Факультет Тёмной магии: Всё не то, чем кажется (СИ) - Льер Валентина. Страница 56

Ведьмин лес встретил нас непроглядной тьмой, залегшей под густым ельником. Неприветливой, настороженной, затаившейся. Ждущей одного лишь неверного шага, чтобы ветви, оплетенные паутиной, тут же попытались выколоть иголками глаза, зацепились за одежду, вырвали клок волос, исцарапали.

Все вокруг дышало враждебностью, шептало о густых непроходимых ельниках, гиблых трясинах, непролазных буреломах и голодном зверье. О смерти и забвенье. Все гнало прочь, подальше от этого темного, мрачного места.

- Как думаешь, далеко отошли? - отогнув очередную ветку, выдохнула слегка запыхавшаяся Силь. Это только на вид ковер изо мха казался мягким. Идти по нему оказалось на

удивление тяжело: он то коварно скрывал корни деревьев, то подло прятал ямы и норы, так что Сельвиль уже успела подвернуть ногу.

- Думаю, достаточно, - я брезгливо встряхнула рукой, пытаясь снять с нее паутину. - Предлагаешь, снять браслет?

- Да, - кивнула подруга. - Устала, сил больше нет лезть через эту чащу.

- Ладно, - на всякий случай еще раз раскинула поисковые нити, но не найдя рядом никого живого, осторожно сняла браслет. И тут же закрыла глаза, нащупывая тропу.

- Ох, так значительно лучше, - вздохнула Сельвиль рядом и я могла ее понять: гнет леса исчез. Больше ничего не выло, не пугало смертью, не гнало прочь, наоборот, лес раскрылся теплыми, нежными запахами, рассыпался звуками, зашелестел приветственно. И тропа тут же легла под ноги.

- Идем, - я схватила девушку за руку и потянула за собой.

- Надо было все-таки лошадей взять, - устало посетовала Силь.

Несмотря на то, что тропа сама буквально ложилась под ноги, а лес услужливо убирал ветви и корни, однако идти оказалось далеко: ведьмы постарались забраться в самую непролазную чащу, подальше от остальных людей.

- В следующий раз возьмем, - откликнулась я и остановилась, когда из густой тени, царившей под старым раскидистым дубом, нам навстречу шагнула женщина. Высокая, стройная, но не той девичьей стройностью, что бывает у юных девушек, а взрослой, зрелой. Густые, тяжелые, немного вьющиеся волосы насыщенного темно-каштанового цвета, едва прижатые кожаным плетеным ремешком, обрамляли красивое чуть бледноватое лицо и мягкой волной ниспадали на укрытые плащом плечи. Темно-серые глаза с едва заметной сеточкой морщин вокруг, хоть и казались добрыми, однако цепко подмечали все.

- Приветствую вас, сестры, - мягко произнесла она, шагнув на свет. Полы плаща на миг разошлись, явив нам простую, расшитую лишь по воротнику и рукавам рубаху и длинную юбку.

- Рада видеть тебя, Сельвиль. И тебя, Виррин. Давно ты не приходила, - укоризненно взглянула на меня ведьма.

- Да и в этот раз я ее едва уговорила, - Силь качнула головой.

- Времени не было, Ольха, - отозвалась я. - Скажи, а остальные Старшие уже здесь? Или Верховная?

- Здесь, - кивнула женщина. - Хотя не все. Поищи у костров.

- Спасибо, - негромко поблагодарила я и, повинуясь приглашающему жесту встретившей нас ведьмы, нырнула под ветви дуба, чтобы оказаться на краю Ведьминой поляны.

На самом деле это название не совсем правильное - полян, на котором происходит таинственный шабаш ведьм, несколько. На самой большой - обрядовой - располагается алтарь, посвященный Ночи-Хранительнице. В полночь его камни поят кровью жертвы. Чаще всего животного, но случается, что и человека. Все-таки ведьмы - не добрые волшебницы и хрупкие благородные девицы, - они строго блюдут свои границы и жестоко карают тех, кто их нарушил. В назидание другим. Хотя, в последние годы подглядеть за лесными красавицами (как почему-то считают сельские парни) особо желающих не нашлось, так что увитый плющом алтарь обагряла лишь животная кровь.

Но сюда, на обрядовую поляну, собирались ведьмы лишь к полуночи, все остальное время предпочитая проводить на других, где у костров варили крепкие настройки, где играли будоражащие кровь барабаны и лютни и где, вольготно устроившись на шкурах у тех самых костров, демоны рассказывали свои байки или нагло соблазняли понравившихся ведьмочек.

