Двенадцать шагов. Книга 1 (СИ) - Вернер Тим. Страница 62
— Потерпи, — посоветовал Атэй и со странной интонацией добавил. — Герой.
— Это он сейчас издевается? — спросил Алекс у Сэлгека, говорить удавалось с трудом, губы не хотели шевелиться, потому получалось тихо и невнятно, но Сэлгек, кажется, разобрал и, подумав немного, неопределенно кивнул.
Ферронцы переглянулись и разом двинулись прочь с поляны, придерживая Алекса.
— А м-мы уже уход… дим? — удивился Алекс.
Попытался идти самостоятельно, но ноги заплетались, шагать вместе с ними он не успевал, потому то и дело спотыкался и повисал, благо, хватка, которой его держали, у них тоже была ферронская.
Подумал, что так, должно быть, чувствуют себя пьяницы, которых друзья тащат под руки из трактира. У него самого никогда не получалось допиться до такого состояния. Всегда трезвел слишком быстро, вот как сегодня. Или засыпал раньше, чем нужно. То ли сказывался вечный недосып, то ли местный алкоголь его не брал так же, как и местные травы.
С другой стороны, допейся он — никто и не потащит.
— А г-голову отпилить? — спросил он. — Хранитель же д-должен показать, как отважно всех хранит… Хотя, да. Если голову принести, все поймут... что ты дважды пугался обычного ряженого великана. А так скажешь, что чудовище п-победил… О! — новая идея словно придала сил, и Алекс даже заговорил громче. — А давайте Рока приведем и скажем, что он — чудовище! Только голову он не отдаст, он в неё ест...
— Не трать силы на разговоры, — посоветовал Атэй.
Конечно, это он верно говорит.
Верно.
— Какой прекрасный способ заткнуть человека! — восхитился Алекс вместо того, чтобы заткнуться. — Ты в политике не силен? Далеко пошел бы…
— Надо остановиться, — неожиданно сказал Сэлгек. Они как раз миновали дерево, с которого Алекс сбил самый первый пучок травы, дышать стало легче, но вместо того, чтобы выйти на дорогу, Хранитель и впрямь притормозил. Атэй последовал его примеру.
Алекс перевел взгляд с одного на другого. Подогнал:
— Ну? Кого ждем?
— Прежде, чем выйдем на дорогу, — мрачно сказал Сэлгек, — я должен кое-что сказать...
— Что ж за день такой длинный... — тоскливо пробормотал Алекс, осторожно выдрал из захвата сначала одну руку, потом вторую, шагнул к ближайшему дереву и уперся в него.
— Говори! — подогнал Атэй с заметным раздражением. Кажется, он тоже устал. И то ли до сих пор напуган, то ли замерз: побледнел так, что почти посинел, губы сжались в тонкую линию, дышал размеренно, тяжело, через нос, и будто весь сосредоточился на этом дыхании, все усилия направил на то, чтобы не прекращать дышать. Кажется, считал вдохи-выдохи.
А зачем полез в чащу, дурень?
Зачем они вообще следом полезли?
Алекс перевел взгляд на Сэлгека как раз в тот момент, когда тот, решительно выдохнув, заявил:
— Я мог не выстрелить. В змею.
Алекс моргнул. Медленно поднял брови. Уточнил:
— Мы за этим прекратили нести меня в город на руках? Чтобы ты сообщил, чего ты мог не сделать? Если я начну с-сообщать, чего мог не сделать…
— Мы не понесем тебя в город на руках! — неожиданно жестко перебил Хранитель.
Атэй окинул друга долгим пристальным взглядом и удивленно не спросил — сказал:
— Ты медлил на поляне...
— Алекс не может вернуться, — отчеканил Сэлгек, глядя Алексу в глаза. — Наместник четко дал это понять. Раз уж ты тут появился, мне нужно было доказать, что я сильнее. Жителям Креура и Феррона. Тебя должен был убить монстр. А я — монстра. Такая вот легенда, охотник.
— А... — понимающе кивнул Алекс, пытаясь заставить себя соображать лучше. Соображать хоть как-то. Что делать теперь? Хранитель пытается извиниться за чужие приказы или похвастаться тем, что он их не выполнил? Или предупреждает, что сейчас выполнит? И пытается объяснить заодно свое поведение другу? Потому что если друг поймет — а чего тут не понять? — то шансов у Алекса против этих двоих... Только обратно в чащу бежать, надеясь, что они снова испугаются. А они, гады, уже осмелели. Да и он не слишком побежит.
— Такой легенды не будет, — ответил Атэй. — Мы вернемся вместе, втроем.
— Знаю... — отмахнулся Сэлгек, и Алекс как можно незаметнее облегченно вздохнул. — Но когда вернемся, Хранителем я не останусь. И наверное, уйду из города.
— Да ладно! — фыркнул Алекс. — Скажешь, что сам всех победил. Я свалю по-тихому. У меня и конь уже на дороге стоит.
Сэлгек смерил его мрачным взглядом, покачал головой и напомнил:
— Тебя видели в городе. А кто не видел — слышал.
— Ну, хочешь я приду и расскажу, как ты всех победил, а меня спас? Мне же все равно, что говорить, Хранитель. Любой каприз за твои деньги. Только пойдемте уже, а?
— Или мы расскажем правду, — возразил Атэй. — Всю правду, Сэл. Люди тебя услышат. Ты нужен им. Ты, а не вера в то, что нет героя сильнее тебя. Всегда есть кто-то сильнее. Ну и что?
— Наместник тогда скажет свою правду, — пожал плечами Сэлгек.
— Но поверят тебе, — с нажимом заявил Атэй. — Ты — Хранитель!
— Может, все-таки пойдем? — слабо предложил Алекс, переводя взгляд с одного на другого.
— Мы для них одно целое, — не обратил на него внимания Сэлгек. — Хранитель — правая рука Наместника…
— Щупальце, — исправил Алекс.
Нужно было прекращать этот бессмысленный спор. Который, чего доброго, вот-вот докатится до решения развязать гражданскую войну в отдельно взятом городе.
Оба уставились на него.
— Щупальце, — повторил он. — Правая рука у человека одна. И всего рук — две. Сколько городов в Ферроне? И в каждом — свой Хранитель. Значит, ваш Наместник, как минимум, кракен.
Они продолжали растерянно смотреть на него.
А, ну да, северяне. У них тут сплошные заснеженные горы. Откуда им знать, что такое кракен?
— Штука такая, — попытался объяснить Алекс. — В море живет. Щупальцами корабли ловит. Хотя, может, и нет ее...
С этими мифическими созданиями не разберешь, пока лично не столкнешься, существуют они, или просто сказка. Вот в него самого тоже, например, бывает, не верят. Может, правильно делают.