Недостреленный (АИ) - Читатель Константин. Страница 58

Все эти события, насколько я помнил, приблизительно повторяли течение истории в прежней моей реальности. Естественно, с тем существенным отличием, что в новом варианте истории в европейской России частей чехословацкого корпуса в момент его мятежа уже не оставалось, в Самаре сохранилась Советская власть, и никакое эсеровское правительство КОМУЧа на Волге сейчас, в отличие от моей бывшего прошлого, не возникло. Так же можно было надеяться, что белочехи в этой реальности не дойдут до Уфы, и в местном варианте истории не будет никакой Уфимской Директории, которая создалась в моей предыдущей реальности в сентябре 1918 года как попытка компромисса и объединения эсеровских "всероссийских" правительств Самарского (КОМУЧ) и Омского (Временное Сибирское).

Однако вот в самой Сибири обстановка сейчас была всё же не лучше, а, возможно, и несколько хуже, чем в моей прошлой истории, так как количество чехословацких легионеров там прибавилось за счёт успевших перевалить через Урал и расползтись по Транссибу частей. В Новониколаевске в одном из первых была сметена Советская власть, вскоре были захвачены Омск, затем Иркутск на востоке и Тюмень на западе. Военные действия стали приближаться к Уралу.

Из Екатеринбурга в Пермь были заранее вывезены под конвоем бывший Российский император и члены его семьи. Советское правительство в условиях меньшего по сравнению с моим бывшим прошлым накала Гражданской войны и антисоветских восстаний ещё не решилось на расстрел Николая Романова, тем более непосредственной угрозы его захвата белыми частями пока не предвиделось. Хотя и в прошлом варианте истории освобождать бывшего самодержца на самом деле никто не спешил, и восстановления самодержавия желало очень малое количество из настроенных против большевиков людей. Если во французской революции противниками революционеров были роялисты, желающие восстановления монархии, то в России в Гражданской войне столкнулись две революции — февральская и октябрьская. Что было главным побудительным мотивом для Советов в прошлой реальности бессудно расстрелять Николая Романова вместе с семьёй можно только гадать. Ненависть ли к царскому режиму, нарастающее ли ожесточение в Гражданской войне, охватившей к тому времени всю Россию, опасение ли освобождения бывшего императора белыми войсками и стремление "сжечь мосты", хотя, возможно, это было самоуправство местного уральского Совета или желание ограбить венценосную семью, или всё в комплексе. Документы тех лет, как я помнил из прошлой жизни, говорят о планах лидеров большевиков, и Ленина в частности, судить бывшего самодержца публично в столице. Екатеринбуржский Совет и уральское население было настроено более радикально, и местный Совет ещё ранее давил на центр, желая попросту расстрелять Николая Романова. О семье Романова, планах суда над ними или их расстреле речи в документах вообще не идёт. По многим признакам, убийство бывшего царя вместе с семьёй и приближёнными людьми в прошлой реальности было ярым желанием и всё-таки самодеятельной инициативой местных уральских левых большевиков, а центр тогда поставили перед свершившимся фактом, обосновав якобы готовящейся попыткой побега и подходом войск противника. Здесь же, в другом мире, Советская власть имела пока более спокойную голову, и убийства императорской семьи в этой истории еще не случилось.

Однако, всё было не так уж радужно, как хотелось бы надеяться. Угрозы на советский центр России двигались со всех сторон света. На севере грозила интервенция в Мурманске и Архангельске, и на этом направлении Советы должны были держать отряды Красной армии, хотя и самые слабые и малоподготовленные. На западе, несмотря на Брестский мир, вынужденно держалась "завеса" против германских войск, оккупировавших Белоруссию и Украину.

На юге велись постоянные боевые действия против Деникина и Краснова, и скоро, если я правильно помнил, Добровольческая армия выступит во второй свой поход на Екатеринодар. На Северном Кавказе уже отметился казачий партизанский отряд полковника Шкуро. В терском крае шло восстание терских казаков под руководством братьев Бичераховых. Один из братьев эсер Г.Ф.Бичерахов стал главой очередного Временного правительства.

На Южном Урале атаман Дутов второй раз Оренбург взять не смог, но казачьи набеги приносили довольно много беспокойства. Советы так и не смогли выработать правильную линию поведения с казаками, а казаки требовали самоопределения, особых прав и неприкосновенности территории, которую считали своей.

