Из багажника с любовью - Стрэнд Джефф. Страница 32

— Иди сюда, или здесь все подохнут. Я думаю, что ты не хочешь, чтобы я взорвал все это говно.

За сегодня это был уже второй раз, когда Барри угрожали в стиле «давай-ка я убью тебя этим оружием, а то уложу всех остальных другим». Разумеется, он не собирался подходить, чтобы дать Итану возможность освежевать себя.

— Мужик, подойди к нему, — произнес Тревор.

— Что? Нет.

— Ты тут единственный корчишь из себя дерзкого парня перед ним. Не заставляй нас расплачиваться за это.

Кто-то толкнул Барри вперед. Его это так сильно застало врасплох, что он подался вперед и чуть не поскользнулся. Обернувшись, он увидел, как Пит опускает руки. Мелкий говнюк.

Итан замахнулся ножом.

Лезвие прошло по диагонали по груди — от левого соска до пояса, но Итан был недостаточно близко, чтобы полоснуть глубоко, так что разрезал в основном рубашку. Барри обожгло, но кровь не брызгала, и внутренности не вываливались, по крайней мере он этого не видел.

Барри поднял поднос. Итан одновременно взмахнул ножом, металл ударился о металл. Итан ткнул ниже, и Барри еле-еле отбил его своим самодельным щитом. Как же он хотел, чтобы тут было побольше света.

Барри махнул еще раз. Промахнулся. На этот раз потому, что его руки чертовски замерзли и он ослабил хватку; поднос полетел в один из стеллажей и грохнулся об пол.

Итан резко выбросил руку с ножом вперед. Барри увернулся — почти. Лезвие не вошло в брюхо по рукоять, но сделало очень скверный разрез на боку. Барри вскрикнул.

Света не хватало, чтобы правильно оценить тяжесть раны, но болело адски, а кровь лилась на джинсы. Еще он обмочился, так что по телу текло две струи теплой жидкости.

Вот и все. Он не мог выиграть эту битву. Единственной стратегией было отступление.

Барри отшатнулся назад, выставив перед собой руки, словно сдавался, но, естественно, не ожидая, что Итан вдруг скажет: «А, хорошо, если ты не хочешь больше драться, имеешь право — у нас свободная страна».

Он смутно отдавал себе отчет, что, сделав так, возможно, направил Итана в сторону четырех оставшихся в морозилке невинных людей, и на сознательном уровне понимал, что не хотел этого; но ворвался инстинкт выживания, и теперь Барри думал лишь о том, как бы убраться подальше от лезвия. Совершенно не факт, что он истек бы кровью от этой раны, но еще один хорошенький удар прикончил бы его.

Итан захихикал.

— Больно, а? Не нравится мой нож? Не радуешься такому приключению? Странно. Мне вроде весело.

Барри крепко зажал рукой бок. О да, рана была ужасная. Теперь как никогда нужны были копы, которые вломились бы в морозилку, скрутили Итана и выволокли его, чтобы потом вздернуть на рассвете.

Итан снова принялся, ухмыляясь, махать ножом в воздухе. Он шагнул в сторону остальных.

— Кто-нибудь еще хочет немножко? Он, конечно, не признался, но, думаю, ему на самом деле понравилось. Думаю, его это возбудило. У него, наверное, уже стояк, а?

— Уйди, — попросила Дана. — Просто выйди из морозилки и иди к своим друзьям.

— Ага, я пойду, — сказал Итан. — С вами скучновато тусить подолгу. Могу оставить одного или двух из вас в живых, чтобы вы потом рассказали эту историю. А могу и не оставить. Могу завалить вас всех. Могу вырезать историю у кого-нибудь на груди. Не решил пока.

— Я готов рассказать историю, — вызвался Тревор.

Итан направил в его сторону нож.

— Ты мне нравишься, старик. Сдается мне, ты отличный рассказчик. Да, можешь жить, и одна из твоих телок может жить — я, правда, не решил еще: та жирненькая или тощая. А мелкий пацан — на списание. Пойдет следующим. Эй, пацан!

Пит вжался в Дану, которая обняла его.

— Я с тобой говорю. Пацан, тебе когда-нибудь врач делал укол?

Пит ничего не сказал.

— Отвечай. Это простой вопрос. Укол тебе врач делал когда-нибудь?

Пит кивнул.

— Больно было?

Пит кивнул.

— Но не сильно, да? Укол только звучит страшно, а на самом деле так, щипнет на секундочку и все. А потом тебе дают леденец на палочке. Если я тебе сделаю укол, ничего страшного же?

