Гром - Грейди Джеймс. Страница 8
– Попал в десятку, – сказал Гласс.
– Мы были друзьями, – сказал Джон. – Друзьями по работе.
– У Фрэнка были какие-нибудь проблемы? – спросил Корн.
– Не больше, чем у любого другого, – ответил Джон. – Он выглядел сильно уставшим.
– Он пил?
– Насколько я знаю, нет.
– Наркотики?
– Будьте серьезней.
– Я серьезен. Проблемы с деньгами?
– Фрэнк никогда не подвергал риску свою личную безопасность.
– Он имел отношение к делам, которые могли подвергнуть риску безопасность управления?
– Нет.
– Ты это знаешь наверняка?
– Вы знаете его дольше, чем я. Кто-нибудь из вас сомневается в нем?
– Нет, – ответил за всех Гласс.
– А как насчет тебя? – Вопрос Корна плясал в его тусклых глазах.
– Что насчет меня? – переспросил Джон.
– У тебя есть какие-нибудь проблемы?
– Таких, которые касаются управления, нет.
– Правда? – спросил глава службы безопасности.
– Сейчас мы говорим не обо мне, – сказал Джон.
Корн пожал плечами:
– Но ведь ты был в машине.
Не обращать на него внимания, главный здесь, несомненно, Аллен. Голос должен звучать искренне. Здравомысляще.
– Что вы собираетесь делать?
– Мы собираемся создать мнение, что это ужасное происшествие не имеет никакого отношения к деятельности управления. Что Фрэнк погиб вовсе не при выполнении служебного долга.
– Однако я хочу знать, собираетесь ли вы докопаться до правды.
– Это именно то, что я хотел сказать, – ответил Аллен.
Легче, дышать спокойно, медленно. Сохранять спокойствие.
Адвокат управления спросил:
– Вы уверены, что не говорили полиции, что вы или Фрэнк работали на ЦРУ?
– Я сказал им, что работаю в сенате, – ответил Джон.
– С формально-юридической точки зрения так оно и есть, – сказал юрисконсульт управления. – Сенат выдал вам с Фрэнком идентификационные карточки сотрудников и выделил рабочие места, в сущности, вы являетесь его сотрудниками.
– Это может не удовлетворить копов, – заметил Корн.
– Несомненно, вы и адвокат сможете организовать все так, чтобы нигде не всплыло упоминание об управлении, – сказал Аллен. – Директор непреклонен в этом отношении. Существует ли какая-нибудь связь между этим инцидентом и взрывом Коркоран-центра?
– Что? – удивленно переспросил Джон.
– Почему вы спрашиваете? – поинтересовался шеф службы безопасности Корн.
– Потому, – сказал Аллен, – что я получил заголовки газет, которые будут завтра на слуху, и мне будут задавать вопросы относительно нападения на Коркоран-центр. Сегодняшнее происшествие, если мы не сможем убедить всех версией о шальной пуле…
– Это единственно разумное решение, – перебил его Вудруфт.
– Мне не хотелось бы, чтобы говорящего прерывали без нужды, – сказал Аллен. – И я не хотел бы, чтобы задавались вопросы, на которые у нас заведомо нет ответов. Поэтому… Харлан?
Харлан Гласс, надув губы, сказал:
– Точка зрения следствия, проведенного подразделением оперативного реагирования и центром по борьбе с терроризмом, не изменилась: взрыв Коркоран-центра был независимым происшествием.
– Из этого, очевидно, следует, что необходимо внести ходатайство о прекращении судебного разбирательства, – сказал Вудруфт.
– Фрэнк не занимался этим взрывом, – добавил Мигель Зелл.
– Прекрасно, – сказал Аллен. – Но все же необходимо убедиться, что действительно нет никакой связи.
– А также с предстоящими слушаниями, – пробормотал шеф безопасности Корн.
– Что мы скажем в комитете о Фрэнке? – спросил Зелл.
Юрист управления заметил:
– Если не существует связи между случившейся аварией и нашими программами… мы пошлем в соответствующие комитеты и Белому дому секретный доклад, сделав его насколько можно невнятным. Позволим копам взять на себя ответственность за официальные заявления. Во всяком случае, это наше внутреннее, домашнее дело, так что… нет проблем.
– Если не считать одного – погибшего человека, – заметил Джон.
