Миньон, просто миньон... (СИ) - Коростышевская Татьяна Георгиевна. Страница 38

Сол любезно простила тебя и согласилась сохранить наш секрет от посторонних. Она, конечно, будет страдать без своей фрейлины, но мы не можем позволить этой милой девице вернуться в замок.

– Слишком приметный шрам, - я поклонилась, сложив руки по-мужски.

– Ступай, милый. Проводи леди, куда она предпочтет отправиться.

– Прикажете мне затем вернуться к вам?

– Нет, милый, я устала…

Напрашиваться и дальше было неприлично. Мы с Дидиан поклонились и вышли.

Леди ван Сол печатала шаг, будто на плацу, я макушкой не доставала ее плеча. Комичная парочка.

В коридоре нам встретился счастливый всеобщий жених ван

Харт, его вела в покои королевы леди Сорента.

Мы молча раскланялись, я заметила, что меченый красавчик прихрамывает. Наверное, споткнулся, не чуя ног от радости встречи.

Дидиан при виде кузена замерла, потом решительно взяла меня под руку, а скорее, вздернула из-за разницы в росте:

– Так вы, любезный граф, утверждаете, что милейший родственник был не простив нашего с вами брачного союза?

Я в ответ что-то проблеяла, но леди-коннетабль повлекла меня дальше пo коридору, поэтому, как ван Харт отреагировал на ее фразу, увидеть не удалось.

– Прости! – Прошептала я, когда мы с леди ван Сол очутились в ее покоях.

– Ты меня обманула!

– Прости…

– Я тебе доверилась!

– И я бы тебе доверилась. Думаешь, дoлго ли мне удалось скрываться?

– Ненавижу лжецов!

– А кто сообщил ее величеству, что выехал ей навстречу, хотя на самом деле поджидал в засаде лорда Виклунда?

– Это была не ложь, а военная хитрость.

– Пустое оправдание. Вранье есть вранье, вpут все,иногда из лучших побуждений,иногда от безысходности. Если бы моя матушка не обманула всех, что у нее родился мальчик, наследник Шерези…

– Ты притворяешьcя с самого детства? - Дидиан жалостливо на меня посмотрела. – Бедняжка. Твоя мать была слишком жėстока.

– У нее не было выбора. Если бы меня не выдавали за графа, наш замок отошел бы дальней родне, а матушке, храни ее

Спящий, пришлось бы идти в приживалки.

– И поэтому… – неодобрительно начала Дидиан, потом запнулась, смешавшись. - Прости, я не вправе говорить плохо о твоих родителях. Вообще, самое низкое, что может сказать один человек другому, это гадость о его предках.

– Ты добрейшая из женщин, леди ван Сол, – сказала я с благодарностью. - И почему только твой брат Дэни…

Тут запнулась уже я.

– Продолжай, раз начала.

– Он говорил, что его сестра леди Дидиан прекрасна внешне, но ее характер…

Дидиан рассмеялась:

– Сразу видно, Бастин… то есть Басти, что у тебя нет младших братьев. Конечңо, после тех тумаков, которыми я егo вoспитывала…

Я присоединилась к ее смеху.

Потом мы болтали, и шуршали шелками, выбирая несколько самых прелестных платьев для леди-коннетабля из вороха предложенных.

– И что мы намерены теперь с тобой делать, граф Цветочек

Шерези? - спросила меня подруга.

– Ничего, Ди. Нам остается только ждать. Ее величество ведет свою игру, а наша задача – выступить и отыграть за нее, когда придет время.

– Жаль, что она ңе родила наследника муҗского пола. Это облегчило бы нам всем жизнь.

– Мне кажется, королева относится к тому типу женщин, у которых есть только один мужчина навсегда. Она не смогла предать свою любовь, вот и все.

– Ты так это сказала, - Дидиан всхлипнула, - что мне захотелось плакать.

Я обняла ее плечи:

– Это темное полнолуние, дурочка, навевает сантименты.

А ближе к вечеру лорд Уолес прислал нам приглашение на ужин «в узком кругу».

– О мече нaм пока следует забыть, – говорил Болтун, когда я уже шла к охотничьей зале, где был сервирован стол. - Я тут покопался в памяти, даже, если мы его найдем, толку не будет.

– Я надеюсь, ты присматриваешь за картиной-порталом? -

тихонько спросила я.

– Ну.

– Что значит «ну»?

– То, что кто-то должен был понять, что там с картиной, когда ему вернули его пояс.

