Время зверей (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 46

Уезжать отсюда надо. Но прежде добраться до еще одного тайничка…правильные документы достать. Эх, хорошо, что я некогда озаботился таковым вот вопросом! С подачи Сазонова, конечно. Сам-то я бы не дотумкал — сделать несколько тайничков по стране, зарядить их оружием, документами, деньгами. Говорит — не его изобретение. Таких тайников — только официальных — по стране пруд пруди. По бывшей стране. По Советскому Союзу. Ликвидаторы, агенты антитеррора, ну и их начальство — вот кто знал, или знает — о местонахождении этих тайников. А мы (я!) заложили свои тайники. Так что даже если меня совсем уж зажмут — уйду, пересижу, и точно голодать не буду.

Только вот распаковывать схроны пока не хочу. Зачем? Деньги есть, документы есть, оружие есть. Особые документы — да, нужны. Но успеется. Потом.

— Юр, ты какие-нибудь иностранные языки знаешь?

— Английский. Я вообще-то школу с углубленным изучением языка закончил, папа устраивал. С отличием закончил. Потом — мехмат политеха. Свободно говорю. А ты? Знаешь языки?

— Английский, французский, испанский, немецкий — пожал я плечами, глядя в вытаращенные глаза Юры — Ну да, а ты чего думал? Тупой бандит? Бывший мент? Двух слов связать не может? А вот так.

Я внутреннее усмехнулся — ну и рожа у него! Только рассказывать не буду, что после уколов память у менястала абсолютной. Я ничего не забываю. И выучить язык — мне нужно всего неделю. Сазонов потребовал, чтобы я выучил, и произношение ставил. Вот он, кстати — монстр! Он еще и на китайском шпарит так, что охренеешь! И на японском! Не успел я выучить эти языки. Но вот романская группа — это да. Легко. Говорю и читаю — как на родном. Сазонов гарантию дает — меня за местного примут где-нибудь в Лондоне. Или Гамбурге.

Давай все-таки подумаем насчет тех денег, а? — в голосе Юры мольба — Ведь единственный шанс выбраться! Выйти в люди!

Дурак ты Юра, ох, и дурак…если бы деньги делали человека человеком… Скорее, все наоборот.

— Я подумаю, Юра — ответил спокойно, бесстрастно, как глупому ребенку — А теперь давай позавтракаем. Есть хочется, аж пищит все!

Глава 7

— Что будете заказывать?

Официантка с дежурной улыбкой на лице посмотрела на старика, и с тоской подумала о том, что чаевых от старого пердуна не дождешься. Сейчас закажет чаю, пирожок, и будет подбирать крошки с ладони, вытрясая их из своей седой бороды.

Кстати — колоритный дедок, да! Борода седая до груди, рубашка с вышивкой, штаны светлые полотняные — такой уютный толстячок. Ну прямо как с картинки про старину! И шляпа соломенная, и тросточка — ну из детской книжки, да и только! На кого он похож? Хмм…о! Лев Толстой! Вот! Только у Толстого рожа такая, будто кирпичей нажрался, а этот добродушный дедон, и голос приятный, мягкий.

— Дочка…принеси мне хинкалей бараньих штук шесть. Да чайничек чаю. А потом мороженого принесешь — с орехами. Вкусная мороженка-то у вас?

— Вкусная, дедушка! — в ответ на улыбку старика улыбнулась девушка, и прикусила язык — ну что за фамильярность?! Какой к черту дедушка?! Не положено так говорить!

— Ну давай, готовь…а пока жду, принеси мне бокал пивка — светлого, легкого. Только похолоднее, чтобы не теплое! День сегодня жаркий, запеклось все внутри.

Дед обмахнулся газетой, а официантка кивнула, уходя в сторону кухни. Уже в дверях кухни она оглянулась, окинув почти пустой зал зорким глазом, и невольно поразилась — насколько огромным был этот старик. Широкий, как шкаф, он сидел на стуле, и казалось, делает все для того, чтобы стул не развалился под его весом. Широкие ладони лежали на столе, рядом с соломенной шляпой, и официантке вспомнилось, как она читала о людях, которые могут сломать подкову, или закрутить в трубочку лезвие штыковой лопаты. Это точно про таких вот людей, как этот старик. В молодости он наверное был очень силен. Да и сейчас…вот так схватит своей лапищей, сожмет…косточки только и хрустнут!

