В прериях Техаса - Грэй Зейн. Страница 16

Внезапно топот копыт внизу заставил ее остановиться. Где-то поблизости ехали всадники. Из-за густой листвы она не могла рассмотреть ни кто они, ни где они. Охватив ствол рукой, она прислонилась к нему, чтобы удержать равновесие. Она была на высоте почти сорока футов от земли, и достаточно скрыта густой листвой, и увидеть ее можно было бы, только встав прямо под нею и взглянув вверх. Естественно было предположить, что всадники — охотники на бизонов. Она незаметно следила за ними из-за сплетенных ветвей. Они ехали с севера, по-видимому, направляясь к речке. К ужасу Милли, они остановили лошадей прямо под ней. Тут она увидела, что это солдаты.

Ей нечего было бояться их, однако, она не хотела, чтобы ее заметили.

— Капитан, — сказал один из всадников. — Здесь, внизу, где кончается эта тропинка, есть хороший источник. Хотелось бы выпить свежей холодной воды. — И он обратился к солдатам:

— Пусть кто-нибудь из вас возьмет несколько фляжек и наполнит их. Тропинка ведет к источнику.

Один из полдюжины солдат спешился и, взяв несколько фляжек у своих товарищей, скрылся из виду.

— Элсуорс, ты знаешь эту местность вдоль Красной реки? — спросил другой солдат.

— Знаю, но не очень хорошо, — последовал ответ. — Это благословенный край по сравнению со Стэкед Плэнс. Ту местность я знаю отлично.

Один из всадников, по-видимому офицер, слез с лошади и растянулся под деревом. Он снял свое сомбреро и открыл строгое, обветренное лицо с слегка седеющими усами.

— Плохо, что мы никак не можем убедить этих охотников укрыться в форте от набегов индейцев.

— Это верно. Но мы можем убедить их отправить женщин в безопасное место Некоторые из этих сумасшедших привезли с собой жен и дочерей.

Тут вернулся солдат с фляжками, которым все, по-видимому, обрадовались.

— Тут, внизу, лагерь, сэр, — сказал солдат.

— Охотничий отряд, конечно?

— Да. Там три повозки.

— Спросили ли вы, чей это отряд?

— В лагере никого нет, сэр.

Офицер встал и, вымыв разгоряченное лицо, подошел к лошади.

— Элсуорс, вы видели много охотничьих лагерей, все они были на открытых местах или на опушке леса. Что вы скажете об отряде, который располагается лагерем в таком скрытом месте? Ведь нагруженным повозкам туда трудно проехать.

— У охотников есть свои соображения, как и у всех других людей, — ответил проводник. — Может быть, этот парень хочет, насколько возможно, укрыться от грозы и от пыли. Может быть, он предпочитает быть подальше от проезжей дороги.

— Полковник приказал проследить и найти воров, похищающих шкуры бизонов, — в раздумье сказал офицер. — Это очень беспокоит меня. Здесь сотни охотничьих отрядов, все они разъезжают, стреляют, сдирают шкуры. Каким образом, черт возьми, можем мы выловить воров среди них?

— Вы этого не можете, капитан, — решительно ответил проводник. — Охотники сами должны поймать их. Как я вам говорил, состав охотников самый смешанный. Преступники, бывшие солдаты, авантюристы, бродяги, профессиональные охотники и пионеры, ищущие новых земель, и фермеры в погоне за крупными заработками. Допускаю, что большинство из них честные люди. Эта охота на бизонов напоминает отчасти золотую лихорадку при открытии новых приисков. Прошлое лето воры орудовали по всему Пэнхэндлу. Некоторых поймали и повесили за это. Этим летом им будет легче действовать, и добыча будет богаче. Они будут прикрываться набегами индейцев, все грабежи будут сваливать на них, и как их поймать если только не застать их на месте преступления?

— Так, значит, вы думаете, что эти грабители подстерегают отряд, нападают на него, убивают охотников, похищают шкуры, сжигают лагерь и удирают, а затем во всех этих преступлениях обвиняют индейцев?

— Признаюсь, я придерживаюсь именно такого мнения, — ответил Элсуорс.

— Я считаю, что немало злодейств, приписываемых индейцам, было совершено белыми.

— Говорили ли вы об этом полковнику?

— Да, но он с негодованием отвергает эту мысль. Он ненавидит индейцев. У него где-то застряла индейская пуля, и мне кажется, что он предпочел бы, чтобы на этих равнинах хозяйничали плохие белые люди, чем хорошие индейцы.

— Черт возьми! — вырвалось у офицера и, усевшись верхом, он повел за собою солдат на запад вдоль опушки леса.

