Похищенная, или Заложница игры - Волкова Лана. Страница 15
Если землетрясение обвалит замок, если ее жизнь подвергнется смертельной опасности, Элезеум заберет Мириэль. Она будет свободна, сможет сама вернуться к родителям и Дейлу. Да ей надо молиться, чтобы ее тюрьма рухнула!
От этой мысли на душе будто царапнул огромный тигриный коготь. Она и впрямь хочет, чтобы замок обрушился и погреб под собой ее похитителей? Она желает им смерти — Даршеле, Мефало, Кодорро? Нет. Даже Арелато с Оршавой, как бы подло они с ней ни поступили.
Новая мысль осенила Мири: она может помочь! Вдруг кто-то не сумеет выбраться из-под завалов? Она опять метнулась к двери и заколотила в нее. А потом опустила руки, разжала кулаки. Кто не сможет-то?
Все они — маги. Даршела сказала, живут они здесь безвылазно уже четырнадцать лет. Вряд ли это первое землетрясение за все годы. Было бы за кого переживать. Тут каждый сумеет защитить себя. Наверняка они что-нибудь придумали.
Мири постояла у двери минуту. Неподвижная, безмолвная среди дрожащих стен и прыгающей мебели. Какого беса? Она так устала дергаться и переживать. За всех — за родных, за чужих…
Да, она фея. Бессмертная, неуязвимая. Она не заболеет, ее нельзя убить или покалечить. Ей нечего бояться. Но в остальном она чувствует и переживает в точности как люди. Она не бесчувственная кукла и не бесплотный дух. Ей бывает больно, она устает, сердится, грустит. И сейчас она очень устала и сердилась. Так, что устала сердиться.
К бесам! К бесам землетрясение, к бесам похищение! Мири подошла к подскакивающей кровати. Стянула с нее одеяло с подушкой, бросила на пол, улеглась, завернулась в толстый уютный кокон и закрыла глаза. Пусть весь мир катится в тартарары. Она будет отдыхать.
Посреди трясущейся комнаты Мири забылась беспробудным сном.
Когда она проснулась, стояла тишина. Вся мебель, все вещи на своих местах, будто кто-то прибрался в комнате, пока фея спала. Или же землетрясения и не было. Может, оно только привиделось Мириэль?
Она вылезла из шерстяного кокона, потянулась. Чувствовала она себя выспавшейся, посвежевшей. Зашла в ванную. Там тоже был идеальный порядок. Уборка или сновидение? Мири не стала долго размышлять, пустила воду, окунулась по-быстренькому, надела голубое платье.
Оглядев себя в зеркале, подумала, что неплохо бы к задуманным требованиям добавить еще побольше приличной одежды. Она не сможет носить одно платье все время. Но надевать остальные из гардероба все равно не станет!
Мириэль нетерпеливо расхаживала по комнате, ожидая Мефало. Но никто не приходил. Она колотила в дверь — та же реакция. Может, замок все-таки обрушился при ночном землетрясении? Только клетка узницы осталась невредимой, а все в Ранду погибли? Но кто привел в порядок ее спальню?
Мири терялась в догадках и маялась бездельем больше часа. А потом все же пришла Мефало, готовая вести девушку по коридору-туннелю. Мири попыталась расспросить ее, что случилось ночью, но выученных слов не хватило.
А вот Мефало обошлась жестами, чтобы поругать фею за одеяло на полу. Она проворно подхватила его с пола, постелила обратно на кровать, вернула на место подушку. Повернулась к фее, состроила укоризненную физиономию и погрозила пальцем. Мири прыснула.
Путь от спальни до каменной террасы у водопада Нильгари показался ей почти родным. Осеннее солнце стояло в зените. Что-то похититель припозднился с завтраком…
Арелато встретил ее галантным поклоном и бархатным «Доброе утро, Мириэль!» — с ужасным акцентом. Его лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Мири ответила:
— Доброе утро. Или уже добрый день? Что происходило ночью?
Арелато вздохнул.
«Давай сначала позавтракаем. Это непростая история. А у меня осталось не так много сил, чтобы рассказывать ее ментально, без слов. Позволь мне сегодня просто посидеть с тобой рядом и позавтракать, Мириэль».
Мири растерянно смотрела на похитителя. Это что-то новенькое… Она почти не узнавала его — изможденного, лишенного нахальной самоуверенности. Молча, без вопросов и возражений она позволила Арелато увлечь себя за столик.
