Новая жизнь Семёновны и Захаровны (СИ) - Светлова Маргарита. Страница 15

— Клав, не паникуй, что их вырубили именно этим —ещё нужно доказать.

— И то верно, — согласилась с ней подруга.

Когда они зашли домой, обнаружили косточку — она сидела за столом, подперев черепок костлявой рукой, а другой держала косу, и видок её был печален. Увидев вошедших, она встрепенулась и уставилась на них пустыми глазницами.

— Смертушка, по какому поводу грустим? — кладя на стол тайник, поинтересовалась Семёновна.

— Да вот сижу, гадаю, успели вы без меня набедокурить аль нет.

— Мы? Набедокурить? — начала Захаровна и тут же замолчала, вспомнив недавние события. — А скомпрометировать лордов, это на набедокурить тянет?

Смерть застыла, а затем вдруг начала содрогаться, издавая хлюпающие звуки, чем-то напоминавшие смех.

— Ха! Ну вы и фантазёрки, веды лордов скомпрометировать!

Зря смерть не недооценивала бабушек, они и не такое могли.

— А что такого? Стукнул их по голове и, пока он без сознания, делай с ними что душе угодно, — обиделась Захаровна.

Смерть резко прекратила смеяться, посмотрела на огромную сковороду в руке Зинаиды и поняла — не врут окаянные.

— Да..в..сов… — наверное, после осознания прошедшего смерть растеряла всё своё красноречие, но сумев взять себя в руки, рявкнула, стукнув косой об пол: — Да вы совсем охренели!

— А чё мы-то? — невозмутимо ответила Клавдия, доставая пирожок, посмотрела на косточку, тяжко вздохнув, решила-таки задобрить её: — Будешь? — нехотя протянула вкусняшку.

— За что мне такое наказание?! — взвыла несчастная вербовщица.

Неожиданно её глазницы полыхнули красным цветом и тут же погасли. Якобы обречённо вздохнув, она постучала фалангами по своему черепку, намекая, мол, думай, что и кому предлагаешь.

— Ну нет, так нет, — откусила бабушка пирожок и от удовольствия прикрыла глаза, — я в раю.

— Ненадолго, — ответила ей смерть, и Семёновна поперхнулась.

Захаровна же, прикинув, что разговор ждёт их серьёзный, решила повременить с употреблением пищи, ведь смерть права, можно от новости поперхнуться и вновь окочуриться. А костлявая в отместку за невыполнение задания может путёвку в ад выписать.

— Почему? В пирожках яд? — откашлявшись, поинтересовалась Клавдия.

— Яда там нет. Но что-то мне подсказывает, судьба мне не на тех указала. Вот же паршивка с извращённым чувством юмора! Таких дур ещё поискать нужно. Может, вас прихлопнуть и найти других?

— Но-но, попрошу не оскорблять! — выставила Захаровна свой неполный первый размер вперёд — наверное, привычка из прошлой жизни дала о себе знать. Раньше-то как было: Зинаида грудь вперёд — оппонент повержен.

— Ты прыщи-то свои не выпячивай, эффекта от этого манёвра никакого, — отмахнулась смерть, — вы лучше расскажите, при каких обстоятельствах умудрились мужиков к рукам прибрать?

— Чё сразу по больному-то бить? — сдулась Зинаида и начала каяться.

Внимательно, выслушав подробный рассказ, смерть подытожила:

— Это провал.

— С чего вдруг? — насторожилась Зинаида.

— С того, что вы вновь поддались греховному чревоугодию, вот вам и расплата.

— Какой грех? Мы тут с голоду умираем! — взорвалась Семёновна.

— Прекращай орать, жуй свой пирожок, пока я буду думать, как быть дальше.

— Что-то я не пойму, а в чём, собственно, проблема? — насторожилась Захаровна, чувствуя подвох.

— Дорогуши, теперь у нас проблем много, например, мы не знаем, кто конкретно ваши жертвы.

— Так-то да, но двух сразу можно отметать, я имею в виду императоров, у этих голоса другие были.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Понятно, значит, всё-таки ищейки их сюда наведались, кстати, по ваши души.

— Да ты что?! — схватилась за сердце Зинаида.

— Ну да, я подслушала их разговор, они планировали на поиски вас отправить своих лучших ищеек. А учитывая, что им известно, что в пансионате объявились две ведьмы, теперь понятно, кого они искали.

