Система Боевых Обещаний (СИ) - Призывающий Оро. Страница 1

Президент в другом мире? I

Система Боевых Обещаний

Пролог

Злую шутку со мной сыграл мой несерьёзный взгляд на мир и слабохарактерность. Я довольно мягкий человек, который не может даже сказать «нет», когда надо.

Да и как мне было оставаться серьёзным? Я видел то, чего не должен был; делал то, что не смел бы сделать человек, рассчитывая остаться после этого в здравом уме. И я, можно сказать, лишился возможности смотреть на мир здраво.

Пару лет назад я вернулся на Родину с двадцатилетней войны. Вернулся с победой. И так уж случилось, что по итогу моя личность оказалось крайне известной. Можно сказать, она была символом или даже иконой нашей страны. Чему я был удивлён, даже поражён. Я до этого знал, что известен, но не думал, что настолько.

Я делал отвратительные поступки, очерняющие саму суть человека — но меня за них восхваляли. Мне было отвратительно смотреть на себя в зеркало— но меня крутили по всем возможным экранам. Я ненавидел себя — но меня обожали. Сила пропаганды сделала из меня легенду.

А ведь когда-то я был совершенно обычным парнем, с простыми амбициями и желаниями, что так и не успел исполнить. Я думал, будет время потом — но даже потом, ещё недавно бывшим «сейчас», мне этого не дали; ко мне пришли люди и сказали, что долг не окончен. Выбор? Я же говорил, я человек мягкий. Я не умею отказывать, когда кто-то давит на мое чувство «долга».

Я ехал, куда говорят, делал, что говорят. Позировал и фотографировался. А про себя удивлялся масштабности происходящего. Тогда я ещё не понимал, зачем всё это, или просто не хотел понимать. Я ж говорю, что перестал смотреть на мир здраво. Так что я просто плыл по течению.

Так продолжалось, пока в один день мне впервые не пришлось выступить на публике с подготовленной речью. А вскоре и все заранее подготовленные материалы нашли своё применение. Тогда всё сошлось, и озарение накрыло — из меня делают официальное лицо всего моего любимого народа. Человека, ответственного за всю страну, и в то же время — их марионетку.

Вот тогда я и понял: я — баклан! Это никакие не шутки и всё серьёзно. И что самое главное — я этого не хочу!

Вот только сдавать назад уже слишком поздно. Мне пришлось продолжать играть свою роль дальше, в душе совершенно не желая брать на себя такие обязанности.

«Расслабься, это все лишь номинально.» — говорил мой куратор, — «Твоя роль, как у актера. Нужно просто действовать по сценарию. А тебе ведь не привыкать, не так ли?»

Я не мог сказать им нет, но меня мучила совесть. Одно дело следовать приказу и совершать низкие поступки против врага, но другое дело — против тех, за кого воевал. А приказы своих кураторов я знаю.

В моей голове завертелись мысли, как слить выборы. Слить их так, чтоб меня не избрали. Вот только я не мог и не хотел очернять свой образ. Все таки я мелкий человек.

Нужно просто показать людям, что я не подхожу. Если не могу отказаться я, пусть тогда откажутся от меня. И тогда я стал нести перед толпой все, что взбредало на ум. Я говорил о крови, о войне, обо всем кошмаре, что видел и делал. Надеялся, что это позволит им лучше понять, что не подхожу на эту роль. Но случилось обратное. Меня за это полюбили еще большое.

Видимо, по глупости я стал популистом, говоря именно то, что от меня хотели услышать. От меня ждали политики, но я давал шоу. И если до этого множество людей высказывали сомнение, сможет ли тупой солдат без опыта стать президентом, то сейчас их голоса были подавлены криками тех, кто желал видеть меня во главе страны. И они искренне верили, что я смогу изменить систему. А боссы смеялись.

В конце концов, я и стал президентом. Президентом-ветераном, который не может говорить «нет», да еще и с обостренным чувством долга.

Как думаете, сколько я продержался на посту?

Прямо посреди ночи Действующего Президента Иванова Ивана Ивановича почти застигли врасплох — в то время как он был завален тоннами бумажной работы и не мог позволить себе ни минуты отдыха.

