Первый этап: Пробуждение (СИ) - Ткачев Андрей. Страница 16

— Знаешь, я пытаюсь сдерживать свои порывы, как советуют наши психологи, — тяжело вздохнул инженер. — Но эти… нехорошие люди, — с трудом подобрал он вежливую формулировку, — когда-нибудь меня доведут. Ну кто так насилует системы энергораспределения?!

— Хм. Если бы я мог понимать тебя не только на семантическом уровне, а ещё и на профессиональном… Думаю, пилоты стали бы прятаться при одном нашем появлении в поле зрения, хо-хо! — рассмеялся Синистер и хлопнул друга по плечу.

Холлоуэй даже дёрнулся от “дружеского” хлопка такой силы, а потом фыркнул:

— Но-но, старый хрыч, — строго произнес он, успокаивая своих дроидов, которые в этом жесте определи угрозу своему хозяину. — Может, ты прикидываешься и специально старишь себя, а потом, когда никто не видит, сидишь в тренажерном зале? Чего, собственно, от меня хочешь? Я тут как бы немного занят…

— Ох, обижаешь бедного старого человека! — сокрушённо покачал головой Джордж, смахивая несуществующую слезу обиды. — А я ведь просто хотел повидаться с моим единственным, а посему лучшим другом на этой базе! И ты мне не веришь?

— Великие звезды! — потряс руками инженер. — Вот когда ты просто так приходил ко мне просто поговорить? — насмешливо посмотрел он на старика с тростью. — Хотя, помнится, лет десять назад мы с тобой неплохо распили несколько бутылок коньяку, только я совершенно не помню тему того разговора, — мужчина зажмурился от воспоминаний. — Может, у тебя где-то еще завалялся ящичек такого же замечательного пойла? — грубо отозвался о выпивке Дюк, называя пойлом коллекционную вещь, которая пролежала нетронутой бог знает сколько лет.

— Боюсь, даже если я и найду такой же Па де Калле тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, то в единственном экземпляре, и точно уж не дам его тебе, оболтус, — хитро улыбнулся старик, намекая на то, что у него такой экземпляр есть, что вызвало ещё один тяжёлый вздох у инженера. — Но, тем не менее, я всё же разочарую тебя и скажу, что пришёл поговорить, — он ловко швырнул свою трость вверх и, перехватив её почти у самого низа, всё так же стремительно выбросил её в сторону и ухватил рукояткой пролетающую мимо пустую платформу, пододвинув её к себе и выключив автопилот. Ничуть не жалея дорогого брендового костюма, он уселся на грязный металл и поставил трость на пол, положив руки на её набалдашник. Испытующий взгляд упёрся прямо в переносицу инженеру, и Дюку сразу стало неуютно. — Что ты думаешь о нынешней политике?

— Ч-что ты сразу о политике, — отчего-то отвел взгляд мужчина. Чтобы отвлечься, он вытащил откуда-то из недр своего комбеза промасленную тряпочку и стал натирать ею лежащий рядом инструмент. Это действие всегда приводило его мысли в порядок. — Ты же знаешь, я просто инженер, который любит копаться в технике. А те пару раз наших “теоретических”, — выделил он последнее слово интонацией, — разработок — ни что иное, как мои нелепые потуги показать что-то на достойном уровне.

— Дю-юк, — протянул Джордж. — Не расстраивай меня. — В голосе старика лязгнул орудийный металл. — Ты ведь прекрасно понял, о чём я говорил!

— Старик, ну не люблю я это все вспоминать, — огрызнулся инженер. — Да, я раньше увлекался такими разработками, но это было дело молодости и я многое не понимал. Теперь мне по душе механизмы МБЕ, — любовно погладил он какую-то установку, назначение которой Синистер, несмотря на свой опыт, не мог даже предположить. — Эти малышки никогда меня не подводят и выполняют всё так, как я и запланировал. Если бы ещё эти чёртовы пилоты не издевались над ними, то… — тяжело вздохнул мужчина. — Наверное, это всё же несбыточная мечта. Ладно, пошутили и будет. Что именно ты хотел узнать? — поменял свою манеру речи инженер, явно демонстрируя своё недовольство, что тема разговора стала именно такой. — И давай без долгих прелюдий? Мне ещё надо отладить пару механизмов, а то подчиненным ничего доверить нельзя — обязательно где-то да напортачат!

— Если день прошёл без порицаний Дюком своих охламонов, он прошёл зря, — хмыкнул Джордж, но тут же посерьёзнел. — Мне перестаёт нравится политика нашей организации. У меня создаётся такое впечатление, что она уходит в сторону от наших первоначальных целей.