— Так… всё-таки наши «женихи» ментами оказались. Вот как чувствовала, что их добить нужно!

— Зин, чё делать-то? Мы ж даже не знаем, от кого прятаться. Эти ж гады все как один!

— Погодь, — остановила её Захаровна и тут же обратилась к смерти, — насколько я помню, кто-то собирался запутать оракула, так?

— Так я и запутала. Он же сказал, что появятся, а не из проживающих вед — чувствуешь разницу?

— Я, может, и чувствую разницу, а эти стукнутые, по ходу, нет. Вот ответь, на кой они ночью, словно воры, в пансионат припёрлись, а? Не проще было проверить списки вновь прибывших? — упёрла руки в бока Зинаида, смотря на косточку уж больно агрессивно.

— А я знаю? — начала было она, но тут же махнула костлявой рукой. —Хотя теперь какая разница, они всё равно на вас скоро выйдут.

— Так… а об этой проблеме поподробнее, — подобралась Захаровна, словно готовясь к прыжку.

— А куда подробнее? Они вас скоро вычислят — парную тягу ещё никто не отменял.

— Ка… какую тягу? — слегка осипшим голосом переспросила Семёновна.

— Парную, — беспечно пожала плечами, решив немного поглумиться над провинившимися, — но вашу печаль-тревогу понять могу, дабы неизвестно, кто окажется под личиной. Ладно, если это будет маг хлюпик, а ведь женишок может и гномом оказаться, или же…

— Никаких или же, — рванув к смерти, заголосила Захаровна и вцепилась обеими руками в её косу, — а ну давай сюда инвентарь, я замуж за кота в мешке не пойду!

— Не смей трогать реквизит! — заголосила косточка и попыталась вырвать предмет устрашения из рук взбесившейся ведьмы.

— Нас большинство, так что сопротивление бесполезно! Отдай косу, и мы мигом решим эту проблему! — раздался злой голос Семёновны, и она тоже схватилась за косу.

Хоть и численный перевес был на стороне бывших бабушек, но вырвать из рук костлявой инвентарь никак не получалось, они пыхтели, ругались на чём свет стоит, но ничего не помогло. Затем Захаровна приподняла ногу, намереваясь пнуть упиравшуюся смерть, но та заметила угрозу.

— Ну всё, достали! — рявкнула она, и бабушек словно ударной волной откинуло от работницы потустороннего мира. Нервные старушки тут же рухнули на пол. — Совсем страх потеряли?! — взревела смерть, стукнув косой об пол.

— Частично, — скривившись от боли, ответила Захаровна, поднимаясь с пола, потирая свою пятую точку.

— Извини, погорячились, — вторила ей подруга, стоя на четвереньках, — но и ты должна понять, нам никак нельзя за гномов замуж.

— Да пошутила я насчёт гномов, — садясь на стул, тяжко вздохнула смерть.

— Нифига себе шуточки… — прокряхтела Семёновна, приняв вертикальное положение.

— Заслужили, — процедила смертушка.

И тут воздух вокруг неё замерцал, и через несколько секунд появилось не пособие для изучения анатомии, а женщина лет тридцати миловидной внешности. Пока бабушки ошалело хлопали глазами, она достала из тайника пирожок и, откусывая, произнесла: — От злости аж есть захотела.

— Простите, а где смерть? — первая отмерла Зинаида.

— Везде, — философски изрекла женщина, продолжая жевать.

— Так это чё, личина была? — смекнула Семёновна, вспомнив оговорку «реквизит» бывшей костлявой.

— Ага, облик для устрашения, чтобы быстрее прониклись, а не выёживались. Но, как выяснилось, он не на всех срабатывает, — вновь тяжко вздохнув и закинув ногу на ногу, с печалью в голосе произнесла смерть.

Бабушки тоже печально вздохнули, сели рядом и принялись уплетать пирожки, чтобы хоть как-то успокоиться. Ели молча, каждая думала о своём, а когда закончили, первая взяла слово Захаровна.

— А голоса изменить можно?

— В принципе, изменить можно всё. А что?

— Я спрашиваю на всякий случай, вдруг это были правители, а я их сковородой. Нехорошо это как-то, а главное — небезопасно.

— Зин, но запах-то, кажется, был другой, — влезла Семёновна.

— А ты принюхивалась? — обрадовалась Захаровна, что тюрьма ей за членовредительство сиятельных особ не грозит.