В бой уходили десантники - Громов Иван. Страница 15

Боевые действия продолжались, но 214-я бригада по-прежнему занималась учебой. Уже не верилось, что получит она боевую задачу. Но к 15 февраля 1940 года формирование 15-й армии закончилось, и полковник А. Ф. Левашов получил приказ командарма 2-го ранга М. П. Ковалева прибыть в Лодейное Поле. Здесь, встав на лыжи, десантники двинулись через закованную в ледяной панцирь Свирь.

Бригада, находясь во втором эшелоне армии, продвигалась вперед по местам отгремевших боев. Многому научились десантники в те дни, чтобы выжить при 40-градусном морозе и в глубоком снегу. Передвигались только на лыжах. Непривычно перебирая палками, замыкал лыжную колонну 2-го батальона врач Леонид Лисов — брат Ивана Лисова. «Суровый край, что и говорить!» — думал он. Это была не его родная Витебщина с лесами и перелесками, а главное — умеренным климатом.

«Эмка» Анатолия Смирнова шла в голове колонны тылов бригады, по параллельной дороге. Рядом с ним, водителем, разглядывая карту, сидел начальник штаба бригады майор Александр Казанкин. Впереди и за ними двигались и другие машины. Ровно, без натуги гудел мотор легковушки, плавно текли и мысли водителя. В голове прокручивались вехи прошлого: в тридцать восьмом его призвали в армию и как летчика аэроклуба направили для службы в воздушную пехоту, которая находилась в ведении Военно-Воздушных Сил. Его желание учиться на военного летчика не сбылось, но он не терял надежды. Перед убытием на фронт майор Казанкин сказал водителю:

— Будем мы с тобой, Анатолий Анатольевич, воевать по принципу: или грудь в крестах, или голова в кустах. А останемся живы, я снова учиться пойду, а тебя в военное училище отпущу.

Анатолий Смирнов так размечтался о возможности учиться на военного летчика, что чуть не столкнулся с шедшим впереди грузовиком, резко нажал на тормоза.

— Ты что, спишь? — спросил Казанкин. — Так мы и на войну не доедем. Давай, сынок, смотри лучше.

— Задумался, товарищ майор, — извинился Анатолий.

Он знал своего начальника и не удивлялся, что подчиненных майор нередко называл сынками. Казанкину этим обращением хотелось, видимо, подчеркнуть свое особое положение в ряду остальных командиров.

11 февраля войска Северо-Западного фронта начали мощную артиллерийскую подготовку. Боевые действия вступили в завершающую стадию. Приказ овладеть одним из островов у северного берега Ладожского озера десантники получили 13 марта.

С выходом на лед бригада развернулась в боевой порядок. Перед десантниками открылся необозримый снежный покров. Даль и туманная дымка скрывали цель. Шли по азимуту в готовности к атаке. Все понимали, что без артиллерийской поддержки на открытой местности будет непросто, но надеялись неудержимой атакой захватить остров.

Десантники под руководством своего опытного комбрига сделали все, чтобы действовать самостоятельно лыжными отрядами по тылам вражеских войск.

Шуршал под лыжами снег. Нервы у всех — словно натянутая струна: тронь — и зазвенит она музыкой боя. Никто еще, кроме полковника А. Ф. Левашова, участника гражданской войны, не слышал свиста пуль.

— Свою не услышишь, — говорил он, — а поэтому чужим не кланяйся, но помни, пуля — дура и ей лоб зря не подставляй, а в атаке не мешкай — только вперед.

Неожиданно через толщу морозного воздуха начали проявляться контуры острова. Засвистели пули. «Стой!» — приняли сигнал радиостанции батальонов.

Цепь остановилась, залегла. «Что-то случилось!» — думали десантники. Вскоре все прояснилось: бои прекратить, возвратиться на исходное положение и действовать по приказу командующего армией. Бригада получила новую задачу: двигаться на Питкяранты и там закрепиться.

По выполнении этого приказа события для десантников разворачивались в обратном порядке, но в Свирьстрой уже возвратились на приданных бригаде автомобилях.

