Волчий лог (СИ) - Росси Делия. Страница 17

Время шло, за окном завьюжило. Я оторвалась от компьютера и потерла уставшие глаза. Интересно, Никитка уже дома? Скорее всего, опять к Никону убежал. Медом ему там намазано. Надо бы сынку на продленку отдать, все спокойнее, но ведь не согласится. Слишком упрямый.

Звонок телефона вырвал меня из раздумий.

— Алло, — не отрываясь от колонки запасного фонда, промычала в трубку.

— Инга Яновна, здравствуйте. Вы экскурсию ждете? — послышался прокуренный голос Лиштаевой.

— Какую экскурсию? — насторожилась я.

— Из области, министерскую, — жизнерадостно сообщила начальник отдела культуры. — А вас что, не предупредили?

Твою дивизию! Светлана Юрьевна в своем репертуаре!

— Нет, — я честно пыталась сдержаться. — А сколько их и когда приедут?

— Шестеро. К пятнадцати часам, — оптимизм Лиштаевой лился из трубки сладкой патокой. — Так что, встречайте. Сумеете угодить начальству, получите премию, — подсластила пилюлю начальница. — Я на вас надеюсь, Инга Яновна.

В трубке послышались гудки.

Я бросила взгляд на часы и вздохнула. До трех оставалось всего полчаса. Нет, за состояние залов я не волновалась, но то, что экскурсия из области, и то, что Лиштаева позвонила лично, означало только одно: к нам едут какие-то шишки.

Сохранив данные, свернула программу, выключила комп и отправилась в зал.

— Ирина Николаевна, к нам экскурсия едет, — сообщила я Хрусталевой.

Смотрительница сняла очки, отложила вязанье и вскинула на меня растерянный взгляд.

— Да как же это? Вроде ж, никто не договаривался, — удивилась она.

Я усмехнулась.

— А Светлана Юрьевна, как всегда, забыла предупредить.

— Эта может, — согласилась смотрительница. — И как эту курву столько лет терпят? Ведь ни образования, ни таланта!

— Зато у нее в любовниках сам Гладышев, — хмыкнула в ответ и распорядилась: — Вы оставайтесь здесь, а я в магазин съезжу. Нужно подготовиться.

Старушка понятливо кивнула.

Ника

Я смотрела на Семена и пыталась понять, чего он от меня хочет. Вот уже полчаса тот мялся, тяжело вздыхал и глядел на меня, как на неразумного ребенка, у которого собирается отобрать любимую игрушку.

— Ника Александровна, я же объясняю, вам лучше побыть сегодня в доме, — переминаясь с ноги на ногу, басил глава охраны.

Егор с утра уехал в Москву и оставил со мной вот эту «няньку» — огромную, страшную и несговорчивую. Можно подумать, мне это нужно…

— Нет, Семен Васильевич, вы не объясняете, — покачала головой, глядя на возвышающуюся надо мной тушу. — Вы просто поставили меня в известность, что передвижения по поселку запрещены, и не говорите, почему.

— Да я же вам объясняю, Егор Николаевич не хочет, чтобы у вас были проблемы, — нахмурился Чадов.

Ух, когда он так морщится, то становится вылитым чудовищем из сказки. Сходство полное: перекошенное лицо, грубый шрам, пересекающий его от уха до подбородка, густые темные брови, угрюмый взгляд. Только вот мне ни капельки не страшно. Я давно уже знаю, что внешность ничего не значит, главное, что у человека внутри. А внутри у Семена доброе сердце, и я это прекрасно чувствую, так что он может сколько угодно хмуриться и напускать на себя грозный вид, на меня это ни капельки не действует. На Крысю, кстати, тоже. Мой кошарик с первого дня буквально «влюбился» в Чадова и с удовольствием засыпает у того на коленях, когда Семен приходит с отчетом. Егор ведь почти переселился в мой дом, так что теперь все совещания проходят на маленькой кухне, в которой и двоим-то тесно. Но мой волк упрямый. Вроде и согласился, что до свадьбы нам лучше пожить отдельно, только это ничего не изменило. Все равно все свободное время Егор проводит в моем «скрюченном домишке», как пренебрежительно называют его местные. Ничего. Для кого-то он, может, и скрюченный, а для меня так самый лучший. Здесь я впервые за много лет по-настоящему счастлива.

— Ника Александровна, пообещайте, что днем побудете дома. А вечером альфа вернется и сам вам все объяснит, — не отставал Чадов.

