Брачный реванш (СИ) - Пожарская Анна. Страница 47

Максис улыбался, разворачивал сладкую к себе, разгонял с ее лица непослушные прядки и целовал требовательно и горячо. Леката не сопротивлялась. Лишь один раз ее кольнула мысль, что кто-то может увидеть их, и, возможно, оскорбиться излишней откровенностью, но прикосновения жадного языка тут же прогнали опасения. В конце концов они взрослые люди, пусть пока еще в разводе, но разве это важно? Им давно не перед кем отчитываться.

Свернули в противоположную сторону от облюбованного горожанами пляжа, обогнули забегающую в воду скалу, немного прошли вдоль берега и, перевалив за очередную каменную купальщицу, оказались в маленькой тихой бухте, спрятанной от посторонних глаз.

Остановились полюбоваться на набегающие на берег волны. Нежно-голубые, искрящиеся от утреннего солнца, легкие и тонкие как дыхание морского бога. Макс обнимал со спины, будто укрывал невидимым плащом от всего: от прохладного ветерка, от теплых лучей и посторонних взглядов.

- Как хорошо, - еле слышно прошептала Леката, а мужчина, сжав ее сильнее, потерся носом о затылок.

- Иди ко мне, сладкая...

Развернул лицом и поцеловал. Гладил губами губы, настойчиво вторгался на чужую территорию языком, сплетаясь с собратом в причудливом танце. Прижимал к себе так, чтобы сквозь ткань Леката почувствовала каждую мышцу, каждый вздох, каждую стадию пробуждающегося желания. Покрывал бесцеремонными поцелуями шею, плечи.

Леката не заметила, когда сняла с него рубаху. Замерла в нерешительности, заметив множество мелких шрамов. Провела ладонью по груди, пробуя их на ощупь.

- Я должна быть осторожна? - прошептала она, целуя в районе ключицы.

- Ты должна быть безумной и жаркой, - хрипло прошептал Максис, увлекая ее за собой к большому камню, - а я буду неосторожен сегодня.

Уселся на гладкую поверхность и поставил Лекату рядом, ровно так, чтобы легко добраться до ее груди. Пуговица за пуговицей расстегнул женскую блузку и так же методично распустил шнуровку белья. Накрыл грудь ладонями, погладил большими пальцами соски и, приблизив сладкую еще немного, добрался до груди языком.

Леката протяжно застонала. Запустила обе ладони в шевелюру возлюбленного и откинула голову назад, открывая шею и подставляя ласкам изнывающие темные вишни. Макс не заставил себя ждать. Ласкал с пылом юноши и расчетом опытного ловеласа, мучил до того момента, когда Леката поняла, что не может больше стоять на ногах.

Вынул возлюбленную из туфель и осторожно стянул с нее шаровары. Позволил ей выпустить на свободу изнывающего от нетерпения узника и пристроил у себя на коленях. Удерживая за ягодицы, сжимая и поглаживая, побуждал двигаться в нужном ритме. Леката схватилась за шею возлюбленного, откинула голову и, повинуясь своему господину, хрипло постанывала, плавно скользя вверх-вниз, подставляя под жадные поцелуи грудь. Неспешно и мучительно нежно. Изнывая и теряя разум от вязкого удовольствия.

Первым сдался Макс. Неуловимым движением поменял позицию. Уложил сладкую спиной на теплый камень и пристроился между ног. Не щадил, вторгаясь в женушку с жадностью добравшегося до трофея наемника, резко и глубоко. Фиксируя бедра знающими свое дело руками. Ласками заставляя выгибаться дугой и сворачивая низ живота в тугой узел предстоящего блаженства. Накрыл губы поцелуем, когда лоно отозвалось ошеломительной пульсацией и Леката захватила своего мужчину ногами не позволяя ему отстраняться далеко, заставляя замереть и насладиться моментом вместе с ней. Лишь несколько мгновений спустя, смилостивившись, позволила Максу закончить начатое, упиваясь мыслью, что, должно быть, именно в этот момент у них может получиться дитя.

Не спешили одеться. Сидели на камне и смотрели на море. Максис обнимал со спины и время от времени чмокая то в ухо, то в шею, рассказывал Лекате как собирается провести остаток дня. Она потерлась о его грудь головой и будто проснувшийся среди урока ученик поинтересовалась.

- Что если нас кто-то видел?

