Спи спокойно - Эббот Рейчел. Страница 27

Бекки подошла к двери, ведущей в кабинет, и с удивлением обнаружила, что она открыта. Впрочем, хозяина внутри не оказалось. Только на экране компьютера мелькала разными цветами заставка. Бекки зашагала дальше.

— Мистер Брукс, — еще раз позвала она.

Заглянула в спальни, но и там никого не было. Наконец оказалась возле закрытой двери. Деликатно постучала, потом еще раз, громче. Произнесла:

— Мистер Брукс, это инспектор Робинсон. Вы здесь?

Наконец Бекки нажала на ручку и открыла дверь. Ахнув, окинула взглядом разгромленную комнату. Что тут произошло? И главное, куда провалился Роберт Брукс?

Глава 24

Софи Дункан машинально запихивала пакеты из супермаркета в багажник, но мысли витали совсем в другом месте. Софи была не уверена, купила ли все необходимое, и боялась, что, вернувшись домой, обнаружит — не хватает чего-то важного, и тогда придется возвращаться. Впрочем, походы в магазин не были для Софи слишком обременительной обязанностью. Она не уделяла выбору продуктов много внимания. Софи была не из тех, кто полжизни проводит на кухне. Нарочно приехала к самому открытию, чтобы избежать обычного воскресного наплыва покупателей. А ведь воскресенье считается днем отдохновения, или она что-то путает?

Софи повернула ключ в замке зажигания. По радио передавали местные новости. Снова говорили про Оливию Брукс и ее троих детей. Софи в который раз почувствовала смутное беспокойство, но отмахнулась от этого ощущения. С Оливией все будет в порядке. Что с ней может случиться?

Прошло полтора года с тех пор, как Оливия Брукс — впрочем, для Софи Дункан подруга всегда останется Лив Хант — неожиданно объявилась после семи лет молчания. Давненько у Софи не выдавалось такого хорошего дня. В то время в ее жизни наступила черная полоса. Софи было трудно смириться с тем, что в обозримом будущем она не сможет вернуться к активной службе. Казалось, она очутилась в теле другого человека. Кого-то хилого и слабого, ничуть не похожего на нее. К бессильной досаде Софи, это новое тело упорно не желало ей подчиняться.

День, когда пришла Лив, стал для нее настоящим праздником. На какое-то время Софи даже забыла о боевых ранениях. Когда раздался звонок в дверь, мама начала было вставать, но Софи тут же замахала рукой:

— Сиди, мама. Мне надо больше двигаться, а то до пенсии буду бумажки перебирать.

Проигнорировав произнесенное вполголоса «хорошо бы» — что еще ждать от мамы? — Софи медленно, но упорно направилась к двери. Они жили в доме тридцатых годов на две семьи. Открыв дверь, Софи ахнула от неожиданности:

— Лив! Не может быть! Ничего себе! Ну-ка, дай на тебя посмотреть. Как же я соскучилась…

Со слезами на глазах Лив оглядела Софи с головы до ног, оценивая плачевное состояние подруги. Софи попыталась разрядить обстановку — с криком «Ура!» исполнила нечто похожее на пируэт, вскинув здоровую руку и повернувшись вокруг своей оси на той ноге, что пострадала меньше. И конечно, чуть не упала.

— Ой, Софи, ты как? В новостях сказали, что вы эвакуировали людей во время атаки на дамбу, и тут рядом упал снаряд. Ты ведь поправишься?

— Конечно, заживет как на собаке. Травмы мелкие, просто их много, вот и все. Подлечусь и буду как новенькая. Да брось, Лив, не делай такое лицо. Улыбнись. Я ведь могла и не вернуться — некоторые мои товарищи не вернулись.

Тут Софи показалось, что она вот-вот потеряет самообладание, но годы тренировки взяли свое. Несмотря ни на что, она улыбнулась:

— Пошли, сядем, откроем бутылочку вина. Вот и повод появился…

Обняв подругу за талию, Софи увлекла ее за собой в гостиную.

— Мам, гляди, кто пришел.

— Ой, Лив, сто лет не виделись, — обрадовалась Маргарет, мама Софи. — А мы по тебе так скучали. Обе.

Выражение лица у подруги стало виноватым, и Софи пришла Лив на выручку:

— Ну, тут мы обе виноваты. Если б не сбежала на другой край света сражаться в битвах, которые, откровенно говоря, никакого отношения ко мне не имеют, все бы по-другому сложилось. Лив у нас молодец — замуж вышла, потомством обзавелась. Нормальная взрослая жизнь. А я, как мальчишка, все в войнушку играю.

