Попаданки рулят! (СИ) - Янышева Ольга. Страница 26
— Есть ещё один способ обмануть демонов, — глаза у Ратмира заблестели. — Ты же понимаешь, что я тебя всё равно не отпущу? Ты — моя пара. Я выбрал тебя. Плевать, что тебе подойдёт любой. Никому тебя не отдам!
«И вроде бы звучит, как признание, да только «Я» много!» — а ещё мне уникальность шивани не давала покоя. Кто не захочет взять в жёны крутой инкубатор?! — «Однако подумать надо. Я и сама не могу уйти на Землю. Во-первых, Скай надо вернуть родителям, во-вторых, возможен ли перенос, тогда как Пион — пушинка по сравнению с разъярёнными демонами, потерявшими шивани!?»
— Какой? — вопреки своему заявлению об эмансипированных женщинах смиренно вздохнула.
Савойский подавил ликование в зародыше, но зачатки этой эмоции уловила. Не спрашивайте: «Как?» — не скажу. На интуитивном уровне.
— Я могу призвать руны связи. Они появятся у тебя на руке без самого процесса слияния, раз ты так настаиваешь на более длительном знакомстве. Но хочу сразу предупредить — это больно. Адски больно.
— Ну, я же не умру?
— Нет. Ты просто получишь ни к чему не обязывающую вязь, которую ни одна здравомыслящая женщина не согласится наносить таким способом.
— Исправь меня, если я ошибусь: этот способ болезненный, но считается действительным и пойдёт как доказательство для подтверждения состоявшейся консумации?
— Да.
— В чём подвох?
— Ни в чём.
— Такого не может быть.
Смотря в кристально-честные глаза герцога, меня терзали смутные сомнения.
— Подвоха нет. Боль — это и есть основной подвох.
— Ты сказал «основной», значит, есть ещё побочные. Говори.
Меня наградили испепеляющим взглядом. Я выдержала, не моргнув.
— Ты будешь считаться настоящей женой, не фиктивной! Равной мне.
— Это понятно… мне объясняли, что приказ герцогини может отменить только герцог.
— Нет. Ты не поняла. Выгравировав вязь в нашем поединке, ты станешь равной мне. Не только я смогу отменять твои приказы, но и ты — мои.
— Оу… И тебя это не пугает?
Савойский загадочно посмотрел на меня, повернув голову набок:
— Нет. Я не боюсь равноправия.
«Юлька! Хватай мужика под белы ручонки и тащи в загс, церковь, храм… алтарь? Блин, как тут у них организации для венчания называются?!»
Мне даже додумать не дали. Схватили в охапку, замотали в простынь и посадили к себе на колени.
— Ну, что? Готова? То есть — согласна?
Я не долго думала:
— Да.
Глава 25
Ратмир покачал головой, осторожно выпутывая мою левую руку из простыни:
— Наумова, а ты в курсе, что «упрямству» твои соотечественники дают нелестные определения?
— Пусть дают, что хотят. Я не буду с тобой заниматься любовью… сейчас, — пришлось добавить, потому как Савойский напрягся и деланно изобразил мстительный прищур.
— А когда?
— Когда хотя бы влюблюсь! Знаешь ли, я не сплю, с кем попало!
— А твой «жених»?! — брови брюнета подлетели к упавшей на лоб чёлке. — Что-то я не увидел у вас в отношениях никакой приязни…
— Я… я просто… — к щекам прилила кровь.
— Ты что?
— Я… я не…
— Ты — ДЕВСТВЕННИЦА!?
Резко захлопнув рот, сдулась, будто бы меня сейчас запозорили.
Да, в свои тридцать лет, к огромному изумлению не только себя, но и своих подруг, я до сих пор оставалась девственницей. Это казалось диким, но действительно так.
Когда тебя не занимает ничего, кроме выживания и борьбы за приличные условия жизни, карьерный рост и достижение определённый целей — не то, что с девственностью расстаться, мне гулять было некогда!
Естественно, для причины существования моей невинности это было не единственным оправданием.
Я стоически не переваривала прикосновения мужчин. Мне постоянно мерещились их голые волосатые ноги… потные подмышки… Короче, маниакальную брезгливость приглушило немного только знакомство с Костиком, но и оно никак не позволило зайти нам так далеко в общении, как хотелось бы Демидову.
