Нарисуем, будем жить (СИ) - Каламацкая Елена Александровна. Страница 56

Забежала в кухню, лучась радостью, и замерла на пороге не в силах двинуться с места. Широкая улыбка застыла и через секунду сползла с лица вниз. Я взволновано сглотнула.

Вроде не произошло ничего страшного, за столом ожидаемо сидел мой Риннард, только в руках он держал знакомый до боли альбомный лист. Откуда? Мы никогда их не разбрасываем и даже в своей комнате не оставляем. Мои глаза забегали по кухне. Нет, у них не выросли ноги, но взгляд заметался по окружающему пространству в поисках шаловливой черной тучки.

— Яра, — криво улыбнулся мужчина, даже не сделав попытки по обыкновению встать, чтобы обнять.

Он словно прирос к стулу и мало того, тряхнув транспарантом, огорошил вопросом: — Кто такой

Федя?

Я прислонилась плечом к дверному косяку. Федя? Кто такой Федя? Можно засмеяться и перевести ситуацию в шутку, но… Мальчишка-провокатор явно находится рядом и сейчас замер в ожидании ответа. А что ожидает услышать ребенок от девушки, добровольно назвавшейся его матерью?

Разумеется не: «Вот Федя улетит в свою галактику, и мы станем свободны». Детские обиды живут вечно. Я, например, никогда не забуду. Сейчас от моего ответа зависит… многое зависит: доверие, дружба, вера в человеческие отношения и обещания. Кстати и дальнейшее поведение Риннарда тоже.

И ладно, будь что будет, своего ребенка я не предам.

* * * *

часть 2

— Федя мой сын, — немного непривычно было произносить это слово вслух другому человеку, но я даже не запнулась. Только кашлянула и добавила: — Приемный.

— Твой сын? — удивленно приподнял брови Коршун. — Ты приютила мальчишку?

— Ты не понял, Риннард, — я подошла к столу и села рядом с мужчиной. — Не приютила, а усыновила.

Чувствуешь разницу?

— Да это серьезно, — согласился лорд и его лицо озарила догадка: — Поэтому ты не принимаешь мое предложение? Какие глупости надо было сказать. Почему ты раньше нас не познакомила? Почему он прячется?

Коршун задал бы еще сотню вопросов, но замолк, изумленно наблюдая, как из его пальцев ускользает альбомный лист. И улетает за шкаф с посудой. Я проводила глазами «планшет» моего хулигана, который видимо сам решил действовать, проверяя «мужыка» на крепость «адинакавых стримлений в пазнании».

— Не познакомила потому что… Понимаешь, Рин, Федя необычный ребенок. Не такой как все.

— Как это знакомо, — сердито хмыкнул Коршун, видимо вспомнив свое детство. — Необычная внешность да?

— Не совсем так… Он нормальный для своей… — я замялась, подбирая слова. Нельзя же выпалить в лоб — расы.

На стол спланировал альбомный лист.

— Как он это делает? — изумился маг и, схватив сообщение, зачитал вслух:

— Яра мама а я сын Федя))))) СЫН!!!!

— С ошибками написано да? — смирившись с неизбежным, отрешенно поинтересовалась я.

Ребенок проявил инициативу. Супер-мозгов хватило лишь на то, чтобы поступить как обычному земному мальчишке из приюта.

— Нет. Если не считать знаков препинания.

— Ах, да. Здесь некуда ошибку вляпать. Обычно он просто ужас что творит, — заглянув в лист, произнесла я и непроизвольно с материнской гордостью похвалилась: — Но писать он научился за сутки! Представляешь, какой талант!

— Не может быть.

— Еще как может! За несколько часов переписал весь букварь, а через сутки мы уже прекрасно общались.

— Так он разговаривать не умеет? Немой? — принялся гадать мужчина и, заинтересованно наклонившись над листком, почел новую запись: — Ни нимой гаварит ни магу. Вот тут с ошибками, конечно. Стой, а как это не немой, но говорить не может? Да пусть покажется, что я испугаюсь что ли? Яра! Меня не напугать необычной внешностью. И почему его не видно? Это что за магия?

— У него нормальная внешность! Для его расы. А магия… маскировки, наверное.

— Расы? Магия маскировки?! Неужели к нам прилетел Учкудук? Признавайся, Яра, ты усыновила зябла? — невесело и нервозно хохотнул Риннард.

