Проказница - Грейс Сьюзен. Страница 36

Если она по-настоящему любит Джада, она должна расстаться с ним.

Отнимая у него свою руку, Диана вздохнула.

— Я принимаю ваше объяснение и извинения, но по зрелом размышлении я решила, что вы были правы с самого начала. Мы не можем быть счастливы вместе. Хотя я вам сочувствую, я не могу жить в вашем мире, а вы в моем. Позвольте мне помочь спасти вашего брата и увезите его и вашу маму в Америку. Начните там новую жизнь.

— А как же ты, Ана? Что будет с тобой? Она небрежно пожала плечами:

— Со мной все будет хорошо, Джад. С моим состоянием мне не о чем беспокоиться.

— А как же конный завод?

— О, это не более как пустая прихоть скучающей богатой наследницы, — усмехнулась Диана. — Для девушки моего положения это неподходящее занятие.

Боль, увиденная ею в глазах Джада, увеличила ее душевное смятение. Но она знала, что должна оставаться твердой до конца. Неожиданно у нее со страшной силой разболелась голова.

— Извините меня, я должна прилечь. Мне нездоровится после вчерашнего, и мне нужно отдохнуть, если мы отправляемся завтра утром.

Накинув на плечи одеяло, она хотела лечь, но остановилась.

— Так вы принимаете мою помощь или я всю ночь должна вас уговаривать? Он стиснул зубы.

— Да, Ана. Ваш план вполне разумный, а так как времени у нас остается мало, это наш последний шанс спасти Ронана. Я буду вам вечно благодарен.

Не желая, чтобы он заметил слезы на ее глазах, Диана быстро отошла.

— Ну раз мы обо всем договорились, я ложусь спать. Обсудите все подробности с остальными. Помните, что чем скорее мы приступим к делу, тем раньше ваш брат будет на свободе. Доброй ночи.

Джад сидел с матерью на полу у камина. В углу комнаты храпел Финбар. Дермот и Лайэм ночевали под навесом с лошадьми. Взгляд Джада задержался на спящей на тюфяке молодой женщине.

Еще в Англии он беспокоился, что Ана могла забеременеть. Он хотел жениться на ней, не из-за ребенка, но потому, что он любил ее. Джад с отвращением покачал головой. Какой же он дурак! Никакой «Аны» не было вовсе. Была леди Диана Грейсон, дочь графа Фоксвуда. Судя по ее отношению к нему, и ребенка никакого тоже не было. Как он мог так заблуждаться насчет этой женщины? Айрин стиснула его руку:

— Не беспокойся, сынок. У меня такое чувство, что все будет хорошо.

Джад встряхнулся и ответил ей натянутой улыбкой:

— Да, мама. Я думаю, ты права. Еще до конца недели мы освободим Ронана и решим, где мы будем жить.

— В этом я не сомневаюсь. Но я говорила о тебе и твоей прелестной Ане. Ты же не отказался от мысли вернуть ее любовь?

— Это пустая затея, мама. Я извинился, и она приняла мои извинения. Но она сказала, что у нас с ней нет ничего общего. Когда мы выручим из беды Ронана, каждый пойдет своим путем.

Джад вытянулся на своем одеяле и вздохнул.

— Я думал, я хорошо ее знаю. Как я мог так ошибаться? Спокойной ночи, мама.

Айрин, наклонившись, погладила его по голове.

«Мой милый мальчик, тебе много еще предстоит узнать и понять о своей любимой. Она жертвует своей любовью ради тебя, а ты этого не видишь. Я могу только молиться о том, чтобы судьба вмешалась и не дала вам обоим совершить величайшую ошибку в жизни».

13.

— Ана, деточка! — воскликнула Тилли, обнимая Диану, когда на следующий день та вошла в Феллзмер-Холл. — Слава богу, ты жива и невредима! Когда я вернулась за ножницами в гостиную и нашла это письмо, я чуть не умерла со страху.

— Со мной все хорошо, Тилли, — заверила ее Диана. — Я просто немного устала.

Тилли пристально на нее посмотрела.

— Ты уверена? Ты побледнела, и под глазами у тебя тени, как будто ты… — Заметив вошедшего с ней мужчину, Тилли ахнула. — Мистер Девлин! Неужели это вы? Что вы здесь делаете? Ну и дела! Это вы спасли мою бедную девочку от этих головорезов?

