Волчий лог (СИ) - Росси Делия. Страница 48

— Ты про Орскую?

О, кто-то насторожился! И готов тут же встать на защиту маленькой и беспомощной меня. Я хмыкнула. В этом весь Гор. Только я совсем не беспомощная. А теперь, когда у меня волчица есть, так и вовсе… опасная. И не только за себя, но и за близких постоять могу.

— Ниша, что случилось?

Янтарь в глазах мужа потемнел. Голос звучал требовательно и сурово.

— Она тебя обидела?

— Нет. Мы просто поговорили, и она ушла.

— Ушла? — иронично переспросил Егор.

— Угу, — беззаботно кивнула в ответ.

Мне не хотелось грузить мужа женскими разборками. Еще не хватало! С этим я и сама разберусь, Гору и так проблем хватает.

— Идем, а то пропустим все самое интересное, — потянула я его к двери.

— По-моему, самое интересное уже произошло, — задумчиво сказал Егор, не торопясь уходить. — Эта парочка все-таки дошла до венца, и оба сказали «да».

— Ты не верил, что это произойдет?

— Честно? Не очень.

Егор прищурился и посмотрел на портрет своего прадеда. Тот висел в простенке между окнами, наособицу ото всех остальных членов семьи Брагиных, и казался немного не к месту в этом просторном светлом холле.

— Никого не напоминает? — кивнув на картину, спросил муж.

Я вгляделась в суровое, неприветливое лицо. Свинцово-серые глаза, твердая складка губ, крупный нос, решительный подбородок. Если убрать бакенбарды и изменить прическу…

— Похож на Стаса, — удивляясь, как не замечала этого сходства раньше, ответила я.

— Это Георгий Брагов, один из самых отчаянных рубак и повес своего времени. Прославился победами не только на поле боя, но и в светском обществе. Не пропускал ни одной юбки, — усмехнулся Гор.

— Хочешь сказать, что Стас и в этом на него похож?

Я недоверчиво посмотрела на мужа.

— Если хотя бы десятая доля того, что я узнал о Брягинцеве, правда, значит, гены прадеда передались ему в полной мере.

Муж достал сигареты и закурил, задумчиво глядя в окно. Метель, которая мела несколько дней подряд, наконец успокоилась, и длинные сосульки, свисающие до середины рамы, красиво блестели в лучах солнца.

— Но он все-таки женился, раз вы появились на свет.

— Нет. Не женился.

— Подожди, я не поняла…

— Это брат моего деда, — пояснил Егор. — Он так и умер бобылем, в доме одной из своих любовниц.

М-да. Весело.

— Просто ему не попалась такая женщина, как Инга, — я сдула со лба выбившуюся прядь. — Вот он и не женился. А Стас молодец, понял, какая девушка с ним рядом.

— Это-то и удивительно, — усмехнулся муж.

Несмотря на то, что Брягинцев принимал участие в моем спасении, Гор не торопился ему доверять. Не нравилось Егору, что Стас так бесцеремонно вклинился в жизнь стаи. Опасался, что тот принесет с собой проблемы.

— Ты не веришь, что они будут счастливы?

— Не знаю, Ниша, — честно ответил Гор. — Поживем — увидим. Идем, там, наверное, официальная часть уже закончилась.

Он обнял меня за плечи и повел в зал.

Инга

Праздник завершился далеко за полночь. Гости разошлись, официанты и работники ресторана навели порядок и уехали, и в доме не осталось чужих. Не считать же посторонней бабу Любу? Пожилая волчица много лет помогала Стасу по хозяйству и вслед за ним переехала в Брагино, взяв на себя заботу о готовке и уборке. «Не хочу, чтобы ты превращалась в домработницу, — заявил мне Брягинцев в тот день, когда перевез нас с Никиткой в особняк. — Хватит уже на себе все тащить».

В этом был весь Стас. Если сказал, что хватит, значит, хватит. И спорить с ним бесполезно. Я отодвинула занавеску, наблюдая, как за последним микроавтобусом закрываются ворота, и вздохнула. Как же здорово, что все закончилось…

Старый дом затаился. Парадный зал, в котором еще недавно все гудело от музыки и громких голосов, выглядел просторным и опустевшим. Отсветы уличных фонарей падали на портреты Брагиных, выхватывая из темноты тонкие красивые лица, блестели на хрустальных подвесках люстр, ложились на темный пол светлыми бликами. Кругом было тихо. Лишь изредка потрескивал паркет, да подвывал в дымоходах каминов поднявшийся ветер.

