В объятиях босса - Грейс Кэрол. Страница 22

— Если захочет, — ответил он. — Она может делать все, что хочет.

Она глубоко вздохнула, достала из гриля два сэндвича и стала жадно есть. Может быть, после еды, когда протеин поступит в мозг, она станет лучше соображать и докажет Джо, что его план никуда не годится.

— Они могут спросить, когда родится ребенок, — сказала она.

— В сентябре. Через девять месяцев после рождественской ночи, когда мы занимались любовью в моем кабинете.

Клаудия отложила сэндвич.

— Ты не скажешь так. — У нее горело лицо. Он знал, как заставить ее покраснеть, и наслаждался ее замешательством. Конечно, он шутил, но эти слова, пусть даже сказанные наедине, вызвали у нее шок. Шок от сознания того, что она беременна, что он обо всем догадался и заставил ее признаться. Именно тогда она поняла, что была не права, когда сомневалась в том, что он поступит правильно и предложит ей выйти за него замуж.

Если бы она только знала, правильно ли будет выйти за него замуж! Раньше она была уверена в ответе. Теперь иногда задумывалась, не слишком ли многого она требует. Он ее уважал и восхищался ею. Зачем ей еще и его любовь?

Ответ состоял в том, что она сама любила его. Ответ в том, что когда-нибудь он узнает об этом. Джо слишком умен, чтобы жить с нею и не понять этого. И когда увидит жалость в его глазах и услышит ее в его голосе, она пожалеет, что уступила. Нет, она приняла правильное решение, и надо его придерживаться.

Джо огорчала сложившаяся ситуация. У него не было иного плана, кроме как уговорить Клаудию выйти за него замуж. Это бы разрешило все вопросы.

Он был готов рассказать всему миру, что они с Клаудией поженились и собираются иметь ребенка.

— Это было спонтанное решение. Ребенок зачат в медовый месяц, — говорил бы он, если бы кто-то заинтересовался подробностями. — И мы очень счастливы.

Если бы начали задавать вопросы, когда все произошло, он бы туманно ответил, что на Рождество. Люди поймут. Это такое романтичное время года. Время влюбляться и жениться. Незачем им знать, что они не любят друг друга. Любовь — это что-то совершенно другое. Он точно не знал, что такое любить. Наверное, это барабанный бой, ощущение парения в воздухе, желание провести с другим человеком всю свою жизнь, чувство потери, когда любимого нет рядом. Это здоровая доза желания вместе с уважением, восхищением и много чего еще… Но именно это он и чувствовал по отношению к Клаудии. Может быть, это и есть любовь?

Джо стоял у окна своего кабинета, глядя на улицу, и удивлялся: неужели он так ничего и не понял? Что, если он влюбился и даже не заметил этого? Джо перечислял в уме симптомы: желание заняться с ней любовью, постоянные мысли о ней, желание иметь с ней еще детей, жить вместе с ней.

Он повернулся и посмотрел на кожаный диван. Неужели это то место, где он влюбился в нее и не заметил, как это произошло? Было ли это в рождественскую ночь или потом, когда она уснула здесь? Или все-таки это пришло постепенно, поэтому он и не слышал барабанной дроби и не чувствовал, что парит в воздухе? Но как бы то ни было, ничего не изменить. Клаудия не любит его и не выйдет за него замуж. Она будет потрясена, когда узнает, что он любит ее. Почти так же, как был потрясен он сам, когда узнал обо всем. Что еще он может сделать, чтобы убедить ее выйти за него замуж? Она нужна ему. Он хочет ее. Он любит ее.

Ответ пришел к нему однажды утром, после чашечки кофе. Он сообщил секретарю, что ненадолго уедет, и больше никому ничего не сказал.

Клаудия в своем кабинете говорила по телефону с Шэрон.

— Ты все еще встречаешься с мужчиной, с которым нас познакомила? — спросила Шэрон.

С Джо? — невинно спросила Клаудия. Встречается ли она с ним? Она видит его днем и ночью, дома и на работе. — Да, встречаюсь, — призналась она. — Но никакой романтики между нами нет. — Она надеялась, что небеса не разверзнутся и не упадут на нее из-за этой лжи. Она сама не хотела никакой романтики. Ей хотелось сказать, что он просто ее босс, но как тогда объяснить, что они живут вместе? Очень скоро ей придется признаться своим друзьям, что она беременна, и они безусловно догадаются, что Джо отец ребенка. Она не сможет этого отрицать.