Пит затряс головой.

— К сожалению, я не буду делать тебе укол. Я собираюсь пырнуть тебя своим ножом. Он намного больше, чем игла шприца, как считаешь? Будет гораздо больнее. Я имею в виду, гораздо больнее. И я собираюсь это делать снова и снова, пока ты не заревешь и не умрешь. Звучит фигово, да?

Пит уткнулся лицом в бок Даны.

— Эй, когда взрослые задают тебе вопрос, не отвечать — это грубо. Уважай, черт возьми, старших. Я спросил: фигово звучит, что я буду тыкать в тебя ножом, пока ты не сдохнешь? Что ответишь?

Дана убрала руку от Пита и встала перед ним.

— Я все еще не решил, какую телку убить, — сказал Итан. — Это можешь быть ты. Мне придется сделать больше ударов, но я справлюсь. Ты этого хочешь?

— Нет, — сказала Дана. — Но когда ты угрожаешь ребенку, ты вынуждаешь меня быть смелее, чем мне хотелось бы.

— Ну хорошо, — произнес Итан. — Тогда будь смелой. Давай посмотрим, как это сработает.

Дана пошла на него, двигаясь бесстрашно и решительно. Барри бы не хотел быть ее мишенью, даже если бы у него был длинный окровавленный нож.

Возможно, это просто свет от фонарика мобильника сделал ее такой устрашающей, но Барри немного волновался, что Итан может подорвать свой жилет, лишь бы избежать поединка с ней.

Она размахнулась подносом и ударила его в висок. Итан треснулся о дверь затылком, почти по-мультяшному скосив глаза.

Что это было? Дана что, уже победила? Барри было слишком больно, чтобы беспокоиться о своей мягкости и неполноценности, но…

Итан сделал выпад и погрузил нож в живот Даны.

Она испустила громкий вздох, но не отпрянула назад. Она снова обрушила поднос на его голову.

Когда Итан пырнул ее второй раз, Дана уронила поднос.

Она вяло замахнулась на него, а затем упала на пол.

Пит вскрикнул от ужаса.

— Давайте скрутим эту сволочь! — закричал Тревор. — Чего мы стоим? Давайте скрутим его!

Барри был напуган и потерял слишком много крови, но, черт возьми, Тревор был прав. Они вели себя с Итаном как с героем в фильме про восточные единоборства — подходя по одному.

Барри и Тревор шагнули в его сторону. Ванесса — за ними. И каким-то чудом Дана все еще пыталась подняться.

Садистская улыбка Итана увяла. У него все еще был нож, но, если остальные собирались забить его до смерти подносами, они, вероятно, смогли бы это сделать.

Он потянулся к спусковому крючку детонатора.

— Я это сделаю! — предупредил он. — Я убью нас всех!

Барри, Тревор и Ванесса заколебались. Дана — нет. Она поднялась на ноги и схватила его.

Итан нажал на спусковой крючок.

Ничего не взорвалось.

Его глаза расширились, и он принялся исступленно жать на него снова и снова.

— Черт, — шептал он. — Черт, черт, черт.

Дана сделала выпад, но он ушел в сторону. Она повернулась — показалась пропитавшая блузку кровь — и снова потянулась к нему, но промахнулась.

Итан в полнейшей панике продолжал жать на крючок.

Дана снова упала.

— Отвалите от меня, — проговорил Итан, когда Барри, Тревор и Ванесса возобновили движение вперед. У Итана все еще был нож, так что они осторожничали, подбираясь к нему медленно, и каждый из них отчасти надеялся, что кто-то из оставшихся двоих нападет по-настоящему (по крайней мере, на это надеялся Барри; он допускал, что нельзя говорить за Тревора и Ванессу, но их жесты и мимика, казалось, указывали на это).

— Я сказал, назад!

Щелк, щелк, щелк.

— Хотите сдохнуть? Сдохнуть? Я вам это обеспечу!

Щелк, щелк, щелк, щелк…

А затем жилет взорвался.

5

Было непонятно, насколько большую площадь собирался взорвать Итан в случае, если его вынудят ввести в действие план Б. По-видимому, достаточную, чтобы завалить целую комнату копов, если они набросятся на него. Знания Барри о взрывчатке не заходили дальше бутылочных ракет на Четвертое июля и канун Нового года, так что вид жилета со взрывчаткой Итана на самом деле не дал ему никакого представления о содержащейся в нем взрывной силе.