— Я ни зябл я фликус

Очередная записка для меня была равносильна барабанной дроби перед смертельным номером.

Помягче надо было… деликатнее… постепенно…

— Да не может быть. Фликусы животные, — растеряно протянул королевский юрист.

— Нет!!! Мы ни жывотныи! Ты сам мужык!

Коршун почесал висок, потом шею, потом сложил руки на груди и, доказав лично мне, что не зря занимает должность королевского юриста, хладнокровно воскликнул:

— Пока не увижу, не поверю.

Я легонечко дотронулась до локтя мужчины и сказала:

— Риннард, ваши маги напутали. Вернее, их специально ввели в заблуждение. Они не поняли сути фликусов и причислили их к полуразумным животным, но это не так. Это совершенно другая раса не похожая на людей, но гораздо превосходящая человека по развитию. Как Учкудук. А на Ферон попали дети. Просто дети, поэтому они наделали ошибок.

Встала и, меряя шагами помещение кухни, принялась рассказывать историю маленьких фликусов, отмечая про себя, что роман повлиял все-таки на сознание феронцев. Мужчина не пытался отрицать услышанное как невозможное, он пытался поверить и осознать. Не сводил с меня пронзительного взгляда, молчал и впитывал информацию. Иногда перед ним появлялись записки от моего хулигана с уточнением или дополнением. Коршун нервно сглатывал, читал и трепал волосы пятерней. Согласно кивнул на мое предложение держать полученные знания в тайне и не ломать головы неподготовленным феронцам. Федя накарябал: «слаба психика точна чокнуца». Или начнут лечить.

Это начальник УД понимал сам. Афишировать разумность фликусов значит создать панику среди населения и нагнать страха. Фликусы инородны для этого мира и попали сюда случайно.

— Значит их шестнадцать? — задумчиво хмыкнул Риннард нарушив неловкую паузу когда я, выговорившись, замолчала. — И ты всех усыновила?

— Ты не понял, Рин, — очень серьезно ответила мужчине. — Усыновила, значит, полюбила всем сердцем. Все равно, что родила. Когда я оказалась в академии совершенна одна, без внимания и сочувствия со стороны людей, ко мне пришел фликус и окружил заботой. Мы подружились. Что мне было терять, когда меня такая штука сюда притащила? Чего бояться? Когда поняла, что он разумный, да еще и малыш к тому же, восприняла как обычного потерявшегося ребенка и усыновила. Без бумаг и печатей просто душой и сердцем. Потому что сама оказалась в таком же положении! А остальных я опекаю в меру сил не позволяя наделать глупостей. Они хоть и старше

Феденьки, но тоже просто дети. Пожалуйста, поверь. От общения с фликусом я не сошла с ума. Я

ему поверила. И ты не сойдешь.

В этот момент, сняв маскировку, на стол плюхнулся вышеупомянутый Феденька во всей своей туманной красе и сосредоточенно заводил карандашом по бумаге. Риннард уставился на фликуса во все глаза, словно на неожиданно заговоривший чайник. Одно дело слушать и представлять, другое -

увидеть разум в действии. Щупальце подхватило записку и сунуло ошарашенному мужчине под нос.

Мне показалось — ехидно.

— Типер ни жэнишса?

— Чи-иво? — искренне возмутился Риннард.

— Из за миня ни жэнишса гаварю невеста жэнщина с рибёнкам! Мама миня ни бросит! ВОТ!!!

Коршун прыснул, прикрыв губы ладонью, и расхохотался, выплескивая нервным смехом оставшиеся сомнения. Потом кинулся ко мне, сметая стулья, заключил в объятия и принялся целовать, перемежая поцелуи ласковыми словами и вопросами:

— Ярочка! Ты мне отказывала из-за Феди? Боялась что я не приму твоего… сына? Потому что он фликус? Но я не против! Он реально разумный и замечательный! Кто бы мог подумать! С ним мы еще побеседуем, ты главное скажи: согласна стать моей женой?

Я опешила от напора, а Риннарду, мешая целоваться, по лицу захлопал альбомный лист с очередным перлом. Мужчина заинтересованно всмотрелся в строчки, не выпуская меня из кольца своих рук.

— Ты ни будиш убираца! Условие! Маё!

— Чего? Ты ставишь мне условия? — обалдел жених от наглости моего приемного сына серьезно восприняв только одно слово.