Из багажника с любовью - Стрэнд Джефф. Страница 47

— Повернись туда, — говорит она, указывая в сторону машины.

Я поворачиваюсь, как мне сказано.

Она идет за мной. Тычет мне в спину ножом, достаточно больно, но кожу не прокалывает. Я вздрагиваю.

— Иди помедленнее, — говорит она.

У нее нож и фонарь, поэтому предполагаю, что она не сможет схватить меня, если я рвану от нее. Но она может пырнуть меня или огреть по голове, так что я должен очень осторожно выбрать момент.

И все же я наверняка убегу.

До машины недалеко, даже если идти медленно, поэтому мне нужно выбрать хороший момент побыстрее. Я попытаюсь заговорить с ней, чтобы отвлечь.

— Тебе же такая жизнь не нужна, — говорю я ей.

— В смысле?

— Популярность.

— Я не беспокоюсь по этому поводу. Она утихнет. Убийцы остаются знаменитыми навсегда, но никто не помнит тех, кто их поймал. Кто поймал Теда Банди?

— Не знаю. Копы.

— Попробуй что-нибудь другое. Давай, попробуй убедить меня поменять план. Я хочу послушать, что у тебя есть.

— Ты вроде бы сказала не играть с тобой в игры.

— Это другое. Разрешаю тебе говорить.

— Они не поверят твоей истории. Они узнают, что ты причастна к смерти Терренса.

— Мы это уже обсудили. Если у тебя нет ничего новенького, тогда да, тебе лучше не говорить.

— Ты можешь…

— Знаешь что? Не говори. У тебя был шанс, ты его упустил, повторив все ту же надоевшую чепуху. Мне больше не интересно.

— У меня есть хороший довод, — говорю я ей.

Она снова колет меня в спину. И я уже не уверен, что она не проткнула кожу.

— Черт!

— Я же сказала не разговаривать.

По спине потекла струйка.

— Сука!

— А я все думала, сколько времени тебе потребуется, чтобы дойти до таких слов. Стандартно.

— Слушай, когда ты всаживаешь нож в спину, ты действуешь как сука. Ничего женоненавистнического в моих словах нет.

— Я не всаживала. Я просто ткнула.

— У меня кровь идет.

— Ой, прости. Хочешь, мамочка поцелует твою бо-бо, и тебе тут же станет лучше? Хочешь, я наклею тебе пластырь с маленькими картинками реактивных самолетиков? Ой, бедный, бедный Убивашка. Не знаю, как спать-то буду после того, как проделала в твоей спинке крошечную дырочку.

То ли она потеряла страх передо мной, то ли это гиперкомпенсация. И хоть я подозреваю, что второе, но могу предвидеть обе вероятности. Она спокойно может в конце убить меня, но уж точно не раньше, чем высмеет.

Минди узнает, кому из нас нужно бояться.

Без всяких сомнений узнает.

Или… просто убегу. Я могу застать ее врасплох, если сделаю это прямо сейчас.

Я убегаю.

Возможно, я бы и смог убежать от нее, но мои руки связаны, а у нее ключи от машины, поэтому, если в конце концов она пустится в погоню, у нее будет машина, а у меня нет. Так что для меня наилучший вариант — просто оторваться от нее достаточно сильно, чтобы найти себе какое-нибудь неприметное местечко.

— Ты что, прикалываешься? — кричит она мне вслед.

Я не отвечаю.

Я бегу быстрее, чем когда-либо в жизни. Или, если точнее, я прикладываю больше усилий, чтобы бежать, чем когда-либо в жизни. К сожалению, неровная почва и неспособность разобрать дорогу влияют на мою скорость.

Ветви хлещут меня по лицу.

Левой ногой я натыкаюсь на корень дерева или что-то такое же шероховатое, но, хоть и спотыкаюсь, на землю не падаю.

Бежит она за мной?

Думаю, не бежит.

Это было бы дико.

Затем я слышу шаги и дыхание. Она все же бежит.

— Не уйдешь от меня! — кричит она.

Меня она не убеждает. Я напуган, но в данный момент высоко оцениваю свои шансы. Рывок на старте должен помочь.

Она все еще кричит:

— Я убью тебя, если ты не вернешься! На куски порублю! А ну возвращайся, что б тебя!

Ага, разбежалась. Я продираюсь через лес. Ей стоило быть более осторожной. Когда у тебя в заложниках дикий серийный хищник, недостаточно просто держать нож у его спины, если ты, конечно, не хочешь, чтобы он…

Что-то хватает меня за ногу, и я падаю.