Здесь впервые помылись в бане. Затем переехали в Волховстрой и, погрузившись в железнодорожные эшелоны, вернулись в родной, обжитый городок Боровское.

В историческом формуляре появилась запись: «В 1940 году бригада участвовала в советско-финляндской войне в составе 15-й армии в районе Питкяранта».

События 1939-го и начала 1940 года коренным образом изменили обстановку на западной границе. Теперь наши войска стояли лицом к лицу с войсками фашистской Германии.

В апреле фашистская Германия захватила Данию и Норвегию. 10 мая гитлеровские полчища через Люксембург и Бельгию, в обход линии Мажино, вторглись во Францию.

Советский Союз и его армия продолжали готовиться к отпору фашистской агрессии. В один из последних дней мая 1940 года штаб БОВО переехал в новое помещение вблизи минского университетского городка. Округ ускоренными темпами перевооружался. Командующим войсками Белорусского Особого военного округа назначили бывшего начальника автобронетанкового управления Красной Армии генерала Д. Г. Павлова.

Марьина Горка

Западный Особый военный округ — такое наименование 11 июля 1940 года получил Белорусский Особый военный округ — вступил в полосу напряженной подготовки к надвигавшейся войне. Эти события отразились на дальнейшей жизни и боевой учебе личного состава 214-й бригады. В начале мая 1940 года десантники передислоцировались в Марьину Горку, чтобы находиться рядом со штабом округа. А размещавшаяся здесь кавалерийская дивизия передвинулась поближе к новой границе, и в военном городке осталось только Пуховичское военное училище.

Бригада заняла шесть казарм. В конце мая переехали и семьи командиров. Разместились с удобствами.

Вслед за десантниками на аэродром у деревни Синча, что в семи километрах от железнодорожной станции Пуховичи, приземлился 3-й тяжелобомбардировочный авиаполк. Летчики и техники устроились на частных квартирах деревни, которая растянулась почти на два километра.

Строительство аэродрома шло ускоренными темпами. На эту срочную работу мобилизовали колхозников из четырех соседних районов. Десятки подвод возили к окраине Синчи песок, щебень, гравий и цемент. Сооружались взлетно-посадочная полоса, стоянки самолетов, технические постройки. Чувствовалось, что строительство аэродрома — задача большой государственной важности. Это видели жители Синчи, находившиеся рядом на взгорке маленькой Дубровки и большого Михайлова, мимо которого от станции Пуховичи тянулись и поскрипывали на ухабах тяжело загруженные подводы.

Шли работы и в военном городке: сооружалась парашютная вышка, учебные места для подготовки десантников, а перед казармами склады со стеллажами для хранения парашютов. Конюшни переоборудовались под складские помещения.

Время торопило. Пламя войны продолжало бушевать в странах Западной Европы, пожар второй мировой войны разгорался все сильнее. Советское правительство в этих условиях принимало дальнейшие меры по безопасности западных границ.

Накаленная международная обстановка своим горячим дыханием обдавала и парашютистов-десантников. Параллельно с созданием учебной базы продолжалась боевая и политическая подготовка.

К тому времени Вениамин Горемыкин уже по-настоящему освоился с должностью начальника инженерной службы бригады, а майор Александр Казанкин — с обязанностями начальника штаба бригады. Виктор Спирин с февраля 1939 года занял должность начальника оперативного отделения, а Петр Терещенко в Марьиной Горке принял 7-ю стрелково-парашютную роту, укомплектованную людьми с высшим и средним образованием. Батальонами командовали Вениамин Рукосуев, Василий Гноевой и Павел Внук. Вскоре Внук убыл на учебу в академию, и 3-й батальон принял начальник школы младших командиров Николай Солнцев.

Напряжение в учебе десантников не снижалось ни на один день. Политработники в силу складывавшейся международной обстановки использовали все средства пропаганды для разъяснения красноармейцам и командирам политики Коммунистической партии и Советского правительства в связи с надвигавшейся угрозой гитлеровской агрессии.