Максис рассмеялся и поцеловал ее в макушку.

- Тогда я вынужден буду взять тебя в жены завтра же... Не могу же я позволить кому-то другому запятнать твою честь. Займусь этим сам. Люблю тебя, сладкая моя невестушка.

- И я тебя, Максис Ларой.

Вместо ответа мужчина лишь сильнее сжал ее в объятьях. Вздохнул и с благодарностью посмотрел на небо. До обеда оставалось немного времени, и обычно безжалостное в полдень солнце, стыдливо спряталось за набежавшее облако, позволяя влюбленным насладиться друг другом после долгой разлуки. Последней долгой разлуки, в этом Макс был совершенно уверен.

С того самого утра, когда они с Лекатой пришли к согласию, Максис проводил с ней каждое свободное мгновение, не отпуская дальше чем на полшага. И все равно в день их настоящей, а не состряпанной родственниками свадьбы, наместник испытывал юношеский трепет и нетерпеливое предвкушение. Будто обещанную на праздник игрушку уже доставили домой, а срок для подарка наступит только завтра. Как ребенок обдумывал новые затеи, так Максис размышлял чем удивить свою ненаглядную и немного злился оттого, что ничего оригинального не приходило в голову.

Но церемония вытеснила все суетное. Его сладкая, пахнущая апельсинами женушка стояла рядом, держала за руку и, кажется, была счастлива. Сердце сжималось от умиления. Хотелось обнять ее и никогда не выпускать из цепких рук.

Конечно, они сбежали сразу, как позволили приличия, и, разумеется, пришли в себя, лишь когда утолили первый голод на теперь уже супружеской кровати.

За окном стемнело и плутовка-ночь отправилась принимать пост у строгого вечера. Макс обнял жену и томно коснувшись губами ее шеи, проворковал:

- Пойдем, посмотрим на город с балкона в зале. Гости уже разошлись, слуги спят, самое время.

Леката повела бровью. Во время праздника балкон был закрыт, и она подумала, что Макс затеял там ремонт к свадьбе, но не успел. Пожала плечами, поднялась с кровати и натянула рубаху, раздумывая, что надеть сверху. Муж подал ей необъятного размера платок. Сам как был, без одежды нырнул в халат и небрежно запахнув полы, подвязал поясом.

- Все уже спят, а это наш дом, в этой части ночью вообще никого нет, - объяснил он свой непарадный вид, и подхватив женушку под руку, повел на тот самый балкон, где впервые коснулся ее поцелуем.

Леката не сопротивлялась. Полутемные пустые коридоры внушали ей отстраненное спокойствие, да и поддерживающий за локоток муж тоже обнадеживал. Распахнули двери и вошли в зал. При свете заглядывающей в незаштореные окна луны, было заметно, что до конца убраться еще не успели. В одном углу сгрудились столы и стулья, в другом - лежали сваленные в кучу скатерти.

Макс подошел к выходу на балкон, извлек из кармана халата ключ и отпер замок. Пропустил супругу вперед и, войдя следом, поспешил запереть дверь изнутри.

Леката замерла с удивлением рассматривая все вокруг. Пахло розами: свежими, нежными, сладковатыми с легкой горчинкой. В полумраке сложно было сообразить какого цвета цветами украсили балкон, но запах не давал простора фантазии: вечер благоухал царицами сада.

Подошла к краю, оперлась на перила, любуясь ночным городом: фонарями, нагретыми улицами, забавными флюгерами. Муж прижался сзади и накрыл ее руки своими. Леката улыбнулась. Удивительно четко вспомнился тот самый первый вечер и Макс, немного смущенный тем, что задевает ее спину возбужденным естеством. Тот жадный, почти случайный поцелуй. Настойчивые руки наместника, теплые губы и охватившее все существо безумие.

- Надо бы зажечь свечи, - осторожно предложила Леката, с радостью замечая, что в этот раз жар в чреслах не смущает супруга.

- Непременно, - прошептал он на ухо, потянул подол ее рубахи вверх, оголяя ягодицы, и уверенно добавил, - после.

Леката прикрыла глаза и прижалась к нему бедрами. Долгих прелюдий не требовалось. Поцелуев сегодня было достаточно. Хотелось снова ощутить Макса в себе, затаить дыхание от подаренного скользящей внутри твердой плотью удовольствия. Окаменеть в немом ожидании накрывающего с головой экстаза.