Спецзадание для истинной леди - Каммингс Мери. Страница 4

— Не хотела идти через аэропорт?

— Спросите, пожалуйста, видела ли она что-нибудь… необычное, — снова вмешался фэбээровец.

— Глэдис? — Тон Джека был хамски-приказным.

— Да, но больше я говорить ничего не буду.

Почему это они считают, что должны спрашивать через него?! Она с ним вообще разговаривать не хочет! И с ними со всеми! Пусть везут в тюрьму!

— Сэр, она слегка не в себе, но через полчаса ответит на все вопросы. Позвольте мне позаботиться об этом.

— Вы уверены, Четтерсон? Может быть, стоит вызвать ей врача?

— Психиатра? Нет, не стоит, я обойдусь более простыми средствами.

Хам! Негодяй! Позорит ее перед людьми своими идиотскими репликами и слоновьим чувством юмора.

— Вам нужна какая-то помощь? Скоро подъедет полиция, мы просили прислать женщину-полицейскую.

— С вашего позволения, сэр, я займу на полчаса одну из комнат отдыха для VIP персон. Этого будет вполне достаточно.

— А вы уверены, что она не сбежит? — это прорезался фэбээровец.

— На одном-то каблуке?

Он и это заметил! Негодяй! Мог бы сделать вид, что все в порядке…

Глэдис по-прежнему злилась на него, но как-то лениво — скорее по привычке. Присутствие Джека странным образом подействовало на нее успокаивающе… По крайней мере, она хоть знала все гадости, которые приходилось от него ожидать.

— Ну вставай, пошли!

Это он ей? В таком тоне?

Пока она обдумывала, как уничижительно ответить на столь наглый приказ, сильная рука взяла ее за воротник, подняла и повела на цыпочках. Глэдис покорно засеменила, не говоря ни слова — слов просто не было. Проходя мимо зеркала, висевшего у двери, она украдкой бросила в него взгляд и зажмурилась от унижения. Со стороны это выглядело ужасно — громадный мужчина с брезгливым лицом волок двумя пальцами за шкирку нечто вроде замызганной черной кошки, вынутой из помойного бака, держа ее на вытянутой руке, чтобы не испачкаться. И это она?! Почти первая красавица колледжа?! Истинная леди?!

Глэдис не знала, куда он ее ведет — просто плелась, по-прежнему зажмурившись, направляемая рукой, крепко державшей ее за воротник. Коридор… Какая-то лестница… Еще коридор…

— Пришли, — Джек отпустил воротник, взял ее за плечи и прислонил к стене. Глэдис открыла глаза. Это было нечто вроде маленького гостиничного номера — большая двуспальная кровать с бледно-зеленым покрывалом, пара тумбочек, стол и два стула. Она шагнула к кровати, но Джек перехватил ее за плечо и водрузил на место.

— Не трогай тут ничего, испачкаешь. Раздевайся!

— Зачем? — испуганно пискнула она, повернувшись к нему. Он что, хочет?!.. Ее глаза метнулись в сторону постели. Джек ухмыльнулся, перебросил зубочистку из одного угла рта в другой и нагло заявил:

— И не надейся! Раздевайся и иди в душ, да побыстрее, времени нет!

«Не надейся»?… Это он — ей?! Он что, считает, что она хочет?… Негодяй бессовестный!

Да будь он единственным мужчиной на земле… Глэдис от возмущения потеряла дар речи — с ней это порой случалось — и замерла на месте, подыскивая подходящий ответ.

— Шевелись, ты похожа на Смоляное Чучелко³!

Эта реплика ее добила — слова, наконец, нашлись:

— Чтоб ты зубочисткой подавился! — мечтательно пожелала она и начала раздеваться. — Отвернись!

— Давай быстрей, не болтай. Ничего нового я все равно не увижу.

Она разделась и была немедленно втолкнута под душ.

— Мойся! Приду через пять минут. Дверь заперта, не бойся, никто, кроме меня, не войдет.

Вода была горячей — восхитительно горячей. Глэдис медленно согревалась, наконец-то начиная чувствовать себя чистой. Намылившись в третий раз, она почувствовала, как по ногам потянуло холодом, смыла мыло с лица и открыла глаза.

Джек стоял, распахнув дверь душевой кабинки, и бесстыдно пялился на нее.

— Смывай, хватит, времени нет, — коротко бросил он, не сомневаясь, что распоряжение тут же будет выполнено.

Она решила не спорить и встала под струю. Как только душ был выключен, Джек тут же обмотал ее махровым полотенцем и перенес на кровать — под мышки, как щенка.