Хорошо, мою ногу на самом деле ничто не схватило, но, когда я споткнулся, ощущения были похожие. Мое падение — не мягкое, после которого можно спокойно вскочить снова на ноги, а полноценное — лицом вниз и с кровью.

Луч фонаря скользит возле меня.

Я кашляю и сплевываю, пытаясь подняться на ноги. Я так и не вычистил грязь из ноздрей, поэтому дышать кровоточащим носом однозначно неудобно. Я высмаркиваю кровь на рубашку и продолжаю бежать.

Она все еще следует за мной.

По лицу хлещет еще больше ветвей. Боже, тут что, выращивают долбаные бритвенные деревья?

— Ну я тебе и вломлю! — сообщает мне Минди.

Похоже, она очень сильно расстроена из-за меня.

Надо было получше все обдумать, раз уж она, по всей видимости, способна гоняться за человеком по лесу с ножом. Мы бы не стали равноправными партнерами, но она могла бы выполнять силовые задания.

Моя нога подворачивается с легким треском, который звучит так, словно бы лодыжка говорит: «Все, в ближайшее время никакого бега». Я ударяюсь о землю еще сильнее, чем несколько секунд назад, и чувствую себя так, словно расколол нос прямо посередине.

Я ползу по земле, надеясь найти укромное местечко. Может, потайной ход. Или пещеру. Теперь я не придирчив.

Я не дышу.

Я вижу Минди. Она в пятидесяти ярдах от меня, водит фонарем взад-вперед, ищет. Каким-то образом я умудрился упасть на землю так, что она не увидела, где я.

Я не могу сдерживать дыхание. Довольствуюсь тем, что дышу тихо и как можно меньше шевелюсь. Рядом, правда, нет ни куста, ни чего другого, чтобы укрыться, так что, вероятно, Минди меня в ближайшее время найдет, но она новичок в охоте за людьми, так что, возможно, и собьется с курса.

— Ты где? — кричит она, словно ожидая, что я отвечу.

Она делает полный оборот. Луч фонаря проходит прямо над моей головой.

— Выходи, выходи, где бы ты ни был, — говорит Минди.

Провоцировать она не умеет.

Она так и стоит там, пытаясь определить, куда идти. Неужели я и вправду так легко ушел от нее?

— Я тебя все равно найду, — заявляет она. — От меня не уйдешь. Выйдешь сам, я тебя отпущу.

Так и поверил, думаю я. Даже я бы не использовал такое махровое вранье. Ей стоило придумать что-нибудь поправдоподобней.

— Найду сама, сниму с тебя шкуру живьем! — Она выставляет перед собой нож. — Я тебя обстрогаю вот этим самым ножом! И плевать, как сильно ты будешь орать! Плевать, что копы найдут нас и я сяду с тобой вместе в тюрьму! Ты меня понял, сукин сын? Хочешь так сдохнуть или все же решим по-другому?

Минди паникует. Она полагает, что я все еще бегу. И убежал уже далеко. Она думает, что ей придется выйти из этого леса и всю жизнь потом ждать моего возвращения.

Она знает, что я терпелив в таких вещах.

Мне невероятно больно, и да, сейчас я испуган, но, если она меня не найдет, меня полностью удовлетворит ее жизнь в страхе. Я бы нашел способ изредка отправлять ей напоминания о себе.

Мне бы это понравилось.

Скорей бы она пошла в неправильном направлении.

К сожалению, она все еще водит вокруг лучом фонаря. Я испытываю соблазн уползти в место понадежней, но одна хрустнувшая ветка — и она меня обнаружит. Я должен лежать тихо. Попытаться слиться с местностью. Визуализировать невидимость.

Визуализировать невидимость? Что за тупая мысль.

Что-то заползает ко мне на руку, и я вздрагиваю. Не могу хорошо рассмотреть, но, когда я его сбрасываю, мне кажется, что это муравей. Большой. Возможно, я приземлился прямо на муравейник. Смешно — уржаться просто.

Минди расхаживает туда-сюда. Я не вижу ее лица, но сдается мне, что на нем восхитительное выражение тревоги. Почем знать, может, я у нее прямо за спиной. Или у меня нож, о котором она не знает. Лезвие прямо сейчас может быть в нескольких дюймах от ее шеи.

Мне хотелось бы увидеть, как Минди вдруг оборачивается, словно представляя именно такую картину, но она так не поступает. Она лишь продолжает водить вокруг лучом.