Свет в тумане (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна. Страница 33

Взгляд инспектора был полон иронии.

- В Роанате, моя дорогая, - кивнул Реджинальд. - Но не в колониях. Там эту дрянь можно купить, и даже не слишком дорого. А в Вандомэ — откуда наш бедный друг родом — эти артефакты в ходу у полиции и суда.

- Все у них не как у людей, - проворчал инспектор. - Дайте сюда, Эншо.

Реджинальд с радостью избавился от артефакта; завернул его в бумагу и отдал инспектору. Осталось еще ощущение, что медальон жжет ему руки. Мэб опустила экран, отряхнула руки, рассыпая искры и, подойдя, лбом ткнулась Реджинальду в плечо. Выдохнула устало.

- Что теперь?

Реджинальд покосился на инспектора. Тот действовал четко, уверенно, не производя никаких лишних движений или ненужного шума. Арестовал и передал подчиненным Бли — тому, впрочем, самое место теперь было в лечебнице, и увезла его медицинская карета; осмотрел комнату, изучил картину над камином. Реджинальд сомневался, что последнее принесет пользу. Бли выглядел как человек, толком не знающий, что искать.

- Мне страшно, - неохотно призналась Мэб, сжимая локоть Реджинальда. - Сначала «пьютские ножи», потом буря, а теперь — это.

Реджинальд нахмурился и неохотно сказал:

- Лучше всего тебе поехать домой, в имение. Там ты будешь под защитой родовой магии.

- Не уверена, - качнула головой Мэб. - Уберегла родовая магия Хапли?

Реджинальд испытал немного стыдное облегчение от того, что не придется с Мэб расставаться. Ему бы стоило думать о ее безопасности, а не о собственном удовольствии, да выходило это скверно.

- В таком случае, вернемся в Абартон. Там ты точно будешь под защитой, об этом я позабочусь. Но для начала попробуем получить с леди Ифигении архив покойного барона.

41-42

41.

- Итак, вы уезжаете. Так скоро? - у леди Гортензии была улыбка дружелюбного крокодила, заставляющая то морщиться, то ежиться.

- Отпуск вышел слишком насыщенный, - проворчала Мэб.

- Да, так бывает, - кивнула фрейлина. Жестом отослав юного спутника, который был у нее, похоже, вместо комнатной собачки. - Ну же, расскажите мне все в подробностях, дорогая леди Мэб. Кто же убил барона?

Мэб вскинула брови.

- Зачем вам это, леди Гортензия?

- Затем, дорогая леди Мэб, что сплетни и скандальные истории — главное топливо Двора. Как только двор перестанет сплетничать, ему тот час же придется столкнуться с реальностью. Ну же, расскажите мне все, леди Мэб. Возможно и я вам однажды что-то полезное поведаю.

Мэб нахмурилась.

- Флоранс Хапли убила кузена ради наследства, а затем избавилась от его беременной жены и няньки. И пыталась с помощью какого-то артефакта убить меня, когда я стала проявлять излишнее любопытство.

- Как скучно, - разочаровано протянула леди Гортензия. - Вы совершенно не умеете рассказывать.

В действительности все было гораздо, гораздо интереснее. Инспектор — имя его оказалось Гринвуд-Ли — арестовал и допросил леди Флоранс сразу же. Флоранс устроила вполне ожидаемую истерику, крича что не желает отвечать на вопросы полицейского и мужчины, и Мэб пришлось присутствовать. В качестве леди и женщины, надо полагать. Мэб всегда думала, что женщина нужна при обыске, а не при допросе, но отказываться не стала. Это позволило ей удовлетворить свое любопытство.

Сперва леди Флоранс, конечно же, задирала нос и отмалчивалась, а если и раскрывала рот, то только ради оскорблений. А потом инспектор Гринвуд-Ли сказал ей о состоянии Пьера Бли. И Флоранс совершеннейшим образом переменилась.

Даже сейчас, сидя в залитой солнцем комнате, потягивая сладкий чай, Мэб ощущала холодок, пробравшийся в тот момент под кожу. Флоранс была напугана. Не просто напугана, в панике, всепоглощающей, ничем не контролируемой. И, подгоняемая этой паникой, она начала давать показания, которые Мэб скорее назвала бы самооговором. Она убила барона, его жену, старую няньку. Она подкинула листок на стол и сделала все, чтобы слишком любопытная леди Дерован обратила на него внимание. Она призвала бурю. С помощью артефакта, которой тогда же и потерялся. Она. Она. Она.

