Небо и земля. Том 1 (ЛП) - Хол Блэки. Страница 67

— Обновляется?! — Веч ткнул пальцем в отпечатанные строчки. — Что-то незаметно. Я не вижу здесь ханурика из Черных орлов.

Аррас задумался.

— Информация о нем не поступала.

— Так найди эту информацию! — заорал Веч. — За уши притащи, если потребуется! Со дна достань! Я что, должен за тебя работу делать?

— Будет исполнено, — отчеканил помощник.

— Немедленно! — рявк ударился в закрывшуюся дверь.

Веч раздраженно перелистнул страницу. Последним пунктом в списке значились имена Арраса и амодарки, переводчицы с косой до пояса. Ну, лис, ну, хитрец. И когда успел?

Следующие полчаса оказались решающими для сохранности кабинетного интерьера. И тахта осталась нетронутой, и стул не ударился о стену и не разлетелся на части, и папки не швырялись со стола в порыве ярости. Зато Веч, вышагивая от окна до шкафа и обратно, прошел расстояние, равное длине экватора. И чем дольше мотался по кабинету, тем больше домыслов накручивал, переваривая услышанное у крыльца комендатуры.

— Ну? — спросил грозно, когда появился Аррас.

Тот кашлянул.

— Этого человека не внесли в список…

— А кто виноват? Кто прошляпил? — рассвирепел Веч.

— Потому что в нашем гарнизоне нет доугэнцев из клана Черных орлов, — закончил фразу помощник.

— Как так? Совсем нет? — растерялся Веч. — Разыщи среди раненых.

И опять Аррас проявил недюжинные способности секретаря, оперативно созвонившись, увязав и сопоставив. Он выяснил, что среди выписавшихся из госпиталя за последний месяц и находящихся на лечении не было и нет представителей небесного круга с клановым знаком черного орла.

— Оппа, — Веч было рухнул на тахту, но тут же вскочил. — И как это понимать?

— Не могу знать. Но я бы заметил, — отозвался Аррас с осторожностью, чтобы не вызвать нового витка вспыльчивости у начальника.

— Потому и не заметил, что дерьмово установил прослушку, — парировал едко Веч. — Свободен.

Впрочем, он сам виноват и почем зря вылил раздражение на помощника. Велел приглядывать за родственничком, хотя следовало держать в поле зрения весь гарнизон.

В клубе Крам, выслушав краткий рассказ о возникшем ребусе, сказал:

— Я мог бы посчитать оскорбительным твое незнание клановых связей в небесном круге. Но радуйся, сегодня я добрый и великодушный. И сядь, а то у меня натерлись мозоли на глазах.

Веч, нервно расхаживавший туда-сюда, опустился на стул и забарабанил пальцами по столешнице.

— А теперь слушай истину от представителя небесных. Клана Черных орлов не существует. Что уставился? Нет — и всё тут. Есть Стальные орлы, есть Степные, а есть Серебристые. А Черных нет.

— Как нет? — изумился Веч. — Капитан же поклялся.

— Эх, угораздило меня уйти с площади не вовремя, — посетовал Крам. — Уж я бы начистил этому хвастуну рыло за "пернатых". Тоже мне лягушка-пузатое брюшко.

Веч зарылся пальцами в волосы.

— Значит, он соврал. Не пойму, какой ему резон давать дезу*.

Крам посмотрел снисходительно на товарища, мол, у того налицо клинический случай. Сидит напротив наглядная иллюстрация слепой ревности, у которой мозги кипят и не соображают.

— А ты найди его и спроси, — посоветовал Крам.

Конечно же, Вечу не хватило терпения дождаться утра, и помощник, которого в срочном порядке вызвали в клуб за новым заданием, взялся разыскивать капитана из северного гарнизона, созваниваясь и расспрашивая. Новости, которые принес Аррас, огорошили. Прямиком от станции Т'Осчена командировали для сопровождения груза по железной дороге до границы с Доугэнной. Сейчас поезд находился в пути, и в ближайшее время не представлялось возможным перехватить капитана. На всякий случай Аррас разослал указания дежурным узловых станций: передать Т'Осчену, чтобы тот срочно позвонил в южный гарнизон. Но, учитывая, что железнодорожные составы обычно шли транзитом с короткими и редкими остановками, голос капитана мог прозвучать в трубке лишь к концу недели.

Молодец Аррас, до глубокой ночи флегматично разводил и сводил нужных людей с помощью телефона, после чего со спокойной совестью отправился на боковую.

А вот его начальнику не спалось. Зато хорошо пилось.