— Наконец-то мы одни, — словно подслушав мои мысли, прошептал на ухо Стас.

Горячее дыхание прошлось по коже, заставив вздрогнуть. Теплые губы коснулись выступающих позвонков, спустились ниже, до самого края глубокого выреза. Вот, оказывается, для чего он предназначен!

— А я говорила, нужно было просто расписаться, безо всей этой шумихи, — задохнувшись от знакомого жара, охватывающего тело, ответила мужу.

— И позволить каким-то левым волкам продолжать ухлестывать за моей женой? Нет уж. Пусть все знают, что ты — моя. И по волчьим законам, и по человеческим.

В голосе Брягинцева послышался металл, руки, лежащие на моей талии, напряглись.

— Ты Клейна имеешь в виду?

Я знала, что Стас ревнует к Сергею. Чувствовала. Он поэтому и работать мне у Клейна не разрешил. Собственник. «У меня достаточно денег, чтобы вы с Ником ни в чем не нуждались», — заявил Стас.

— И не только его, — муж прикусил кожу над ключицей, зная, как меня это заводит. — Думаешь, я не вижу, как они все на тебя смотрят?

— Запретишь им? — усмехнулась я и тут же застонала, потому что настырные пальцы уже успели отодвинуть в сторону узкую полоску стрингов и проникли внутрь.

— Пусть смотрят, — искушающе протянул Стас. — Только руками не трогают. Это моя привилегия.

О, да. Его. И он умеет очень убедительно это доказывать.

Ловко расстегнув молнию и потайные крючки, муж развернул меня к себе, стянул платье и замер, окидывая враз потяжелевшим взглядом.

Похоже, не зря я старалась. Провокация удалась. Глубоко вырезанные кружевные чашечки высоко поднимали грудь, открывая ее почти до сосков. Изящные трусики на первый взгляд ничего не скрывали, но и не позволяли разглядеть все сразу. Тонкие чулки с кружевными резинками заканчивались на середине бедер, подчеркивая самое интересное.

— И ты была рядом со мной вот в этом, а я не знал? — рыкнул Стас.

Я только усмехнулась.

— Значит так, да?

Глаза моего волка опасно блеснули. Он шагнул вперед, положил ладони на грудь и стал поглаживать большими пальцами напрягшиеся соски.

— А ведь ты задолжала мне первую брачную ночь, жена, — хрипло прошептал Брягинцев. — Готова отдавать долги?

— Меньше слов, любимый, — усмехнулась в ответ.

И это было последнее, что я смогла сказать в ближайшие несколько часов.

— Мам, мы завтра в Москву на экскурсию едем!

Никитка влетел на кухню, привычно стянул с плеча рюкзак и бросил его на стул.

— Елена Витальевна сказала, в музей какой-то. О, баба Люба, а чем это так вкусно пахнет? — тут же отвлекся сын. — Вы мясо готовите?

Домработница скупо улыбнулась. По лицу ее разбежались морщинки, лучиками собрались у глаз, застыли в уголках губ.

— Баранью ногу запекаю, — ответила она и спросила: — Голодный?

Ник кивнул. Еще бы! Мне иногда казалось, что для сынки это обычное состояние, причем, с самого рождения.

— Чай с пирожками будешь? — голос бабы Любы звучал немного глуховато, так, будто она недавно отправилась от болезни, но на самом деле, ничем наша домработница не болела, просто, особенность такая.

— Буду, — с готовностью ответил Никита, усаживаясь за стол и придвигая к себе большое блюдо с выпечкой. — У-у, как их много!

В зеленых глазах сверкнул азарт. Кого-кого, а моего Никиту большим количеством еды не испугаешь. Съесть все, еще и добавки попросит!

— А руки? — остановила я рвение своего волчонка.

— Ну, мам, они у меня чистые! — попробовал возмутиться сын.

— С рождения? Топай к раковине, чистюля.

Ник тяжело вздохнул, посмотрел на тарелку с пирожками, перевел взгляд на меня, понял, что спорить бесполезно, и поплелся мыть руки.

— Можно подумать, я землю копал, — бормотал он, намыливая ладошки. Светлые брови упрямо хмурились, нос смешно сморщился.