Все посмотрели на него. Вудруфт потер переносицу:
– Джон, мы тоже потеряли товарища. Наше горе, возможно, не столь велико, как твое, черт возьми, он ведь сидел совсем рядом с тобой, когда произошло убийство. Ты потрясен. Травмирован. Возможно, даже чувствуешь вину за то, что выжил. Гнев, в конце концов. Но поверь мне, мы приложим все усилия, чтобы разобраться в этом деле. И все мы чертовски сожалеем о случившемся.
– Под огнем ты вел себя достойно, – сказал Гласс.
– Адская работа, – добавил Вудруфт.
– Все, что я делал, – это стремился выжить.
– Никто не посмеет упрекнуть тебя, – сказал Гласс.
Не думай, не переживай, не…
– Господа, – сказал Аллен, – выразим еще раз наши искренние соболезнования Джону, и я думаю, мы можем обойтись без дальнейших расспросов.
– Пока, – не преминул ввернуть слово Корн.
Аллен, занимавший среди присутствовавших самое высокое положение, вышел.
– Мигель, – сказал Вудруфт, обращаясь к руководителю, в ведении которого находилась работа по связям с конгрессом, – нам с тобой надо на минутку задержаться.
– Джон, ты тоже, пожалуйста, останься.
Загремели отодвигаемые стулья.
Корн уставился на Вудруфта, но, заметив, что Гласс, в свою очередь, наблюдает за ним, важно прошествовал мимо крупнейшего авторитета по борьбе с терроризмом.
Дверь закрылась. За круглым столом остались трое.
– Джон, – сказал непосредственный босс Джона, Зелл, – мне чертовски неприятно. Но мы были вынуждены задать тебе эти проклятые вопросы.
– Нашим проблемам нет конца, – сказал Вудруфт.
Зелл сказал:
– Катастрофа…
– Подозрительная катастрофа, – огрызнулся Джон.
– Фрэнк мертв, – сказал Зелл. – Но все же надо стараться исходить из реальностей этого города.
– Реальностью является труп Фрэнка, – сказал Джон.
– Это сегодня, – сказал Вудруфт. – Реальностью завтрашнего дня являются решающие слушания в сенате. От них зависит финансирование управления в ближайшие годы.
– Деньги. – Джон покачал головой.
– Средства, – поправил его Вудруфт, – для выполнения возложенных на нас задач. Чтобы мы имели возможность делать то, что обязаны делать.
– Необходимо осознать, что смерть Фрэнка – трагическая реальность, несчастный случай. В эти дни мы, Пентагон, департамент торговли, мы все вынуждены вести борьбу, не уставая напоминать этой кучке политиков, распределяющих бюджетные ассигнования, о тех войнах, террористах и экономических катастрофах, которые угрожают Америке, если они не выделят нам деньги для создания условий перехода к этому чертову новому миру, – сказал Зелл.
– Но какое отношение это имеет ко мне? К тому, что произошло с…
– Давай исходить из реальностей, – повторил Зелл. – Фрэнк был пожилой человек. С его уходом на слушаниях, через которые нам надо пройти… без тебя нам не обойтись, не столько для того, чтобы что-либо делать, сколько…
– Создать красивый фасад, – сказал Джон. – Одна смерть – это проблема, две – уже потери…
– Ты поднимаешь вопросы, не относящиеся к сути дела, – сказал Вудруфт.
Зелл, желая привлечь к себе их внимание, поднял ладонь вверх:
– Если тебе необходимо какое-то время…
– Что я с ним буду делать? – прошептал Джон. – Возьму большой отпуск после того как… Я буду координировать расследование, придется побегать…
– Твои усилия понадобятся нам для других, не менее важных целей, – сказал Зелл.
– Кроме того, такое решение нельзя назвать благоразумным, – поддакнул Вудруфт. – Ты тоже в некотором смысле являешься участником этих трагических событий. Если ты влезешь в расследование этого дела, Корн начнет суетиться. Сейчас управлению меньше всего нужна лишняя суета.
– Мы будем держать тебя в курсе дела, – добавил он.
Два руководителя помолчали, наблюдая за реакцией Джона.
«Характерная черта „конторы“. Логика „конторы“. Все держать в секрете», – подумал Джон.
Прояви благоразумие. Согласись. Прими это. Поверь. Постарайся.