Волчий лог (СИ) - Росси Делия. Страница 62

Семен смотрел хмуро, не нравилось ему мое решение. Мне и самому оно не слишком-то нравилось, но другого выхода не было. Если не остановить свихнувшихся на вседозволенности волков, рано или поздно они привлекут внимание Всемирного Совета, а там разбираться не будут. Соррес давно уже ждет возможности устроить массовые зачистки, а тут и случай подходящий. Чем не повод избавиться от большей части русских стай?

Нет, нельзя допустить повторения беспредела столетней давности. Европа тогда кровью захлебнулась, а Россия устояла: то ли руки у Совета не дошли, то ли Бенвилль побоялся связываться с русскими.

— Уверен, что нам нужно вмешиваться? — не отставал Сэм.

— А есть другие варианты?

— Можем остаться в стороне, — Сэм достал сигарету, чиркнул зажигалкой и чертыхнулся. — Опять сломалась, — буркнул Чадов и посмотрел исподлобья. — Пусть этот… сам все решает.

— Не можем, Сэм. Брягинцев мой брат, Инга с Никитой принадлежат к нашей стае. Ты считаешь, я могу их бросить?

Чадов поморщился.

— Да все я понимаю, — устало ответил он, смял незажженную сигарету в пепельнице и тяжело оперся о стол. — Только и другое я понимаю: если мы начнем войну со Строевым, старик уничтожит не только нас, но и весь Волчий Лог. Ты досье видел? Не мы первые пытаемся его окоротить.

— Не паникуй. Наши парни не подведут, да и у Стаса ребятки не просто так оружие носят. Справимся. К тому же, от нас требуется только наблюдение за домиком старика. С остальным Брягинцев сам разберется.

Семен промолчал, но я видел, что начбез так и остался при своем мнении.

Упрямый. Злится, что в стае чужак появился, не может забыть, что тот Ингу забрал. А кто ему мешал раньше подсуетиться? Все чего-то ждал, сомневался, варианты просчитывал, дурным слухам верил и бесился. Вот и дождался, увели кралю прямо из-под носа. Брягинцеву на слухи плевать оказалось. Правильный мужик. Во всем правильный, а Сэм со своей оскорбленной гордостью не захотел правду узнать, может, если бы сразу выяснил, что с Ингой произошло, так и всей этой заварухи бы не было.

— А вдруг Строев подстрахуется? — не отступал Чадов. — Не боишься, что он натравит на нас Совет стай?

Сэм смотрел исподлобья. Упертая башка. Вот сразу видно, что у него пары нет. Как представлю, что на месте Инги могла бы оказаться моя Ника… Не знаю, как Брягинцев справляется с эмоциями. Если даже у меня руки чешутся уродов придушить, то ему, наверное, крови хочется.

— У Стаса в Совете свои люди, — отмахнулся от Семена.

Да еще и какие. Один Турок чего стоит, к его мнению все прислушиваются, да и Сергеев на стороне Брягинцева, к тому же, они со Стасом из одной конторы.

— Егор, все равно, это опасно, — продолжал нудеть начбез.

— Опасно? А не опасно оставлять этих тварей в живых? Ты представляешь, сколько жизней они уже загубили? И еще загубят.

Чадов промолчал и опустил глаза. Все начбез понимает, только не верит, что получится одолеть старика. Слишком уж тот скользкий. Столько лет сыночка прикрывал, и никто даже не догадывался об их делишках, почти ни одну жертву в живых не оставили. Как еще Инге повезло…

— Ладно, как скажешь, альфа.

Сэм тяжело разогнулся.

— Мое дело маленькое, ты у нас главный, тебе и отвечать, если стая пострадает.

Он пошел к выходу, а я проводил его глазами и перевел взгляд на портрет родителей. В кабинете было сумрачно, и в этой полутьме их лица казались живыми. Мама смотрела мягко, с доброй улыбкой, казалось, еще немного, и она спросит: — «Как дела, сынок?». Отец привычно хмурился. Он и при жизни был таким — серьезным и неразговорчивым. Правда, это не мешало ему видеть в душах волков самую суть.

Мне пока до такого далеко. «Верь инстинктам, сын. Они никогда не подведут», — говорил отец.

И сейчас все мои инстинкты кричали, что за семью и за стаю нужно стоять до последнего. Да, Сэм по-своему прав. Противник нам достался сильный и непредсказуемый, и, по-хорошему, лучше бы с ним не связываться, но я не мог. Каким бы чужаком ни казался новоявленный брат и какими бы сложными ни были наши отношения, но игнорировать узы крови сложно. После того, как родители сгорели в том проклятом вертолете, слишком долго я жил в одиночестве, слишком осязаемой была тишина — в душе и в доме, чтобы сейчас я мог так легко отказаться от единственного кровного родственника.