Смущенный Джад покачал головой:

— Нет, мисс Тилли. Дело в том, что… видите ли, я… это я похитил Ану, — выговорил он с трудом. — Простите меня за то беспокойство, которое я вам доставил.

— Вы пробрались в дом и увели с собой мою крошку? — Тилли поразила его, расплывшись в улыбке. — Да это самая романтическая история, какую я когда-либо слышала! Говорила я тебе, что мистер Джад…

Взяв Тилли за руку, Диана увлекла ее за собой к лестнице.

— Ничего здесь романтического нет. Это всего лишь политика. Я тебе все расскажу, пока буду мыться и переодеваться.

Она обернулась к Джаду:

— Располагайтесь как дома. Я пошлю за экономкой, чтобы вам и Дермоту приготовили комнаты. Если вы голодны или вам что-нибудь понадобится до моего возвращения, позвоните. Шнурок звонка вот здесь в углу.

Джад молча проводил ее глазами. Как холодно и равнодушно отдавала она короткие и четкие приказания! После их разговора прошлой ночью она все время оставалась такой холодной и равнодушной.

Единственным проявлением какого-либо чувства были слезы у нее на глазах при прощании с его матерью. Они обнялись скорее как родные, чем люди, впервые встретившиеся пару дней назад. Мать уезжала в Дублин с Финбаром, и Диана, целуя ее, пообещала, что Ронан скоро будет с ней.

По дороге в Феллзмер он всячески старался вовлечь ее в разговор. Усадив ее перед собой на лошадь, он пытался то нежностью, то дерзостью вызвать в ней хоть искру чувства, но безуспешно. Она была холодна как лед, отвечая односложно или простым пожатием плеч. Женщина, которую он полюбил, становилась для него чужой.

— Могу я войти, Джад? — Дермот заглянул в дверь.

— Да. Ана пошла переодеваться. А где Лайэм, поехал домой?

Дермот вошел и закрыл за собой дверь.

— Да. Сказал, что не хочет попасться на глаза своей тете Розе. Мы встретимся с ним попозже в роще за деревней.

Сняв шляпу, Дермот оглядел просторный холл и присвистнул:

— Однако у твоей красотки неплохой дом. Вот уж никогда не думал, что буду ночевать в замке.

— Дом большой, но замком его не назовешь. И попридержи язык. Эта дама не имеет ко мне никакого отношения.

Дермот продолжал оглядываться по сторонам.

— Ладно, я это запомню. А нет ли тут где-нибудь спиртного? Неплохо бы горло промочить после дороги.

Джад нахмурился, когда его приятель направился прямо к столику, где стоял поднос с напитками.

— Веди себя пристойно, Дермот. Хозяйке не понравится, если ты станешь тут пить.

Открыв хрустальный графин, Дермот принюхался к содержимому.

— Ошибаешься. Когда я пожаловался Лайэму утром, что у меня в горле першит, она предложила мне попробовать бренди как лекарство. Сказала, что ее мать всегда держит его в доме. И при этом очень по-дружески держалась.

Открыв бутылку, он принюхался и улыбнулся.

— Ага, это оно самое и есть. Когда он налил себе рюмку и сделал глоток, Джад нахмурился.

— Это все твои выдумки. Я никогда не слышал, чтобы Ана с тобой разговаривача.

— Ну да, не слышал. Ты тогда как раз лошадь выводил. Она мне еще сказала, что, если горло у меня не пройдет, у ее няни есть от этого травка.

То, что Диана разговаривала с его друзьями, но не с ним, еще более усилило раздражение Джада. Она со всеми хорошо обращается, кроме него!

Дермот привлек его внимание, указав на портрет на стене.

— Вот это красавица! Кто бы это мог быть?

К своему удивлению, Джад узнал женщину на портрете. Он хотел сказать Дермоту, что это леди Виктория Прескотт, бывшая его хозяйка, но внезапно заметил что-то странное в ее изображении. Если у леди Виктории были пышные локоны, у женщины на портрете волосы были длинные и прямые. Вместо нарядного платья на ней были простая белая блуза, бриджи и высокие сапоги, а изображена она была на палубе корабля. Но в своей мужской одежде она выглядела на удивление женственной.

В точности как еще одна хорошо знакомая ему особа.

— Смотри, здесь ее имя, — сказал Дермот, указывая на металлическую пластинку под портретом. — Кэтрин Грейсон, графиня Фоксвуд. Это, должно быть, мамаша твоей красавицы. Счастливчик ты, Джад!