Я всё никак не могла решиться, останавливая мужчину на половине «пути». Уже больше трёх месяцев всё давала от ворот поворот, объясняя себе это тем, что никак не могу довериться Демидову.
«И ведь я оказалась права! Костик — настоящая скотина».
— Да твой жених — кретин! — поддержал Ратмир мои мысли.
— Не кретин он! — вопреки единодушию, упрямо сдвинула брови. — В том, что я ещё не рассталась с девственностью виноват не Костик. Это я не хотела спешить! Меня не всё устраивало! — Лицо у полунага-полудемона приобрело слишком довольный вид. — Только посмей сказать что-нибудь в стиле «я — самец, и я тебя устрою!»
— И в мыслях не было, Наумова, — мило улыбнулся Ратмир, реально выглядя забавно.
Я прыснула от смеха, который тут же подхватил хохот Савойского.
Когда мы немного успокоились, а моя истерика прошла, вылившись в одну из своих весёлых форм, почувствовала, как сильные пальцы ахура гладят запястье левой руки. Герцог смотрел на меня с сожалением.
— Начнём?
— Красиво хоть будет?
Ратмир улыбнулся так обворожительно, что у меня сердце ёкнуло.
— Красиво… но безумно больно.
— Ты меня нарочно пугаешь!
— Нет, милая. Поверь мне, лучше сто раз девственности лишиться…
Я фыркнула, видимо перенимая привычку у Его Светлости:
— Пф! Так говоришь, будто имеешь представление о степени сравнения этих двух процессов.
Савойский покраснел, и это было прикольно:
— Так говорили некоторые дамы… замужние дамы. Да и у девственниц я не замечал агонии от боли…
— Перестань меня пугать. Я всё равно останусь при своём мнении. Тем более, что хотя бы один бонус в этом есть!
— Какой?
— Я стану супер-крутой! Буду отменять твои приказы и…
— … и отхватывать по полной, как только мы будем оставаться наедине.
— Ты поднимаешь руку на женщин?! — я быстро захлопала ресницами, почему-то заранее зная, что это не так.
— Нет, — усмехнулся герцог. — Но есть другие, намного эффективные методы убеждения.
— Какие? — казалось, у меня уже всё лицо пылает.
«Я заигрываю с ним! О, Боже! Я заигрываю с демоном!» — хотелось улыбаться. Я прикусила губу, чтобы не спалиться. — «Не хватает, чтобы моё любопытство было признанно флиртом… И не важно, что именно им это безобразие и является!»
— Ты отказываешься познакомиться с ним… сейчас, — припомнил мою же фразу Ратмир, любезной её возвращая с той же заминкой.
— Давай уже начинать, — решила прервать наш милый диалог, который, если честно, в полной мере мне раскрыл личность Савойского. Ведь только порядочный мужчина может остановить свой железо-бетонный натиск, несущий ему выгоду, и уступить панической атаке женщины, мягко находя выход из сложившейся ситуации, опять же развернув её в свою пользу.
— Заранее прошу прощение. — Ахур погладил мою руку, аккуратно перехватил запястье, крепко зажимая его пальцами, и посмотрел мне в глаза: — Целуй меня.
— Я?! — запястье обожгло болью. — Ой!
— Быстрее!
С такой прытью я ещё ни одного мужчину не целовала!
И, действительно, стоило только коснуться губами губ Савойского, как боль притупилась. Напряжение между нами опять заискрило, рождая звёздочки перед глазами и бабочки в животе. Что-то мягкое и невероятно урчащее «гнездилось» сейчас именно там, перебивая дикое жжение на коже, в области запястья.
Мужчина что-то пробормотал. Зашипел, впиваясь в мой рот с ещё большим напором.
Боль нарастала.
Я прижалась в Ратмиру ещё ближе, ища защиту. Увы он не мог мне её дать. Ослепляющие волны боли накатывали друг на друга, распространяясь от запястья по всему телу.
— Ммммм…
— Упрямая девчонка, — прошептал мне в губы Савойский, от чего я рыкнула ему в ответ:
— Заткнитесь, Ваша Светлость! Просто целуй меня! Ещё!!!
В голове зашумело.
Герцог усилил натиск. Мужчина уложил меня на спину, не разрывая наших пылающих от боли рук, и накрыл своим мощным торсом.
Ничего не помогало. Вопреки своему правилу «боль терпеть молча, а плакать тихо», закричала в голос.