— Вытирайся, и побыстрее!

— Чего ты меня все подгоняешь? — возмутилась Глэдис, вытираясь. — И что это ты делаешь? — в ее голосе прозвучало негодование — этот похотливый бабник раздевался… во всяком случае, уже расстегнул рубашку… Зачем?!

— Ты о чем-нибудь, кроме секса, вообще способна думать? — нагло поинтересовался Джек. -

Нам сейчас не до того… может быть, потом, если будешь себя прилично вести. Я обещал, что ты через полчаса ответишь на вопросы ФБР. Ты что, хочешь их принимать нагишом? Или напялишь на себя эту мокрую грязь? — носком ботинка он пнул ее одежду, мокрой кучкой лежащую на полу.

— Это мой лучший костюм!

— Был.

— И ни о каком сексе я вовсе не думала!

— Ври больше.

— Можешь со своей Ланой трахаться, а меня оставь в покое. Я все знаю!

На этот раз ей, кажется, удалось задеть его — во всяком случае, он замолчал и из глаз исчез наглый иронический блеск. Ага, знает кошка, чье мясо съела!

Джек снял рубашку и перебросил ей.

— На, надень хоть это. У меня есть еще свитер, но ты же не любишь шерсть на голое тело — я помню…

Глэдис натянула рубашку — та достала ей до колен. Искоса взглянула на Джека — он стоял и смотрел на нее со странно-беспомощным видом.

А он совсем не изменился… Ей всегда нравилось смотреть на него — он был такой громадный и здоровенный. И такие мышцы — его бицепс был толщиной почти с ее талию. Тогда, в их первую ночь, он так нерешительно предложил ей зайти к нему… и так боялся к ней притронуться — здоровенными у него были не только мускулы, но и все остальное… И был очень нежным, осторожным и деликатным…

О чем она думает?! Глэдис бросила испуганный взгляд на Джека, и ей почему-то показалось, что он вспоминает о том же самом. Вздрогнув, он быстро натянул свитер.

Так, осталось всего пятнадцать минут, — придвинул к кровати стул и поставил на него кружку с кофе. — Пей, пока горячий!

Он влил в кофе бренди! Глэдис почти была готова простить его, особенно после того, как он сунул ей в руку бутерброд с сыром. Но тут очередная наглая реплика испортила ей настроение:

— У нас есть еще немного времени. Так что, пока здесь никого нет, ответь-ка мне — что это за идиотская выходка? Ты правда не связана с ними?

Глэдис от возмущения поперхнулась бутербродом и закашлялась. Получила чувствительный шлепок по спине — он что, не понимает, что больно?! — икнула и замотала головой.

— Ну ладно. На, причешись! — Джек достал из кармана расческу и сунул ей, а сам отошел к столу. Достал рацию:

— Сэр? Она готова… Привести ее обратно или вы спуститесь сюда?… Дело в том, что она босиком и еле одета…

В этом месте Глэдис вмешалась, громко вскрикнув:

— Мой чемодан! И сумка! Там, у забора!

Джек чуть не выронил от неожиданности рацию. Очевидно, его собеседник тоже услышал этот крик, потому что Джек начал оправдываться:

— Нет, сэр, это ее обычная манера разговора… Она просто вдруг вспомнила, что где-то у забора остались ее чемодан и сумка… Да, если можно… Нет-нет, она в норме… Хорошо, через пять минут… Нет, пока не стоит.

Закончив разговор, он обернулся к ней:

— Сейчас они придут сюда. Закутайся в одеяло вместо юбки — рубашка чересчур распахивается. Твой чемодан нашли, скоро принесут.

— А сумка?

— Не знаю. И… что это у тебя? — пальцы его внезапно пробежали по ее щеке.

Вздохнув, Джек повернулся к столу и взял какой-то пузырек.

— Сиди смирно!

— Не хочу, щипется! — дернулась Глэдис.

— Это перекись, она почти не щипется, — он достал из кармана платок, намочил краешек и осторожно провел по царапине. Было действительно почти не больно — даже приятно.

— Где еще?

— Колени…

Вошедший без стука в комнату начальник службы безопасности аэропорта не смог заслонить от шедших позади сотрудников ФБР идиллическую картину — один из его заместителей сидел на полу, поставив босые пятки странной особы, задержанной при подозрительных обстоятельствах, себе на бедро и аккуратнейшим образом обрабатывал ее голые ободранные коленки носовым платком, приговаривая: