни разу не вошла в башню Сердца. И черпая силу, всегда оставляет половину про запас, чтобы в случае чего тут же компенсировать сделанное.

— Думаешь, я тогда не испугался? — вскинул бровь Блакари.

— Ты так и не понял разницу между нами, — криво, без капли веселья, усмехнулся Нидгар. — Мы все испугались, по крайней мере, мы трое. Но я и Рун растерялись, когда, зачерпнув из Сердца полной мерой, на несколько мгновений утратили связь, лишились сил. Мы оказались неспособны ничего сделать. А тебе не нужна магия, чтобы быть сильным, ты и без неё на многое способен. Ты всегда был в первую очередь воином, а лишь потом магом, несмотря на то, что уступаешь по силам только Бернфриду.

Рука воина машинально опустилась на рукоять меча в ножнах, прислонённого к столу. Чёрного меча, ставшего почти легендарным. Но в основном, благодаря личности владельца, который с ним не расставался. О том, что меч — далеко не просто кусок стали, Блакари не говорил никому. Иначе Нидгар не был бы так уверен в его внутренних силах. Легко делать вид, что ограничиваешь себя изнутри, когда на деле ограничен извне.

Впрочем, остальные не желали даже приближаться к Чёрной Скале, не то что исследовать её. Иначе легко бы обнаружили, что это не сплошная каменная глыба. Но вряд ли они захотели бы обзавестись оружием или украшениями из звёздного металла, который имел те же свойства, что и камень, но в меньшей степени.

— Я так понимаю, идти разговаривать с ним мне придётся одному, — хмыкнул Блакари.

Двое стражников вытянулись по стойке смирно и скрестили алебарды, преграждая вход в башню.

— Прочь с дороги! — приказал мужчина, положив ладонь на рукоять меча.

— Простите, милорд Кольбранд, но Император приказал никого не впускать. И вас — в первую очередь.