Видимо, Егор велел ему действовать аккуратно и сильно мне не перечить, вот Чадов и страхуется, хотя чувствовалось, что ему проще грубо приказать, чем пытаться кого-то уговаривать. Тем более, меня.

С самого первого дня, как Егор познакомил меня с начальником поселковой охраны, Чадов проникся ко мне симпатией, правда, тщательно это скрывал. Еще бы! У крутого боевика не может быть привязанностей, несолидно это. Хотя, я ведь видела, как он любит Егора. Наверное, потому и меня автоматически принял в «ближний круг».

— Ладно, никуда я сегодня не собираюсь, — успокоила Семена и добавила: — можете спокойно ехать в город, мне все равно две статьи дописать нужно.

— Вот и отлично, — повеселел Чадов.

Хотя, повеселел — это слишком сильно сказано. Вид у него все равно остался устрашающим, только взгляд чуть подобрел.

— Ну, я тогда пошел, — торопливо бормотнул Семен и рванул с кухни, словно за ним черти гнались.

Я только усмехнулась.

— Видал, Крыся, какие мы с тобой страшные? Целого огромного волка напугали.

Мой иждивенец, оккупировавший свою именную табуретку, открыл один глаз, лениво покосился на меня и снова уснул. Ну да. От него поддержки не дождешься.

Я придвинула к себе ноут и попыталась вникнуть в тонкости сетевого маркетинга, но мысли то и дело возвращались к Егору и к тем переменам, что произошли в моей жизни. Кто бы мог подумать, что все так обернется! Любимый мужчина, новая стая, собственный дом, стабильность… Нет, насчет стабильности говорить, конечно, рановато, но порой мне кажется, что я всю жизнь живу в Волчьем Логе и знаю всех его обитателей. А со многими даже дружу. Ну а что? Могу я помечтать? Столько лет держаться настороже и никого не подпускать близко, и вдруг оказаться среди своих. Это же чудо какое-то! И я уже успела кое с кем подружиться. Вернее, я думаю, что мы подружимся. С той же Татьяной, которая, оказывается, не просто продавщица, а хозяйка того самого супермаркета. Или вот с Ингой. Не знаю, почему, но мне кажется, подруга ей точно не помешает. Слишком она колючая и напряженная, и ни с кем из местных особо не общается. А в глазах такая тоска, что за душу берет, и хочется обнять и сказать что-то доброе, такое, отчего соседка хоть разочек улыбнется. Пока что у меня не очень получается, но это пока. По крайней мере, я верю, что рано или поздно Инга оттает.

Я посмотрела в окно, на падающий снег, и вздохнула. Без Егора дом казался странно пустым. Всю неделю мы были вместе, и я даже не замечала, как летит время, а сейчас оно тянется ленивой улиткой и до вечера еще ждать и ждать. И ведь не пойдешь никуда, чтоб развеяться. Еще и Чадов этот… Самому в город приспичило, а я, значит, тут сиди. Эх, нет в жизни справедливости…

Я отвела глаза от тронутого морозом стекла, посмотрела на экран ноутбука и, как всегда внезапно, задохнулась от появившейся перед глазами картины. Страшной картины, которая преследует меня уже много лет.

…Тела казались ненастоящими. Они были повсюду. Окровавленные, засыпанные обломками стен и цементной крошкой, странно выгнутые, лежащие в неестественных позах. Я пробиралась между ними, почти не узнавая искаженные лица, шла вперед и вперед, в поисках родителей и брата. И не хотела их находить. Надеялась. До последнего надеялась. Что они живы, что успели уйти, что не лежат тут, среди погибших волков. В горло забивалась стоящая в воздухе взвесь, глаза резало от дыма, а я все переставляла ноги и брела вперед, не желая верить в невозможное…

Воспоминания исчезли так же резко, как и появились, оставив после себя обычную слабость и дрожь. По спине тек холодный пот, в глазах стояли слезы, и я ничего не могла с собой поделать. Меня трясло. Как я ни пыталась забыть, как я ни старалась запрятать все произошедшее в самые дальние уголки памяти, прошлое настигало меня в самый неподходящий момент и обрушивалось шквалом эмоций, звуков и запахов.

Я огляделась по сторонам, попыталась медленно досчитать до десяти, чтобы избавиться от постыдного страха, но это не помогло. Стены давили, полумрак комнаты казался зловещим, мне не хватало воздуха и на какую-то долю секунды захотелось сбежать от одиночества, туда, где есть люди, где можно с кем-нибудь поговорить и забыть о своих кошмарах.