Проклятый абитуриент (СИ) - Алиев Али. Страница 17

А мне кажется, что проще было бы купить новую доску. Денег у нас хватит.

Зачем покупать то, что можно получить бесплатно?

Я вздохнул и начал расставлять фигуры. Снова началась напряженная игра. И все больше меня не покидало ощущение, что мы в итоге проиграем. Размены шли не в нашу пользу, и только в самом конце мы сравнялись и с трудом вырвали победу из лап противника.

— Блин, как же я протупил-то! — схватился за голову Вилан. — Ведь мог выиграть! Всего ничего же оставалось, а я так глупо отдал архимага.

У меня даже капелька пота стекла по виску. Мы чудом выиграли.

Никаким не чудом! Мы могли одолеть его намного раньше, просто если бы мы разгромили его в этой партии, то купец бы мог разозлиться на тебя. А так он винит себя, а мы еще и хорошими остались. Понимаешь?

Не понимаю, как тебя земля-то вообще носит. Ты знаешь, что ты самое настоящее зло?

Ничего не зло, а земля носит, потому что в тебе. Хватит ныть, и поблагодари Вилана, предложив как-нибудь отыграться.

— Спасибо, — кивнул я. — Давай сыграем еще как-нибудь. Хотя бы просто так, без приза.

— Да, конечно. Но не сейчас. Признаться, я устал, да и на ночлег останавливаться надо.

— Хорошо, — я улыбнулся, убрал доску в свой мешок и спрыгнул с телеги.

Затекшие ноги едва не подвели при падении, и меня снова подхватил за руку Рафик.

— Ну, как? — поинтересовался он. — Победил нашего шулера?

— Ну, это была хорошая игра, — кивнул я. — В любом случае, в проигрыше я не остался.

— А вот, судя по хмурому лицу Вилана, ты остался в крупном выигрыше, — хрюкнул он, едва сдерживая смех. — Впервые вижу нашего купца в таком ужасном настроении.

— Может быть, — пожал я плечами. — Слушай, а чего ты в охрану-то подался? Опасная ведь работа.

— Ну, это когда пару телег охраняешь, опасная, а когда караван, то спокойная.

— Как сказать, — вмешался в разговор невысокий щуплый паренек с луком на спиной. — Когда с одним торговцем ходишь, от тебя больше зависит. Разбойники хоть и безжалостные, но в случае чего и сбежать можно. Да и отбиться частенько получается, если оружие не для красоты носишь. А вот если на караван напали, готовь могилку. Дураки не полезут, а умные подготовятся. Сил как минимум в два раза больше должно быть.

— Рот закрой, Клоп, — заворчал пожилой охранник, идущий немного позади. — Неча в пути беду кликать.

Щуплый тут же примолк, а Рафик обернулся ко мне и заговорил шепотом:

— Но это крайне редкие случаи, когда караван атакуют, не переживай.

— Да я и не переживаю. Просто интересно, чего тебя на такую опасную работу потянуло?

— А где не опасно, Тир? У нас вон в деревне за год, что меня не было, пятнадцать человек померло. Кого медведь задрал, кого леший заплутал, а кого водяные утащили. Некоторые от хвори коньки отбросили. Чародея-то нет своего, приходится в соседнее село бегать, а люди не всегда доезжают. Так и чего бояться? Смерти? Так она придет. Обязательно придет. Ко всем.

— Рафик, башка твоя без мозгов. Ты, чай, загнуться пораньше решил?!

— Нет-нет, Батя, молчу, — тут же притих мой новый знакомый.

— Это что, отец твой? — посмотрел я на пожилого охранника.

— Нет, кличка у него такая, — объяснил он, вновь перейдя на шепот. — Старый всем приметам верит, даже тем, которых нет. Вечно всем мозги по дороге проедает. Того не делай, этого не говори. В печенках уже.

— Привал! — донеслось спереди.

— Привал! — крикнул Рафик дальше и обратился ко мне: — Время исполнения желаний.

Он подмигнул мне, а я лишь загрустил. За игрой в тактику совсем забыл о своем желании. Караван завернул, ставя телеги в круг на стоянке. Меня вместе с Рафиком послали за хворостом. Времени до темноты осталось не много, поэтому работали все в темпе, стараясь успеть все подготовить к отдыху. Реки на этой стоянке не оказалось, зато был глубокий колодец. Ужин прошел в веселом гомоне и беспрерывных шутках, которые я так и не смог понять. В какой-то момент мне надоело слушать плоские шутки и пошлые разговоры. Я отсел немного в сторону, и начал тренировать руны, раз за разом создавая «чешую» и «клинок». Когда эти действия мне надоели, я принялся за третье заклятье, которое еще ни разу не использовал.

