Несчастье на полставки (СИ) - Кувайкова Анна Александровна. Страница 17

Ах, вот как, значит, да? Ну, всё, получи фашист гранату!

— Значит так, дорогой вы мой начальник, — сделав шаг, я впечатала ладони в край стола вместе с договором, наклоняясь ближе к шефу. Прибить не прибью, но хоть слюной поплююсь немного. Ядовитой! — А не пошли бы вы нафиг? С самого первого дня вы только и твердите о моей неопрятности, о моем непрофессионализме, о моих недостатках. Которых — о ужас — для вас великолепного слишком много! Так вот, спешу вас расстроить, но плевать я хотела на вас и ваше мнение. Оставьте его при себе и сделайте милость — отстаньте! Я такая гадкая, а вы такой хороший… Знаете что? Да ваше ЧСВ тут не просто проскальзывает. Оно на сёрфе расскает! Как работником, да, вы можете мной распоряжаться. А вот хамить и эксплуатировать не имеете права. Не устраивает — увольняйте! Хотя, нет. Я сама ухожу. Всё равно ваше задание я провалила. И нет, не из-за моего поведения. Гордеев спокойно подписал договор и он ему понравился. Но он всё равно пришел в негодность. И знаете, почему? Не из-за моей криворукости и внешнего вида. А потому что один мудак не вписался в поворот, едва не влетел в толпу пешеходов, и в результате все пятнадцать человек грохнулись в лужу. В том числе и я!

И на финальном слове, взбешенная я, уже не думая, швырнула измочаленную папку прямо в его нагло ухмыляющуюся рожу. Да, это было глупо, невоспитанно, по-детски и вообще…

Но вы думаете, я на тот момент хоть что-то соображала? Да ни капельки!

Шеф, кстати, отреагировал странно. Сидел-сидел, смотрел-смотрел… А потом молча отковырял со своей стильной небритости куски мокрого картона. Открыл папку. И усмехнулся.

Честное слово, я никогда не видела, чтобы человек может вот так ухмыляться. Не зло, но многозначительно, не презрительно, но саркастично… Это была дикая помесь эмоций. И его мордяшка а-ля «Деймон Сальваторе отечественного производства» заставила меня резко осечься и побледнеть.

Как приморозил, ей-богу! Колдун чертов.

— Занятно, Соколовская. Кажется, я говорил, что ты девочка не глупая? Так вот, пожалуй, возьму свои слова обратно. Ты просто ребенок. Глупый, самонадеянный, вспыльчивый ребенок, который раздувает из мухи слона. А знаешь, почему? Потому что ты справилась с заданием. Договор цел и невредим, Анастасия. От воды расклеился только верхний слой папки. Внутренний перетянут целлофаном, как раз для таких случаев.

Ой-ёй. Кажется, я попала… Снова!

— И что же у нас выходит в остатке? — задумчиво прищурился шеф, небрежно сжимая в пальцах целый и невредимый договор. Реально! На кипенно-белых листах даже пятнышка не было! — Твою беспросветную глупость, неорганизованность и непрофессионализм. О непредусмотрительности я говорить не буду. Тебе-то и нужно было, что проверить договор, а после красиво подать свою работу, заставив меня тебя похвалить. А ты швырнула его мне в лицо, не переставая плеваться ядом. Поздравляю, Соколовская. Твое повышение летит в трубу!

И на последнем слове красивым щедрым жестом швырнул бумаги в воздух. Плагиатчик! Мог бы что получше придумать, чем швыряться этим… яблоком раздора! Но должна признать, в его исполнении получилось эффектней и красивей.

Они взлетели красивым веером, черно-белым хороводом закружились вокруг Биг Босса и медленно упали на пол.

А вместе с ними и я. В обморок!

Честное слово, я не хотела! Просто нервы, потрясение, осознание собственной недальновидности… а еще неделя работы на пределе, недосып, голодовка и купание в холодной бензиновой водичке. И вот, как итог, стало сначала жарко, потом душно, затем вспотели спина и ладони. Перед глазками заплясали цветные пятнышки… ну, как те, что плавали в луже у пешеходного перехода. В ушах образовался вакуум, ноги стали ватными… ну и усё.

Очнулась скоро и от хорошенькой встряски. Вот кто ж его так учил обморочным барышням первую помощь оказывать?! Он же мне вытрясет все мозги, еще до полного прихода в сознание! А может, он это? Добить и того? Ну, нет тела, нет дела…

— Х-х-хватит, — простучала зубами, не выдержав издевательств над ослабевшим организмом. Садюга офисная. И так голова кругом!