— А так ли мы хорошо знаем истинную цель “Небожителей”? — вкрадчиво спросил Холлоуэй, вернувшись к протиранию инструментов. — Каждый из нас пришел сюда со своей историей и часто убегая от чего-то в своем прошлом. Не знаю, как основатели смогли все это организовать, чтобы оно не развалилось после их смерти, — покачал головой инженер. — Но все это просто потрясающе. Даже меня, прожженного циника, это все захватывает. Поверишь, нет? Но я порой чувствую себя как будто мальчишка, слушающий сказку на ночь. Только вот какой будет у этой сказки финал? — хитро прищурившись, посмотрел он на своего собеседника. — Не думаю, что создавшие такой огромный механизм не сумели продумать все возможные вариации. Я уже давно перестал задумываться над ходами наших лидеров. После того, как на первый взгляд не связанные события приводят к неожиданному результату, — вздохнул Дюк. — Даже моих мозгов и опыта не хватает, чтобы заглядывать так далеко. А ты говоришь что-то о политике, — хмыкнул он.

— Ох, Дюк, мой старый друг… — как-то странно вздохнул старик и осунулся, мгновенно прибавив сотню-другую лет. Взгляд потускнел, и Джордж потёр глаза. — Я не из-за этого волнуюсь. Мне страшно. Страшно из-за того, что я не могу предугадать последствия войны. А война будет. Сколько жизней мы загубим, войдя на мировую арену? И сколько жизней уже загубили, не сделав этого раньше? К сожалению, это только начало, но мне уже паршиво от одной мысли, что в конце не останется никого, кто будет способен забыть ужасы войны. В ней будут участвовать все. Адский котёл закипает, а крышка приварена к его бортикам намертво. Что же кончится быстрее: прочность котла или сила пламени? Как-то даже не хочется это узнавать… — покачал он головой.

— Тебе определенно не помешает хорошая компания и выпивка, — иронично посмотрел на него Холлоуэй. — Ты, конечно, немного рассказывал о своем прошлом, но… Разве не для того, чтобы не допустить новых ошибок, ты пришел сюда? Может, “Небожители” стали именно тем камушком, который запустил лавину, готовую вот-вот задавить всех без разбора. Может, лучше кому-то начать контролировать этот процесс, чтобы минимизировать лишние жертвы? Хотя понимаю, что это понятие несколько жестокое, но на войне нет места сантиментам. А что есть развитие человечества, как не постоянная война? Вспомни, что большинство великих достижений было достигнуто или под угрозой военного столкновения, или во время затяжных боестолкновений. Старина, “Небожители” лишь запустили процесс, который был неизбежен. Остается только верить, что, как и раньше, у них есть план, как все это провернуть.

— Мой молодой друг, я служил Его Величеству почти сто пятьдесят лет и пятьдесят лет служил его сыну. Они оба были разумными монархами и великими людьми, но, как и всегда, их сгубила самонадеянность, — тяжело вздохнул он. — Мы начали проигрывать потому, что решили, что мы можем побеждать всегда. Это было в корне неверно. Никто не может побеждать всегда! — яростно посмотрел куда-то в пространство перед собой Синистер. — Совершают ли “Небожители” и мы в их числе такую же ошибку — вот что важно. А ты как думаешь?

— Об ошибках мы сможем судить только после того, как уляжется пыль, — грустно ответил Дюк. — В настоящий момент мы можем делать все зависящее от нас, чтобы наши потомки не знали такого понятия как война. Хотя, наверное, глупо о таком мечтать. Что скажешь, старина?

— Ты наивно полагаешь, что мы сможем прекратить войны, — Джордж слегка приподнял свою трость и с силой опустил её на пол. Воцарившуюся было тишину разорвал звон металла, и Дюк замер. А Синистер тем временем продолжал, чеканя слова, отпечатывающиеся в мозгу его собеседника словно наносимые раскалённым металлом: — Сущность людей — война. Это всегда было так. В состоянии мира идёт накопление силы. Когда силы становится слишком много, она ищет выход наружу. Начинаются новые войны. И так, пока не останется никого. История не терпит сослагательного склонения, и в ней всегда были войны. Всегда. Люди не могут жить без них. Это в нашей крови, — продолжил напирать старик. — Вопрос в другом: какие именно войны мы будем вести в будущем? Это будет война за ресурсы? Может, за технологии? За доминацию в солнечной системе? И поверь мне, Дюк, — прищурился он, вгоняя Холлоуэя в дрожь, — я бы продал душу Дьяволу за то, чтобы человечество никогда не стало вести войну за собственное выживание. Потому что всё к этому и идёт, — Синистер резко поднялся и, взмахнув тростью, посмотрел куда-то невидящим взглядом. — Но как же хочется верить, что мы всё же сможем жить без войн… — мотнув головой, он развернулся и пошёл к выходу.