И не используешь. С твоим резервом ты даже дочертить руны не успеешь. Вообще не понимаю, зачем ты этой фигней страдаешь.

Ну, как тебе объяснить… а вдруг однажды мой резерв вырастет, и я смогу все-таки его создать…

Я не представляю, насколько должен вырасти твой резерв, чтобы ты смог им воспользоваться. Ну, да ладно. Интересно тебе, черти.

Я продолжил осторожно выводить все семьдесят две руны. Как минимум это тренировка самих рун.

— Нет, ну, ты и наглец!

Я отвлекся и посмотрел на волшебницу, сердито стоящую рядом.

— Прочтите, я чем-то вас обидел?

— Сам-то как думаешь? Я жду, жду, когда ты придешь за своим желанием, а ты, оказывается, тут сидишь. Видимо, считаешь, что я сама должна к тебе прискакать. Да?

— Нет, я не то чтобы… — я даже как-то замялся. — Простите, не хотел вас обидеть.

— Ладно, уж. Давай свое желание, и покончим с этим.

— Хорошо, — кивнул я. — Спойте для меня.

— Что? — удивленно приподняла она бровь.

— Да что не так-то? Хотели, чтобы я вас заставил мычать, забравшись под бричку? Или прыгать над костром, как дурочку? Или быть может, вы оскорблены, что я не утащил вас в палатку для… ну… близости?

Секс. Это называется секс.

Спасибо за подсказку, я и так знаю.

А чего каждый раз мнешься, как барышня?

— Я не то чтобы против, — хмыкнула волшебница. — И желание я твое исполню. Другого ты уже загадать не можешь. Но объясни. Ты ведь мог потребовать всего, что угодно. Проигравший на дуэли желание дарованный[1], обязан его исполнить, во что бы то ни стало, иначе его перестанут уважать во всех кругах, а, возможно, даже робу отберут. Исключением являются требования, угрожающие жизни и собственности власть имущих, ну, еще покушение на свободу самого мага под запретом. Ты мог попросить буквально все, и я бы сделала это. Мне пришлось бы отдать тебе свой дом, если бы ты этого потребовал. Почему песня?

Твою мать… то есть я мог загадать… какого черта ты мне не сказал?!

Ну, сказал бы, и что? Что бы ты сделал?

Ну, я бы… я бы…

«Я бы, я бы». Ничего бы ты не исправил. Наглости у тебя, конечно, хватает, но ты ни за что не отобрал бы ее дом, совесть бы не позволила. А пара золотых — это не та награда, ради которой стоит терять уважение волшебницы. А сейчас ты это уважение заработаешь. Если правильно ответишь ей.

И что мне сказать?

Сам думай. Это твоя жизнь, и я в ней лишь временный гость.

Я почесал затылок, подумал и решил сказать правду.

— У вас красивый голос. Мне кажется, вы очень красиво поете.

— Вот как, — хмыкнула девушка. — Ну, тогда слушай.

Она присела рядом со мной на бревно и начала мелодично петь.

— Как у ведьмы четыре крыла, платье до пола, ой, до пола.

Свили гнезда в ее рукавах совы, соколы да перепела.

Ай, дурная голова, в волосах листва, и руки красны.

Просит беса незрячей луны, чтобы за зимой не было весны.

Эхэ-эй, пока еще жива…

Эхэ-эй, пока горит трава…

Эхэ-эеией, огонь тебе к лицу…

Танцуй, ведьма, танцуй!

Я так заслушался ее тихим мелодичным голосом, что даже и не заметил, как затих лагерь. Все слушали пение девушки, не решаясь заговорить о чем-то.

Девушка притихла и посмотрела на меня.

Если честно, я не сдержался и начал хлопать. Мое настроение подхватили и остальные. Овации зазвучали со всех сторон, чем разозлили волшебницу.

— Что вы тут шум подняли? Шоу окончено. Занимаетесь своими делами, безмозглые мужланы!

Блин, чего она так?

А ты не понял? Она засмущалась. Такое уж у нее проявление смятения. Как только ее вгоняют в краску, она злится.

Но это же неправильно.

Может быть, но в данном случае вполне уместно. Она же их командир. А субординация должна быть везде. Иначе не будет порядка.