Милли довольно долго ждала, пока решилась слезть с дерева. Спустившись на землю, она побежала в лес и, дойдя до лагеря, укрылась в свою палатку, легла, отдыхала и думала. Ей было над чем призадуматься. Этот разговор между проводником и офицером пробудил тяжелые сомнения в душе ее. Может ли быть, что ее отчим один из таких воров и грабителей? Она вся похолодела от ужаса при этой мысли; ей стало стыдно за себя, но все-таки подозрение не рассеивалось. У Джэтта были некоторые странности, которые можно было, конечно, приписать его необщительному и неуживчивому характеру. Милли вспомнила, как он настаивал на том, чтобы она не показывалась мужчинам, и его объяснения по этому поводу, но после подслушанного только что разговора это звучало сомнительно. Если бы только Джэтт из личной ревности не хотел, чтобы мужчины видели ее! Раньше это пугало ее, а потом стало казаться чем-то чрезмерным и несообразным. Как ни тревожна была эта мысль, она все же предпочитала, чтобы эта причина заставляла его избегать охотников, чем допустить, что он вор и грабитель. Но женский инстинкт всегда побуждал ее держаться вдали от Джэтта. Она начинала понимать это. Было что-то подозрительное в Джэтте. Это было несомненно теперь для нее. В будущем она будет прислушиваться и наблюдать, и внимательно следить, когда представится случай, и постарается убедиться, справедливо или нет ее отношение к отчиму.

В эту ночь, по мнению Милли, луна не всходила непостижимо долго. Но наконец, она увидела мерцание света над рекой, и вскоре сквозь листья деревьев показался золотистый круг.

Выбраться незамеченной из лагеря на этот раз оказалось труднее, так как Джэтт и его товарищи находились около лагеря, занятые растягиванием и очисткой шкур. Они развели большой костер на широком открытом месте слева от лагеря. Милли видела их темные фигуры, двигавшиеся около костра и слышала их глухие голоса.

На полдороге, на тропинке, она встретила своего возлюбленного, который медленно спускался вниз.

— Милли… Том… — прошептали они и поцеловались.

Том привел ее под дерево, и они уселись в тени, держась за руки, как влюбленные, счастливые и уверенные в будущем, но все же были не настолько увлечены своей мечтой, чтобы забыть обо всем остальном.

— Я не могу оставаться долго, — сказал Том. — Мне придется сегодня ночью два часа работать над шкурами. Будем встречаться здесь каждые три дня по вечерам, через полчаса после наступления темноты.

— Хорошо, — прошептала Милли. — Я всегда с наступлением темноты ухожу к себе в палатку. Хотя иногда, может быть, опасно будет уйти как раз в это время. Если я не приду, жди меня, по крайней мере, час.

Так они строили планы о свиданиях и старались все предвидеть и избежать возможной опасности, и затем заговорили о будущем. Несмотря на нежность и серьезные намерения Тома, Милли чувствовала, как что-то тревожит его.

— Том, что так тревожит тебя? — спросила она.

— Скажи мне, хорошо ли ты относишься к своему отчиму? — живо ответил он.

— К Джэтту? Я ненавижу его… Может быть, это нехорошо с моей стороны. Он кормит меня, одевает, хотя я знаю, что отрабатываю это. Почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Если бы ты хорошо относилась к нему, то я держал бы язык за зубами. Но раз ты ненавидишь его, то мои слова не могут задеть тебя… Милли, у Джэтта плохая репутация среди охотников.

— Меня это не удивляет. Расскажи мне об этом подробнее.

— Я часто слышал разные разговоры по поводу таких охотничьих отрядов, которые держатся особняком. Когда мы ехали сюда, один из охотников, который раньше нас встретил Джэтта, намекнул Пилчэку, чтобы он остерегался его. Причин он не указал, и когда я спросил Пилчэка, почему мы должны остерегаться такого отряда, он только рассмеялся. И вот сегодня Пилчэк застал Джэтта, когда тот сдирал шкуру с бизона, убитого пулей из старого большого ружья. Пилчэк догадался об этом, так как помнил, что он убил этого бизона. Джэтт уверял, что застрелил бизона он. На это Пилчэк возразил ему, что у него, Джэтта, игольчатое ружье, а пуля из этого ружья никогда не наносит такой раны бизону, как старое большое ружье. Джэтт, не обращая внимания на слова Пилчэка, продолжал сдирать шкуру. И Пилчэк оставил его в покое, чтобы не драться из-за одной шкуры. Но это взбесило его, и он рассказал Хэдноллу, что охотники, бывшие прошлым летом в Пэнхэндле, плохо отзывались о Джэтте.