Практическая романтика (СИ) - Алексеева Оксана. Страница 22

Я сползала по двери вместе с растущим осознанием и, безо всякой надежды на успех, вопила:

— Эй, вы спятили! Я же здесь с голоду умру!

— Не умрешь, — отчеканила Кристина так близко, будто губами к двери прижалась. — Мы завтра уже вернемся. А диета для фигуры даже полезна. Если посмеешь хоть какие-то вещи Германа тронуть, то мало не покажется! Заодно и он уже наконец-то втянется в игру, так что ни в чем себе не отказывай!

И со смехом убежали. Я взвыла. Настолько силен был мой шок, что я даже не удивилась, когда дверь ванной распахнулась, оттуда вылетел Герман, немного покопался с оконной ручкой, открыл и заорал во всю глотку:

— Эй! — он громко выматерился. — Я же от вас прятался!

Повернулся ко мне, развел руками и почти жалобно простонал:

— Я от них в душевой кабине прятался… достали уже уговаривать…

Я тоже подбежала к окну, и теперь мы в две глотки орали в пространство, эйкали и звали по именам, а наши крики с высоты шестого этажа летели вдаль и отзывались такими же сумасшедшими чайками. Хотя мне и так уже было понятно, что все ушли, а Кристина с Верочкой заглянули в ресторан в поисках Германа, потому и вышли через выход для персонала — там ближе. Осознали тщетность одновременно — отшатнулись от окна, затем отшатнулись друг от друга, заметно притом поежившись. Растерянно подались в разные стороны, пока не осели на противоположные кровати.

— Так, — я пыталась соображать. — Ты все-таки ори. Рано или поздно до охраны докричимся, тогда нас отопрут.

— Сама ори, — хмуро ответил он. — На нас скорее клиенты пожалуются, чем охрана расслышит. Карина Петровна ведет рейтинг по нарушению порядка. Я на законном первом месте.

Я тяжело вздохнула:

— Тогда я на втором. Ну, из оставшихся в отеле.

— Ладно, подождем немного, — монотонно говорил он. — Юра за тобой вернется, когда ты к автобусу не придешь.

— Не вернется, — поняла я. — Я сомневалась, ехать или нет. А сейчас и девчонки ему просто напоют, что отказалась.

Мы оба долго смотрели в пол, потом я вскинула голову:

— У меня же есть телефон! — схватила свою маленькую сумку и быстро нашла аппарат. — Кому звонить?

Он глянул на меня, как на полную идиотку.

— Ты реально думаешь, что я по памяти знаю все административные номера? — подумал и все-таки кивнул, обрадовавшись: — Юрке звони! Ничего страшного, вернутся.

Я попыталась натянуть на лицо самое виноватое выражение, прежде чем спросить вкрадчиво:

— А номер не продиктуешь?

— У тебя… — он, кажется, задыхался. — Нет… Номера… Твоего парня?! — последнее прозвучало совсем уж оглушительно.

Виноватая улыбка стала еще виноватее. В тот единственный раз, когда я звонила Раевскому, делала это с Верочкиного телефона.

— Вот как-то так… случая не выпало спросить…

И снова поспешила сесть на кровать — от беды подальше. Конечно, мы молчали, хотя и думали об одном и том же — что еще можно предпринять. В моей телефонной книжке из участников событий был только телефон сестры, но ей-то без толку звонить. Хотя почему же… Я возрадовалась и набрала номер.

Змеюка просто скинула вызов.

Я победоносно улыбнулась и набрала сообщение: «Вы тут со мной заперли и Германа!».

Ответ пришел через несколько минут: «Не ври. И смирись».

Я не собиралась сдаваться: «Позвони, и от него услышишь, что он о вас думает!».

Верочка не перезвонила и на мой вызов в очередной раз не ответила. Я даже наглядно представила, как они это обсуждают с Кристиной и хохочут над моими потугами. Но, возможно, через пару часов все же сообразят позвонить на пост охраны и поинтересоваться, забрал ли Герман свой мобильник. А если не сообразят?.. Ну, тогда буду звонить им, пока телефон не разрядится. Рано или поздно ответят.

Герман неожиданно оказался рядом и вдруг выхватил телефон из рук.

— Ты в игрушки там, что ли, играешь? Нормально! Мой-то сотовый утащили!

Он начал рассматривать кнопочный телефон с таким удивлением, будто не знал, как им пользоваться.