- Позвольте? - мягко попросил мужчина, и мы с Силь посторонились, пропуская его и его спутницу, которую он обнимал чуть пониже спины.

Я едва заметно криво усмехнулась. Да, во многом те фрески в храмах Пресветлого Дня, что изображают шабаши ведьм, были верны. Все-таки ведьмы и демоны собираются вместе не для совместного вышивания крестиком. А зачем? Так уж повелось, что ведьмина сила способна на время удержать в этом мире демона. Изгнанного, приговоренного своим народом,

скрывающегося у нас. Она, сила, на время роднит его с нашим миром и не дает отторгнуть. А магия же демонов, отданная ведьме, позволяет ей управлять нитями судьбы. Нет, мы, конечно, и без этих рогатых на это способны, но это все равно что смотреть на нити плохо видящему человеку без очков: и вроде и видишь, да только расплывчато все и зыбко.

Вот и меняются ведьмы и демоны силой к обоюдному согласию и удовольствию. Да еще и девочки, рожденные от таких вот обменов, обладают большим даром...

- Пойдем, сегодня настойку Вилина варит, а она у нее страсть как вкусна, - подхватила меня за руку подруга и, пропустив очередную парочку, потянула на соседнюю поляну, откуда слышался громкий смех и музыка.

Настойка действительно оказалась весьма приятной на вкус и пилась на удивление легко. А еще она оказалась на редкость коварной: после второй стопки я обнаружила, что пристукиваю в такт барабанам, после третьей - что мило улыбаюсь какому-то молодому демону. Причем улыбалась-то я совсем другим вещам, а именно радостным мыслям о зачете, который, слава Ночи-Хранительнице, не мне завтра сдавать. Ух, на ком-то я оторвусь! Ну а после пятой позволила Сельвиль утащить себя танцевать. Впрочем, танец было самое то, что мне требовалось. Яростный, резкий, первобытный, с резкими движениями и плавными переходами, с криками и стонами, рвущий наружу душу и выворачивающий ее, изматывающий, исчерпывающий все без остатка. Подобный бушующему пламени, вокруг которого мы танцевали. Заставляющий забыть, кто ты, оставить всю шелуху и раскрыться навстречу ночи, навстречу огню, раствориться в нем, ощутить его в своей крови, гореть вместе с ним.

И я горела, я плавилась, я дышала им, я породнилась с ним настолько, что когда барабаны оборвались, болезненно застонала от разочарования: огонь жег кровь, ему хотелось выхода, хотелось вновь течь.

- Полночь, - выдохнула Силь, остановившись рядом со мной. - Сейчас будет обряд.

ее молча кивнула и мы, вслед за всеми, вышли на обрядовую поляну. Пробрались мимо уже усевшихся женщин и опустились на край одной из шкур. И вовремя: едва только я одернула чуть задавшуюся юбку, как к алтарю вышла Верховная - невысокая женщина в самом рассвете сил.

Она была очень похожа на встретившую нас Ольху: такие же серые внимательные глаза, аккуратный прямой нос, чуть тонковатые губы. Так же густые пышные волосы, удерживаемые ремешком, ниспадали на плечи. И одежда была похожа, разве что на запястьях еще мелодично позвякивали браслеты. Вот только, в отличие от Ольхи, женщина была абсолютно седой.

- Хорошей ночи, сестры, - негромко произнесла она, вскинув руку, но в наступившей тишине ее слова были хорошо слышны даже в самом дальнем уголке. - Несколько лет этот алтарь обагряла лишь кровь животных. И я надеялась, что так будет и дальше, что люди, наконец, больше не будут беспокоить нас. Что темный лес развернет случайно забредшего, что дикие звери напугают проникшего, что топкие болота отпугнут. Но, видимо, нет предела людской глупости... Что ж, наша Хранительница - Ночь, получит нынче хорошую жертву, - Верховная ведьма мягко отступила в сторону и махнула рукой.

Повинуясь ее жесту, одна из женщин сдернула ткань, которым был до этого укрыт алтарь. Мягкая ткань скользнула вниз, открыв прикованную к камню жертву: молодого бессознательного мужчину. Я, как и многие собравшиеся на поляне ведьмы, подалась вперед, пытаясь рассмотреть этого безрассудного, для которого сегодняшняя ночь станет последней.