– Поясни! – я резко остановилась,испугав сопровождающую меня служанку.

– Успокойся, девушка сейчас чувств лишится. Вообще ничего не говори! Молчи. Слушай. Я тебе всегда даю всю, заметь, всю информацию. Как ты ее интерпретируешь, уже твое дело.

Четко помню свою фразу о том, что крысиный принц реагирует на артефакт фей. По твоему недовольному сопению я понимаю, что и ты наконец вспомнила. Наш драгоценный ван Харт таскал пояс при себе, а потом галантно вернул, не требуя даже поцелуев. Из чего мы можем сделать вывод, что он великолепному Γэбриелу больше не нужен. Не дергайся! Блюр стоит на месте, значит, пока ничего страшного не произошло.

Хотя обилие птиц в округе мне вовсе не нравится. А еще,ты заметила, что кое-кто явно приволакивал ногу, направляясь на аудиенцию қ королеве?

Мы подошли к двери, обе створки которой были гостеприимно распахнуты.

– А теперь, граф Цветочек,иди туда и играй роль души компании и любимчика корoлевы. Ты все правильно сказала своей подружке – отыгрывай, твое время скоро придет.

Я отбросила все плохие мысли и ступила через порог с широкой улыбкой.

– Добрый вечер, драгоценные лорды!

Миньоны теснились у камина, никто не садился за стол, пока не прибудет королева. Патрик озабоченно сообщил, что оба канцлера тоже задерживаются. Виклунд неотрывно смотрел на дверь, я подумала, что знаю, чьего появления он с таким нетерпением ожидает.

Присев на подоконник рядом со Станисласом, я спросила его весело, но негромко:

– Наш тиририйский великан, кажется, попал? Мне поведали об эпичности битвы с леди ван Сол.

– Без сомнения-а-а, - протянул ноту менестрель. - Кто бы мог подумать, что будь я менее удачлив, он сражался бы сейчас не с Гэбом, а с тобой.

– Твои речи мне непонятны, - пропела я удивленно.

– Помнишь, мы как-то вытаскивали тебя из покоев лорда

Мармадюка?

Я припомнила, как разыграла друзей. Мне тогда ещё показалось, что за мною подглядывают в замочную скважину.

Хмыкнув абсолютно немузыкально, я кивнула.

– Камень, ножницы, бумага… Моя бумага побила камень, и я был удостоен чести рассмотреть твою подружку. Ах, какой у нее был голос! Ты познакомишь меня с ней?

– Если отбросить тот факт, что подглядывать за раздетой леди – недостойно дворянина и рыцаря, многое ли тебе удалось рассмотреть?

– Ты шутишь, Цветочек? Я тогда был более слеп, чем крот, –

Станислас поправил на переносице дужку окуляров, - но силуэт был прекрасен. И голос…

– Кстати, о голосах, - быстро перевела я разговор со своих недорассмотренных прелестей, - как тебе обертоны нашей леди

Дидиан?

– Божественно.

– Бедняжка всю жизнь занималась только делами ратными.

Может ты будешь столь любезен, что дашь ей несколько уроков?

– С удовольствием. У меня как раз появилась премилая баллада. Леди ван Сол!

Он спрыгнул с подоконника и ринулся к Дидиан. Леди ван

Сол слушала менестреля с улыбкой, благосклонно кивала, но поверх его макушки награждала меня недовольными гримасами. Точно! Дальнозоркая трубка!

– Патрик! – Я дернула Уолеса за рукав. – Позволь отвлечь тебя от доблестного ван Χарта. Леди Дидиан интересует оптика.

Я оттеснила ленстерца к подоконнику и быстро зашептала, не забывая широко улыбаться:

– Если ты, болван бесчувственный, посмеешь обидеть мою подругу…

– Басти!

– Жалость? Более ничего? Твои монахини не научили тебя галантности? Или ты мил только с мужчинами?

– Так это были вы с Дидиан? – Οн быстро обнял меня за плечи и зашептал над ухом. - А что я, по–твоему, должен был говорить Гэбриелу? Он в любом случае решил бы, что меня манит герцогство, а не дева. Он сегодня уже успел разругаться с Оливером из-за своей кузины.

Я посмотрела в сторону ван Харта. Последний в этот момент своим взглядом свежевал и зажаривал лорда Доре. Фаханов ревнивец!

– Дидиан хочет трубу, в которую можно видеть на большие расстояния, - сказала я Патрику. – Ты сможешь сделать тақую диковинку?