Так же молча оба приступили к трапезе. Мири без особого аппетита ковыряла овощное рагу. Краешком глаза заметила кусочки мяса в тарелке Арелато. Ей самой ни разу не подавали мясного в Ранду — значит, похититель знал, что феи не принимают животной пищи, и угождал ее потребностям. А она уже было подумала, что все мерканские маги не употребляют мясное.
Покончив с завтраком, Арелато отставил тарелку в сторону и посмотрел на Мири. Задумчиво, оценивающе. Ей отчего-то сделалось не по себе. Ментальная речь впорхнула в сознание Мири легким прохладным ветерком.
«Мы не покидаем стен нашего замка уже четырнадцать лет. Ранду в осаде, Мириэль. Нас пытается уничтожить вражеский орден».
— Дорамон? — вырвалось у Мири, прежде чем она успела заткнуть себе рот.
Черные глаза опасно сощурились.
«Кто тебе рассказал?»
«Кажется, Кодорро влип», — подумала она. Губы Арелато сомкнулись в тонкую нитку.
«Кодорро недозволительно болтлив для Ранду. Я побеседую с ним. Что он сказал тебе про Дорамон?»
— Н-ничего… Он только обронил это слово… А потом вспомнил, что не имеет права ничего рассказывать без твоего разрешения.
«Верно. Я сам расскажу все, что тебе нужно знать».
Да неужели?! И кто будет решать, что ей нужно знать? Тоже великий и ужасный монсеньор?
Арелато усмехнулся.
«Именно. Что ты должна узнать и когда — решать буду я. Чем скорее ты примешь такое положение дел, тем лучше для тебя».
Мириэль фыркнула.
— Ну конечно, ты же прекрасно знаешь, что для меня лучше!
«Для тебя лучше, чтобы я был тобой доволен. В противном случае твое заточение затянется».
Мириэль открыла рот, собираясь спросить, когда же он намерен ее отпустить. Но ментальный шепот Арелато опередил ее:
«Четырнадцать лет лишь горстка старших магистров Ранду изредка покидает замок и возвращается в него. Тем самым способом, которым пришла ты, — через магический портал. Так мы добываем пищу…»
Арелато замешкался, и Мири подхватила про себя: «И фей!»
«И все остальное, что нам необходимо, — с усмешкой договорил маг. — Выйти за стены замка мы не можем. Нас осталось меньше двух сотен. Врагов — больше семисот. Половина из них все эти годы стоит лагерем у подножия горы Тардиль. Другая половина время от времени присоединяется в надежде наконец одолеть нас. Каждую неделю, а иногда и чаще, они начинают магическую атаку. Всегда ночью. Сегодня они напали в очередной раз».
— И вы каждый раз побеждаете?
«Как видишь. Иначе ты сейчас беседовала бы не со мной, а с Великим Магистром ордена Дорамон. И он не был бы так любезен. Дорамон признают лишь один язык — насилие. И лишь одну магию — крови».
— Крови? — недоуменно переспросила Мириэль.
«Они черпают силу из страданий и агонии живых существ. Пытают и убивают, чтобы выкачивать жизненную энергию и переводить ее в магическую».
Мириэль передернуло.
— Неужели люди могут так поступать друг с другом? Вы в Меркане все такие? Или только маги?
Арелато криво усмехнулся.
«Дорамон перещеголяли всех. Даже Том-Ба — орден в Южной Меркане. Они тоже славятся кровожадностью. Практикуют ритуальную охоту на людей. Им важен пыл и азарт преследования жертвы. А Дорамон просто методично пытают, выкачивая энергию. И убивают в сотни раз больше людей, чем Том-Ба».
От потрясения у Мириэль отнялся язык. Феи не могли отнять жизнь у смертного создания, даже мясо не ели. Черта работала в обе стороны: ни человек, ни фея не могли серьезно навредить друг другу.
Конечно, в Кофе происходили убийства, изнасилования, драки. Доносились вести о приграничных стычках с Зандусом — королевством на юге Ремидеи. Мири доводилось и самой видеть драки, она знала, что люди бывают жестоки друг к другу. Но что можно вот так — охотиться и убивать людей для удовольствия, мучить ради магической силы, — ни о чем подобном она прежде не слышала.