Мэб не сомневалась, что в смерти барона Хапли повинен Кристиан Верне. И, возможно, он сделал это собственными руками. Зачем ему это было нужно, Мэб пока сказать затруднялась. Возможно, из-за еще одной картины. Во всяком случае, другого человека, способного вызвать у наглой Флоранс Хапли такой ужас, Мэб не видела. И другого человека, имеющего доступ к редким и дорогим артефактам — тоже.

А что, если рассказать обо всем Гортензии Паренкрест? - подумала Мэб. Запустить эту сплетню и посмотреть, к чему она приведет? Останавливала, впрочем, непредсказуемость последствий.

- Увы, все так и было, - Мэб даже удался легкий вздох сожаления. - Если вам нужны пикантные подробности, их немного. Разве что… покушение на себя леди Флоранс также инсцинировала, чтобы обвинить во всем Эффи и Мартина Рорри.

- Пф-ф! Какая скука! - посетовала фрейлина. - Будь это книга, ее бы следовало сжечь в этом самом очаге.

И леди Гортензия махнула рукой на незаженный камин, украшенный замысловатой резьбой по белому камню.

- Это жизнь, - нахмурилась Мэб.

- И с каких-таких пор это служит оправданием пошлости? - хмыкнула леди Гортензия. - Нет, Флоранс Хапли не подходит на роль убийцы по всем статьям. Она невероятно глупа. Я еще могу поверить, что она убила старую няньку или беременную женщину. Но как бы леди Флоранс справилась с бароном? Тут нужна или сила, или хитрость, а и того и другого ей недостает. Это был кто-то другой. Должно быть, один из ее любовников. Или Бли или Рорри. Да, определенно, Рорри!

- Секретарь? - Мэб не сдержала смешок. - Он-то почему?

- Слишком симпатичный, - отрезала леди Гортензия. - Я никогда не доверяю таким милым людям, вроде этого секретаря или вашего любовника, Эншо.

Мэб чуть было не ляпнула оскорбленно: «моего жениха!», но это, пожалуй, была бы чересчур сочная сплетня. Двор ее пока не заслужил. Да и не желала Мэб, чтобы ее обсуждали в подобном контексте придворные бездельники.

- Если Небо будет благосклонно, мы уже узнаем об этой истории много интересного, - резюмировала леди Гортензия, поднимаясь. И, кивнув царственно вошедшему Реджинальду, удалилась.

- Выдохни, она уже ушла, - посоветовал Реджинальд.

Мэб со свистом выдохнула воздух, шагнула вперед, обнимая мужчину, и пожаловалась:

- Эта женщина меня нервирует.

- Разве не такова суть всех придворных? - хмыкнул Реджинальд. - Забудь о ней. Едва ли вы будете часто встречаться. Разве что леди Гортензии придет опять в голову навестить Абартон. Что вряд ли. К слову об Абартоне, у меня две новости. С какой начать?

Мэб, не размыкая объятий, потянула Реджинальда к диванчику, где они устроились с большим комфортом. Прошмыгнувшая в гостиную служанка поставила на столик поднос с чаем — они определенно попали в большую милость к хозяйке пансиона — и беззвучно удалилась.

- Судя по твоему тону, - заметила Мэб, протягивая Реджинальду чашку, - одна из них плохая. Начни с хорошей.

- Эффи согласна безвозмездно передать архив дяди Абартону, когда вступит в наследство. Это произойдет осенью. Нужно будет тогда прислать кого-то с официальными бумагами и забрать все эти коробки.

- А плохая новость какая? - спросила Мэб.

- Нас с тобой Абартон пока не ждет.

- Как это? - нахмурилась Мэб.

- Я позвонил, уведомил их, что мы собираемся вернуться и… - Реджинальд развел руками. - Пф-ф! На время проведения расследования посторонние там не нужны.

Мэб выругалась.

- Смотри на этой с положительной стороны, - предложил Реджинальд. - Мы с тобой по крайней мере не в списке подозреваемых. Можем пока съездить в Вандомэ.

- Зачем это? - насторожилась Мэб. У нее места для отпуска, предлагаемые Реджинальдом, начали уже потихоньку вызывать подозрения.

- Затем, моя дорогая, что это самое романтичное место на земле. Так во всяком случае утверждают рекламные проспекты. Ну, знаешь, круассаны, вино, лавандовые поля.