— Элу и мне он очень понравился. Вы очень подходите друг другу. Мы оба видели, как он смотрит на тебя.

— Правда? — Клаудия никогда не замечала, как он смотрит на нее.

— А Кайл вообще не переставал говорить о нем весь следующий день. Он наверняка очень хорошо умеет обращаться с детьми.

— Это точно, — сказала Клаудия. А вот она не умеет.

— Может быть, вы с ним придете когда-нибудь к нам на ужин? Мы должны тебе за то, что ты сидела с нашими детьми.

— Нет, ничего вы не должны, — возразила Клаудия.

— Ну ладно, не должны. Тем не менее давайте как-нибудь посидим вместе. Доставай свой календарь.

Клаудия неохотно отметила время ужина в следующую субботу.

— Я скажу Джо. А потом перезвоню тебе, — пообещала она.

Когда она зашла в кабинет к Джо, то с удивлением узнала у секретаря, что он ушел и никому не сказал куда. Безусловно, Джо и не должен был отчитываться, но прежде он так никогда не поступал. Она позвонила ему на мобильный телефон, но он не отвечал.

Они часто обедали вместе, сегодня она съела бутерброд в парке одна. В том самом парке, где Джо заставил ее признаться. Она скучала по нему. Как это могло быть? Она ведь только утром видела его, когда они вместе ехали на работу.

Она вернулась в офис, и ей тут же позвонили из той больницы, куда они когда-то ездили вместе. Из больницы, где должен родиться их ребенок.

— Мисс Мэдисон? К нам только что поступил мистер Джо Каллауэй. Он записал вас в числе ближайших родственников и знакомых, это правильно?

— Нет… то есть да. Что произошло? С ним все в порядке?

— Он попал в автомобильную аварию, — ответила женщина.

О боже, на скорости сто пятьдесят миль в час он разбил машину об ограждение. Клаудия ясно видела эту картину. Она даже слышала скрип тормозов и запах горящей резины, видела кровь… Клаудия прижала руку к груди.

— С ним все в порядке? — повторила она. Конечно, не в порядке. Он не попал бы в больницу, если бы все было в порядке. — Скажите мне, что с ним?

— У него сотрясение и перелом руки, — ответила женщина.

— Я сейчас приеду. — Клаудия бросила трубку. Она не помнила, как выскочила на улицу, поймала такси и назвала шоферу адрес.

— Я приехала к Джо Каллауэю, — сказала она в приемном отделении.

— Но его разрешено навещать только родственникам во время приемных часов. С трех до пяти.

— Вы не поняли. Я и есть родственница. Я его… невеста.

Клаудия закрыла левую руку правой, чтобы медсестра не заметила отсутствия кольца. Наконец медсестра кивнула.

— Хорошо, но только на пять минут. Он постоянно теряет сознание.

— А он поправится? — спросила Клаудия, хватаясь рукой за стол.

Медсестра пожала плечами.

— Вам лучше поговорить с доктором.

В палате царил полумрак, Джо лежал, подключенный к каким-то аппаратам. Голова забинтована. Лицо почти такое же белое, как бинты.

Клаудия присела у кровати: у нее так ослабли ноги, что она не могла стоять.

— Джо, — прошептала она.

У него дрогнули веки, и он приоткрыл глаза, на минуту повернул голову, посмотрел на нее, потом снова закрыл их. И все же она почувствовала облегчение — он жив. Она дотронулась до его руки.

— Как ты? — спросила она. Что за глупый вопрос? Выглядел он ужасно.

Он пошевелил губами, но не произнес ни звука.

— Хорошо, не пытайся говорить. Я здесь. Я никуда не уйду.

Пусть только попробуют выгнать ее через пять минут. Пусть только попробуют заставить ее приходить в часы посещения. Она сидела с ним, разговаривая ни о чем, держа его за руку и глядя на него. Вошедший в палату доктор был крайне удивлен, увидев ее.

— Я доктор Эллас, — представился он.

— Я Клаудия Мэдисон… невеста Джо.