— Что за бред о несуществующем клане? — рассуждал Веч, потягивая вино из стакана. — Этот дуболом с умным видом ляпнул галиматью, а я купился.

— Потому что дуболом тоже поверил в галиматью, — сказал Крам и икнул. — Ситуация проще простого. Он приставал к твоей амодарке, а она отшила. И выдумала покровителя.

— Почему не прикрылась моим именем? — поинтересовался Веч скептически и с ноткой ревности.

— А ты дал ей такое право? — ответил товарищ вопросом на вопрос.

Не давал, о чем сейчас остро пожалел. И родственничек не успел. Умчался в командировку, аж пятки засверкали — исключительно благодаря усилиям Веча.

Он влил в себя залпом остатки спиртного, и горячительный напиток, попав в желудок, прошелся высокими градусами по венам. "Твоя женщина" — обмолвился Крам. Ладно звучит, как ни крути. Коротко, но емко и разгоняет кровь посильнее вина.

— Выходит, она обманула его. — Заглянув в пустой стакан, Веч показал знаками ближайшей мехрем*: неси ещё и покрепче.

За такой вывод не грех выпить. И на душе разом полегчало. Хорошо, что есть друг, который разложил недоразумение по полочкам. А с капитаном сочтемся. Пусть заранее заказывает вставную челюсть.

…

— Я вот о чем подумал, — сказал Крам, осоловев после внушительной порции спиртного, принятого на грудь. — Если посмотреть на ситуацию с другой стороны… Капитан — идиот, а твоя амодарка — дурёха.

— Она не дурёха, — ответил Веч, покачиваясь. — Не-не.

— Да! — Крам ударил кулаком по столу. — Потому что баба. А бабам положено иметь куриные мозги и не отличать орла от ястреба, а коршуна от сокола. Твоя амодарка видит что?

— А что она видит? — Веч вытряхнул в рот последние капли вина из стакана.

— Она видит красивую птицу на спине, и решает, что это орел.

— Погоди, каким образом она видит птицу?

— Ты чё? — Крам стукнул друга по плечу. — Этот хрен повернулся к ней задницей.

— А-а. Постой! — Веч внезапно протрезвел, представив, при каких обстоятельствах амодарка разглядела клановую наколку, и проснувшаяся ярость застлала глаза.

Крам набулькал по новой порции винишка себе и другу.

— И амодарка решает: "Красивый орел". А это не орел, а ястреб. Или скопа. Но баба думает: "Орел, не иначе. И не иначе, как черный орел". Вот так по женской глупости и рождаются сплетни.

Веч махом осушил стакан. Крам прав, как всегда. Откуда бы амодарке знать о клановых тонкостях небесного круга? Но ведь кое-что знает, хотя перепутала и ошиблась. Выходит, перед ней позировал "пернатый" со всеми вытекающими последствиями. И теперь она — чужая женщина. Почему так вышло? Заигравшись с родственничком, Веч забыл о том, что в гарнизоне больше сотни мужиков, которые только и ждут случая, чтобы помять какую-нибудь амодарку, тем более, если она не против. Точно! Вот почему она отказалась от маленького знака внимания в виде шоколадных фигурок. Потому что закрутила с другим. Позволяла тискать себя по темным углам, а перед Вечем изображала скромность и смущение. Свернуть шею обоим! Не мешкая.

Друг потянул за рукав, возвращая вскочившего Веча на место.

— За правду жизни, пусть она и горчит как хельба*! — провозгласил тост, подняв стакан. Веч, мрачный как грозовая туча, с неохотой поддержал.

…

Стол тонул в табачном дыму.

— Нас, небесных, мало, но мы стоим насмерть друг за друга, — заявил Крам заплетающимся языком, опустошив n-ную бутылку вина. — Так что если твоя амодарка встречается с кем-то из наших, отойди в сторону и не мешай.

— Знаю, — ответил Веч, клюя носом и не уступая товарищу в подвижности речевого аппарата. — Спасибо, друг. Ты настоящий друг.

Самое время побрататься. Крам как всегда прав. Кто смог, тот урвал, а чужая мехрем — табу. Распри из-за женщин запрещены под угрозой трибунала. И вообще, нужно себя не уважать, чтобы схлестнуться с соплеменником из-за какой-то бабы. Потому что бабы того не стоят, особенно, мелкие нефигуристые амодарки с подловатым шлюшным характером. Их, баб, вагон и маленькая тележка, а в Доугэнне и того больше. Завтра же прошение о переводе в приграничный гарнизон ляжет на стол полковника.