— Твою мать, Соколовская! — то ли зло, то ли с испугом ругнулся шеф, прекращая вытрясать из меня последний дух. — Совсем сдурела? Не могла сказать, что тебе плохо?

— А что, это было не видно? — пробурчала заплетающимся языком, продолжая сидеть на полу, придерживаемая твердой шефской рукой. В голове продолжал плясать хоровод, но одна мысль выпала четко. Так мне даже долететь до пола не дали? Или уже усадили?

Пра-а-авильно. Лежачих-то не бьют!

— Не видно? — вдруг хмыкнул Сергеич. И даже отпустил, убедившись, что я снова не вытяну ноги. Правда, сам тоже подниматься не стал — остался сидеть рядышком на корточках. Фу! Тоже мне, джентльмен. Коленки побоялся запачкать? — Было бы с кем, я бы устроил тотализатор. И поставил бы на твое падение в обморок… дня три назад.

— Ик!

— Водички? — заботливо поинтересовался гад. Ползучий! Начальственная гадюка подколодная! — А чему так удивилась-то, Соколовская? Думала, я слепой и по барабану, как моя помощница себя чувствует? Или что мне нравится доводить тебя до изнеможения? Или что мне просто нравится тобой помыкать?

— Ну-у-у…

— Вот сейчас лучше промолчи, Анастасия, — предупредил меня начальник. Ну, мне, собственно, не сложно… Уже один раз высказалась, спасибо! — Господи, ну как можно быть такой бесхребетной, а? Почему ты не могла раньше… повторюсь, раньше! Сказать о своем самочувствии? Затребовать выходной? Настоять на том, что тебе нужно на обед? Вспомнить, что работать в неурочное время ты не обязана или хотя бы напомнить о дополнительной оплате? На худой конец, послать меня вместе со всеми нелепыми поручениями, который в твои обязанности не входят? Почему нужно было ждать, пока в обморок не грохнешься?!

— Так вы меня специально доводили?! — обалдела я. И чуть не ушла в обморок. Повторно!

Это как, блин, понимать?

— Нет, блин, я над тобой издевался, потому что я садист, — ядовито выплюнул босс. — Соколовская, включай мозги! Если я смог тобой манипулировать, смогут и другие! Коллеги, клиенты, конкуренты… Вот есть же у тебя характер, но почему ты о нем постоянно забываешь?

Неожиданно стало обидно. Да так, что в носу предательски защипало, а в глазах стало влажно и мутно. Я, кажется, даже носом шмыгнула.

Вот… зачем он так? Что я такого сделала? Почему из всех работников компании он прицепился именно ко мне?

— Эй, Соколовская, ты что, реветь собралась? — подозрительно покосился на меня начальник. — Только сырость мне тут разводить не надо! За что боролась, на то и напоролась. Вела бы себя как нормальный человек, я бы относился к тебе нормально.

И вот тут-то всё. Гитлер Капут!

— Я ненормальный человек, да? — шмыгнула носом, чувствуя, как предательские дорожки скатываются по лицу. — Совсем плохая…

— Настасья, ты чего? — левая бровь мужика немедленно взлетела вверх. Кажется, он даже собирался отодвинуться… но поздно. У меня, что называется, наболело! И прорвало. Как гнойник на попе!

— Ничего, — вытерла я нос несуществующим рукавом. Правда, легче от этого не стало, слезы продолжили литься ручьем. — Совсем ничего. Кроме того, что профессионал я никакой, человек никакой, и девушка никакая. Глупая, некрасивая… Бесхребетная. Хамка еще. Как земля-то до сих пор меня носит?!

— Настья перестань, — поморщился шеф со вздохом. А, неприятно тебе, да? Мне вот тоже… несладко! — Я не хотел тебя обидеть и не собирался унизить. Не воспринимай мои слова близко к сердцу. Я просто хотел добиться от тебя характера. Разозлить и разбудить в тебе профессионала. Стерву, если угодно. Ты, конечно, с норовом и так. Но этого для работы мало.

— То есть, так я вообще мышь серая? И гожусь только в поломойки?

— Соколовская, я тебя сейчас стукну, — застонал Максим в голос. — Да нормальная ты. Нормаль-на-я! Просто нужно немного повысить твой уровень!

— То есть я вообще ничтожество, да?