Три темных фигуры подкрались сзади. Президент почувствовал угрозу слишком поздно — они уже были в комнате. Сжав в кулаке металлическую ручку, словно клинок, Иван тут же взмыл в воздух и обернулся на сто восемьдесят градусов, нацелив металлический стержень прямо на врага.

Три темных тени замерли, не ожидав от него такой прыти. Они внутренне сжались, ведь произошедшее для них оказалось подобно внезапному скримеру! Вот они идут по темному коридору, в конце которого из-за приоткрытой двери проливается едва видимый свет. Они ступают беззвучно, их скрытность идеальна, даже дыхание подавлено. Проникают в комнату и видят одинокий сгорбленный силуэт за столом. Они успевают сделать всего шаг, как тот внезапно подскакивает и оборачивается. Выражение его лица заставляет их пятый элемент напрячься.

Их нервы оказались на пределе. Они не чувствовали ни капли уверенности. Ведь задание — захватить живым легенду. Убийцу тысяч. Безумного зверя. Короля поля битвы. Жнеца восходящего солнца. Его прозвища можно было перечислять очень долго, и по сравнению с ним они — жалкие юнцы, котята, решившие укусить льва.

Вот только и лев этот — уже не тот, что раньше.

Грудь президента тяжело вздымалась. Всего от одного чрезвычайно быстрого движения его тело оказалось на грани. Он лишь резко встал, а его дыхание сбилось. В голову резко ударила кровь, в глазах потемнело, ноги задрожали. От всплеска адреналина закололо сердце. Он оказался так слаб…

Трое теней видели его жалкое состояние, но всёе же медлили. Сейчас, столкнувшись с ним лицом к лицу, они не могли сделать и шага. В его глазах они не видели слабости. Он мог сдерживать их одной лишь своей аурой.

Прошли секунды, что казались минутами. Но, наконец, три тени скользнули ему навстречу.

Что мог сделать калека, вооруженный шариковой ручкой, против спец-бойцов на пике своей силы? Это в былые времена Иван мог с этой самой ручкой выступить против целого взвода и победить. Но сейчас… ослабевший, он не мог сделать ровным счетом ничего. Лишь дорого продать свою жизнь.

Так он думал. Но даже этой малости ему не дали сделать. Пусть его «чувство» все так же остро, а реакция превосходит человеческие пределы, тело всё же его подвело. Он сделал всего один вздох, как оказался уже окружен. А затем, на втором вдохе, его взяли грубой силой.

Один из нападавших закинул ему на голову мешок, а двое других связали руки.

Шариковая ручка так и не вкусила крови врага, о чем Иван глубоко сожалел. Ведь она, видимо, станет его последним оружием в этой жизни. Он не мог это так просто оставить и ловким движением он успел закинуть её себе в рукав, перед тем, как самого президента впечатали лицом в землю.

А затем, не теряя времени, его потащили во двор, чтобы закинуть в салон припаркованной иномарки, готовой отбыть сразу же, как «посылка» будет получена.

Внутри машины, в салоне класса «люкс» его уже ждал «куратор». Он смерил пленника внимательным взглядом, прежде чем кивнуть самому себе. Все прошло по лучшему сценарию. Хотя и были некоторые опасения, но они всё же проявили к былому монстру уважение, не применив бесчестных методов борьбы.

И куратор был доволен собой. Настолько, что даже расслабился и протянул руку, чтобы стянуть с головы пленника мешок.

Под ним показалось знакомое лицо.

— Ну что ж, времени у тебя осталось мало. Есть какие пожелания на свою будущую жизнь? — словно шутя, произнес куратор, — Мы тебе многим обязаны, так что не стесняйся, рассказывай.

На секунду Президент Иванов Иван Иванович задумался. Его бывшие боссы решили напоследок поиздеваться?

— Знаешь, мне бы хотелось, что хотя бы в следующей жизни, все мои обещания исполнялись. Причем так, чтобы я сам не мог от них отказаться. Чтобы они были не пустым звуком, как ваши слова, а тем, с чем даже боги ничего не могли поделать, а небесам оставалось лишь дрожать.