— Не в игрушки, — злобно ответила я. — Вере пишу, пытаюсь договориться! И лучше бы ты помогал, если не хочешь здесь сидеть со мной до завтрашнего дня!

Но он бросил телефон на тумбу и вдруг зевнул, заваливаясь на кровать.

— Да ладно, не помрем. Туалет есть, вода в кране бежит. Зато выспимся, а то последняя неделя в этом плане была мучительной.

И закрыл глаза, натягивая на себя покрывало. Я еще несколько минут смотрела, не изображает ли он неожиданное спокойствие. Кажется, это то самое, что мне пытался объяснить Юра: Герман ни в какой ситуации долго не психует и почти моментально перестраивается, находя плюсы. Вот я и стала свидетелем сего зрелища. Хотя не вдохновляло.

Я тоже легла и попыталась хотя бы задремать, но утром это просто невозможно. Впереди еще целый день, а потом и ночь, если нам так и не ответят. Но теперь я уже сомневалась в том, что смогу достучаться до Верочки — вот если бы она была одна, тогда и вопросов нет, но рядом с ней явно Кристина, которая тут же успокаивает и гнет свою линию. Несколько часов подряд рассматривала потолок под мерное дыхание Германа. В телефоне у меня на самом-то деле ни одной игры не водилось, я вообще не любитель, а вот теперь бы пригодилась. Там разве что музыку можно включить, но тогда и аппарат быстро разрядится. Спросить у Германа, какая у него зарядка? Ну да, типа мы такие хорошие друзья, чтобы друг у друга о чем-то спрашивать.

Уснула от безделья и безысходности, сама не заметила как. А когда проснулась, сильно пожалела. Ночью-то что делать буду? Ночью время тянется еще медленнее. Лениво повернула голову — Герман уже тоже не спал. Полежали так немного, прожигая друг друга лучами ненависти, потом вместе сели.

— У тебя тушь размазалась, — зачем-то сказал он.

— Ну и ладно, — я пожала плечами и отвернулась к окну.

Просидели так еще полчаса. Потом я снова взяла телефон и набрала номер Веры.

— Отключен! — возмутилась я вслух. — Блин!

Он не ответил. А что отвечать? Они там, поди, на пляже или еще где — отдыхают, веселятся. Вера бросила телефон в номере и забыла про него.

Помолчали еще минут двадцать. На этот раз тишину нарушил Герман, причем как-то бодро:

— Я вот что предлагаю — давай мы ровно на сутки сделаем вид, что друг друга можем выносить. Потому что иначе я от скуки полезу в окно.

Пусть лезет. Одним идиотом в мире станет меньше. Но ответила ему другое:

— Не знаю, получится ли.

— Получится! — его оптимизм раздражал. — Будем просто болтать — может, и какие общие темы найдем!

— О чем? — я его энтузиазм подхватить никак не могла.

— Например, о чем ты сейчас думаешь? Ну, кроме того, что лучше бы тебя тут с Юрой заперли.

Ответила максимально честно:

— Есть хочется. У тебя, случайно, хоть шоколадки не припрятано?

— Рановато ты, — помотал он головой. — Мы только обед пропустили. После того, как ужин пропустим, можно будет попереживать и на этот счет.

— Тогда я больше и не знаю, о чем еще говорить… Давай посмотрим, подходит ли твоя зарядка для моего сотового? Там можно радио настроить.

Герман с видом абсолютно счастливого человека подскочил, взял мой мобильник и попытался присобачить к устройству, торчавшему из розетки. Заняла его радость секунд пять, после чего он понуро констатировал:

— Сомневаюсь, что для таких моделей вообще зарядные устройства еще выпускают.

— Ясно, — ответила я и снова уставилась в окно.

Солнце еще даже не думало клониться к горизонту, настраиваясь на жаркий вечер. И никакой утренней пасмурности. Так бы хоть за облачками можно было наблюдать…

— Может, у Юры книга какая припрятана? — я перебирала варианты. — Готова читать вслух.

Герман снова оживился, но теперь потух через две секунды, даже не успев вскочить с кровати:

— Нет, он зануда не до такой степени, чтобы тащить с собой на отдых книги. К сожалению.

— К сожалению, — согласилась я.

И вот как-то так, переговариваясь как сонные мухи, мы почти пережили бесконечность — то есть наступил вечер. Хотя настроения это никому не прибавило, позади не больше половины срока отсидки, а каждая следующая минута тянется как будто медленнее предыдущей.