В устах Софи это звучало легкомысленно, но на деле все было по-другому. Когда Софи уехала из Манчестера — сначала в Сандхерст, на офицерские курсы, потом к первому месту дислокации, — она старалась не терять связь с Лив. Но через несколько недель после отбытия Софи Лив перестала писать. Софи полагала, причина в том, что она не поддержала подругу, когда ушел Дэн. Но тогда она должна была улетать в Ирак. Нельзя заявить командованию Британской армии, что ты очень извиняешься, но никуда лететь не можешь — у тебя лучшая подруга переживает.

Поначалу от Лив пришла пара писем, но после смерти ее родителей переписка оборвалась. Софи понимала, что в такое тяжелое время подруге не до писем. Когда мама сообщила, что Лив выходит замуж за какого-то Роберта, Софи отправила поздравительную открытку, а к ней приложила длинное послание, желая новоиспеченной паре счастья и всяческого благополучия. И снова никакой реакции.

Но Софи была не из тех, кто затаивает обиду на долгие годы. Глупо тратить на это время. Главное, что Лив все-таки о ней вспомнила. Правда, выглядела подруга так, будто они в последний раз виделись не семь лет назад, а все семнадцать. Кожа вокруг глаз и рта казалась натянутой, будто за все эти годы Лив ни разу не улыбнулась, а задорный блеск глаз померк до слабого мерцания.

— Ну, я за вином. Посидим, новостями поделимся…

Софи захромала к двери.

— Нет, спасибо. Я за рулем. Меня дети ждут.

— О-о! Уже во множественном числе? Ну и сколько у тебя?

— Трое. Через полчаса надо в школу ехать, забирать…

— Ну, один-то бокальчик не повредит, — настаивала Софи, ухватившись за дверь для поддержки.

— Повредит. Почуют, что от меня алкоголем пахнет, — сразу в службу опеки позвонят. Объясняй потом, что всего бокал выпила.

— Ну, это ты загнула, — ответила Софи. Но, взглянув на Лив, без слов поняла — нет, подруга не драматизирует. — Ладно. Тогда чайку?

Тут с трудом поднялась мама Софи:

— Садись, я заварю. Уж чай принести мне по силам. Вам же надо о многом поговорить, а Лив, кажется, торопится.

Софи понадеялась, что подруга не услышала резкой нотки в мамином голосе. Она явно считала, что после такой долгой разлуки забегать в гости на пять минут некрасиво. Но ничего страшного, главное — начало положено.

— Ну, Лив, давай, рассказывай. Как муж, как дети, как жизнь? Мне все интересно. Когда на пороге тебя увидела, прямо офигела!

Неодобрительно пробормотав: «Что за выражения!», мама покинула комнату. Подруги переглянулись и улыбнулись друг другу. С годами связь никуда не делась.

— Нет, Софи, лучше ты о себе расскажи. Глазам не поверила, когда увидела твою фотографию в новостях. Вообще-то мы телевизор почти не смотрим, но тут включила на пять минут, а там — ты… Даже не представляю, через что тебе пришлось пройти.

— Не смотришь новости? Как же ты узнаешь, что в мире делается? Газеты читаешь?

— Это из-за Роберта. Не хочет, чтобы мне портили настроение. Говорит, плохие новости меня расстраивают. Вот он их и фильтрует — хорошие рассказывает, а об остальных молчит. Так он обо мне заботится. Но, когда Роберта нет дома, время от времени слежу за событиями. Ладно, не важно. Рассказывай.

И Софи рассказала про Ирак, Афганистан и службу в Разведывательном корпусе. Софи старалась рассказывать сухо и без эмоций, но не стала скрывать того факта, что любит дело, которому посвятила жизнь. Она понимала, что тараторит, но старалась закончить рассказ поскорее, пока мама не вернулась. Поведала про тот самый день — и про снаряд, и про кровавое побоище. Софи объявили чуть не героиней, но тогда погибло непростительно много народу, а она сумела спасти лишь нескольких. Услышав, как открывается дверь, Софи поспешно сменила тему:

— Помнишь, как мы познакомились? Ты была у себя в комнате в общежитии, исполняла радостный танец в честь прибытия в университет. Скакала между перевернутыми чемоданами, одежду в воздух подбрасывала… В общем, такое вытворяла!