Она сама не понимала, почему ей в голову пришла мысль о хрустнувших косточках. Старик абсолютно безобидный, добродушный, совершенно неопасный! Старый толстячок-боровичок, а ей в голову лезет всякая дрянь!

Жара, точно. День только начался, а солнце уже так печет, что сил нет терпеть! Бросить бы работу, да на пляж! Вон как река сверкает, аж глазам больно! На катер, и чтобы брызги, чтобы ветер в лицо, чтобы…мда.

— Шесть штук хинкалей, чайник чаю — тускло сказала девушка и отойдя к раздевалке для персонала перевела дух. Почему-то ей хотелось плакать. Ну вот хотелось, и все тут! Так все надоело, ну так надоело! Это кафе с его тупыми посетителями, пялищимися на обтянутую платьем задницу, эта директорша с ее визгливым, каркающим голосом, этот запах восточных пряностей, проникающий, кажется, до самых глубин тела, въевшийся во внутренности, в волосы, в мозг! Пропитываешься запахом кухни и ходишь, воняя, как…как…кухня. Девушке надо пахнуть французским парфюмом, кремами, дорогим вином! А не луком и пряностями.

Она подошла к стойке бармена, дождалась, когда тот нальет бокал чешского пива и отнесла заказ старику. Тот кивнул, взял бокал, задумчиво отхлебнул из него, глядя в даль. Потом глаза его чуть прищурились, будто увидел что-то интересное и хочет как следует разглядеть, и официантка непроизвольно оглянулась, желая видеть — что же именно так заинтересовало странного посетителя. И увидела высокого худого мужчину лет тридцати, в костюме (явно очень недешевом), с дипломатом в руке. Мужчина был плечист, хороший костюм подчеркивал его тонкую талию и широкие плечи, мягкие дорогие полуботинки ступали так тихо, что казалось — человек этот идет босиком. Впечатление усиливалось еще и тем, что двигался мужчина немного странно — он не шел, а перетекал, аккуратно ставя ноги на пол летнего кафе. Так двигаются кошки, или леопарды — что суть все равно большие кошки.

Мужчина не был красив как киноактер — Алена Делона из него точно бы не вышло. Худое лицо с глубоко посаженными темными глазами, резко очерченные скулы, тонкие губы, сложившиеся в вечную маску «серьезный человек». Но было в нем что-то такое, от чего сердце девушки екнуло, и кровь начала быстрее течь по сосудам. Это был ОН, Альфа-самец, Вожак, за которым хочется бежать на край света — даже если он иногда рыкает и бьет тебя плечом. От такого хочется иметь детей, к такому хочется прижаться, укрыться от жестокого мира. Он опасен, но он и надежен. Инстинкт говорит, что от таких мужчин или большие проблемы, или большое счастье. А частенько — и то, и другое сразу.

Кстати сказать, почему-то сразу было видно что он не беден. То, как носит костюм, то, как повязан дорогой (сразу видно!) галстук, и то, как небрежно мужчина расстегнул свой пиджак, будто готов сбросить его в любой момент без всякой такой жалости (еще куплю!).

А еще официантка подумала о том, что это странно — в такую жару, и вдруг в костюме. Скорее всего, сидел где-то в кондиционированном офисе, а потом пересел в машину с кондиционером, и только сейчас вот решил из нее вылезть. И почему-то прийти сюда, в «Азиатский дворик», хотя ему больше приличествовал бы какой-нибудь дорогой и пафосный ресторан. Не эта забегаловка со смешным ассортиментом — начиная с корейских острых блюд, и заканчивая грузинскими хинкали из всех видов мяса.

Она уже двинулась к посетителю, чтобы предложить сесть на хорошее место — в тени возле кадки с цветами, но мужчина опередил ее, подойдя к столику со стариком, ожидавшим своих хинкалей, и сел за стол напротив.

— Что будете заказывать? — тут же подскочила официантка, подала меню, но мужчина не стал туда заглядывать.