— Гор, ты занят?

Тихий голос Ники ощущался почти осязаемо. Жена застыла в дверях, а мне казалось, что она подошла и коснулась своими пальчиками, обняла, прижалась со спины всем телом. И сразу отступила маета и тревога. И тепло на сердце стало.

— Нет, заходи. Сэм уже ушел.

Я развернул кресло и, протянув руку, усадил Нишу на колени. Вопреки обыкновению, жена не торопилась с разговором. Я присмотрелся к ней внимательнее. Глаза серьезные, и улыбка куда-то пропала — волнуется Нишка, хоть и пытается это скрыть. Глупая… Даже если бы я не чувствовал ее, как себя, у нее же на лице все написано!

— Ты поддержишь Стаса?

Вот, и голос чуть дрожит от сдерживаемых эмоций.

— Надеюсь, хоть ты не будешь меня отговаривать? — коснулся губами маленького розового ушка и чуть прикусил вызывающе вкусную мочку.

— Нет, — смешно поежилась Ника и спросила: — А что, Сэм уже пытался?

— Второй день мне мозг выедает.

— Ну, понять его можно. Все-таки Строев серьезный противник, — жена чуть отстранилась и заглянула мне в глаза. — Но вы ведь справитесь, да? Их нужно остановить.

Она прерывисто вздохнула.

— Остановим.

— Я как представлю, что Инга пережила… — Нишка не договорила. — А сколько еще девочек и женщин пострадали от этих нелюдей! — она сжала кулаки. — Я бы этих тварей перестреляла!

Глаза жены яростно блеснули. Словно почувствовав ее волнение, в кабинет просочился Крыся. Знает, когда хозяйка в нем нуждается. Уже не первый раз замечаю, что этот рыжий — как радар. Может днями бродить неизвестно где, но чуть только Нике плохо, как он тут как тут.

Кот подошел к креслу и уставился на меня своим фирменным гипнотизирующим взглядом. Дурачок… Нашел, на ком свои силы проверять.

— Не беспокойся, они за все ответят.

Я подхватил рыжего наглеца за шкирку и отдал Нишке. Крыся умел ее успокоить, как никто другой. Вон, включил уже свой агрегат, замурчал-затарахтел…

— Раз Стас увез Ингу с Никиткой, значит, уже скоро, да?

Ника вскинула на меня внимательный взгляд, ожидая ответа, а я завис, утонув в серой глубине ее глаз. Тепло, нежность, немного тревоги и вера. Удивительная у меня жена. Что бы ни происходило, она всегда твердо убеждена в том, что все будет хорошо… Какой-то врожденный оптимизм.

— Гор? — поторопила меня Ниша.

— Через пару-тройку недель.

— А почему так долго?

— Подготовиться нужно.

Я прижал Нику к себе, и тут же услышал возмущенный ор. Черт… Про рыжего забыл. Крыся моментально напомнил: выпустил когти и вцепился в мою руку.

— Ладно, согласен, ты в своем праве, — посмотрел в бесстыжие кошачьи глаза. — Но все равно наглеть не стоит. Иди давай.

Крысю долго уговаривать не пришлось. С инстинктом самосохранения у этого мелкого все в порядке, знает, когда срулить.

Рыжий пушистый хвост мелькнул в дверном проеме, а я вернулся к тому, на чем нас с Никой так не вовремя прервали.

Стас

Прошло уже десять дней. Десять дней без Инги и Никиты. Он считал каждый.

Никогда раньше не думал, что может быть так тяжело одному. Казалось бы, привычная работа, задание, так похожее на те, которые он обычно выполнял, рассчитанная по минутам жизнь, утекающая сквозь прицел винтовки, холод внутри и цель — не человек, просто цель. Только вот в этот раз все иначе. Не может он воспринимать все отстраненно. Следит за Строевым-страшим, уже наизусть выучил его обычный маршрут, знает, когда тот встречается с сыном и где они бывают, а внутри и в помине нет той спокойной расчетливости, к которой он привык.

Последнее дело. Его последнее дело, после которого — все. Полная и безоговорочная отставка. Пусть говорят, что бывших не бывает, но не в его случае. Слишком много эмоций в душе, слишком велико желание быть рядом с семьей, слишком хочется дать им спокойную и счастливую жизнь, чтобы не боялись за него, чтобы никогда больше ему не пришлось видеть во взгляде Инги тот затаенный страх, с которым она смотрела на него в аэропорту, когда они прощались.