А на востоке фронт подступил к Челябинску и Екатеринбургу, Красная армия откатывалась под ударами белочехов и белогвардейских отрядов. Среди них снова, как и в моей прошлой реальности, выдвинулся подполковник В.О.Каппель, каким-то образом перебравшийся с Волги за Урал. Среди же красных командиров я вспомнил В.К.Блюхера, который до этого уже выбил один раз атамана Дутова из Оренбурга в январе 1918 года, а сейчас действовал на восточном фронте против чехословацкого корпуса. Мне стало интересно, проведёт Блюхер в этом мире какую-нибудь выдающуюся операцию, как когда-то он сделал в моём прошлом, когда он объединил разрозненные красные отряды Южного Урала в количестве несколько тысяч штыков и сабель, оказавшиеся в окружении в результате мятежа чехословаков на Волге и в Сибири, и провёл в боях рейд длиной более 1500 км, соединившись с Красной Армией в районе Уфы, за что и получил в прошлой реальности орден Красного Знамени N 1.

В результате тяжелого для Красной армии положения на Восточном фронте Советская власть всё-таки и в этом мире, хоть и с запозданием, так же объявила мобилизацию, так как добровольный принцип формирования РККА уже не удовлетворял растущих требований к численности красноармейцев.

Объявление мобилизации и приближение частей белочехов к Уралу подтолкнуло Ижевское восстание, о возможности которого я совсем забыл. В официальной советской истории с упрощенным взглядом на вещи об этом восстании замалчивалось, так как оно выбивалось из примитивной картинки "рабочие хорошие и за нас, а буржуи плохие и за них". В Ижевске и находящемся рядом с ним Воткинске были одни из самых высокооплачиваемых рабочих в бывшей Российской империи, к тому же имевшие большие личные подсобные хозяйства, приносившие приличный доход. Политический вес большевиков был небольшим, а большой авторитет имел "Союз фронтовиков" численностью несколько тысяч человек и партия эсеров. Лозунги большевиков и радикального течения эсеров-максималистов, выгнавших из местных Советов меньшевиков и эсеров, население привлекали слабо, а местные перегибы и злоупотребления отталкивали многих. Мятеж чехословацкого корпуса и приближение его к Уралу, возможно, вселило некую надежду, а требование мобилизации зажгло стихийный митинг. "Союз фронтовиков" под управлением полковника Федичкина снова идти на фронт не хотел, тем более за Советскую власть. Присутствующих на митинге милиционеров побили и убили, и митингующие захватили на военном заводе несколько тысяч винтовок. Сначала стали расстреливать представителей и работников Советской власти, затем их родственников и сочувствующих. За проявление сочувствия расстреляли даже священника. Восставшие образовали очередное местное Временное правительство членов Учредительного Собрания, о созыве которого говорили в то время все антисоветские политические партии, от кадетов справа до эсеров слева. Необходимых сил Красной Армии для подавления Ижевского восстания у Советской власти сразу не нашлось, что ещё больше подстегнуло начавшуюся мобилизацию. Меня, понятно, такая ситуация встревожила. Что же здесь будет, не пойдут ли все небольшие улучшения этого мира прахом, повторяя предыдущую копию, только немного позже по времени?

Придя домой, первым делом набрал воды, вымылся и сменил бельё на чистое. Почувствовал себя помолодевшим по возрасту нынешнего тела, выстирал ношеную одежду, повесил на верёвке сушить. Наш с Лизой ужин из пшенки с рыбой и чай с хлебом пошёл у нас "на ура". Убрав со стола и вымыв посуду, я и сам не заметил, как мы обхватив друг друга руками, оказались на кровати. Не думал, что можно снимать одежду, не размыкая объятий, но оказалось, что можно. Или мы уже просто не замечали ничего, кроме друг друга. И разговоры тоже были, как же без них. Лиза у меня выпытала подробности наших с Пашкой приключений в Ярославле, надо будет предупредить его, что не стоит рассказывать про то, как нам вдвоём от семерых белых повезло там отбиться. И сама Лиза мне рассказывала, как они в милиции узнали о ярославском мятеже, от нас ни слуху ни духу, как она испереживалась и терпела буквально стиснув зубы. Рассказывая мне, пережила всё по второму разу, только, к счастью, слабее, я же был уже рядом, но успокаивать всё равно пришлось, разными методами. Я утром так и проснулся с её рукой на мне и её головой, уткнувшейся в плечо.