Кофе в бумажном стаканчике (СИ) - Сотникова Ирина. Страница 9

Перед пешеходной «зеброй» Надежда достала сотовый телефон, стала на ходу набирать мамин номер, чтобы быстро отчитаться. Буквы перескакивали, не задерживаясь в окошке поиска, нужный номер не высвечивался. Раздраженно глядя в экран, девушка шагнула на пешеходный переход, зная, что машины перед «лежачими полицейскими» всегда сбрасывали скорость. Вдруг совсем рядом неприятно взвизгнули тормоза, что-то тяжелое боднуло в бок, Надя вскрикнула, упала, со всего маху ударилась локтем. В глазах от резкой боли на секунду потемнело. Новенький телефон, легко слетев с раскрытой ладони, нелепо подскочил на асфальте и рассыпался на жалкие пластмассовые запчасти. Не веря себе, девушка кинулась к нему, лихорадочно начала его собирать, словно что-то можно было еще спасти. Но нет, бесполезно! Зажав в ладони бесполезные обломки, она отчаянно разрыдалась — это был ее первый сенсорный телефон, очень современный и дорогой! Ей показалось, что свершилось нечто действительно ужасное. Жизнь отныне точно пойдёт наперекос, она не справится! Ну, почему было не подождать с разговором, зачем так спешить? Разве имело значение время звонка? С мамой можно было поговорить и в парке. Ну, поспорили бы слегка, в первый раз, что ли? Рядом зашумели голоса, кто-то обозвал ее дурой, но девушке было глубоко безразлично, что происходило вокруг. Горе захлестнуло ее тяжелой волной.

— Да она сумасшедшая, истеричка, сама под машину кинулась!

— Неправда, здесь переход, надо остановиться! Купил крутую тачку, и думает, что все разбегутся.

— Вызовите «скорую», у нее шок!

— Девушка, что у вас болит?

Гвалт человеческих голосов — растерянных, злых, возбужденных — нарастал, машины сигналили с двух сторон. Наде стало горячо от стыда, она сидела на корточках — грязная, с окровавленным локтем, — и не знала, как сбежать с проклятой «зебры», страшась поднять глаза. Кто-то начал набирать «скорую» и полицию, люди спорили и ругались. Вдруг ее с силой подняли за плечо, она оказалась лицом к лицу с высоким бледным мужчиной в светлом костюме. Светловолосый, аккуратный, он был похож на выхолощенную деловую модель со страниц журнала Forbes. Среди торговок с рынка напротив, прохожих и студентов он в своем идеальном костюме выглядел нелепо. Что ему нужно? Зачем он трогает ее своими цепкими холодными руками? Тоже решил поиздеваться?

— Девушка, я водитель, идемте, я помогу вам.

Обнаружив источник своей беды, Надя захотела накричать на него, оттолкнуть, но он не позволил: неожиданно обнял за вздрагивающие плечи и, несмотря на сопротивление, настойчиво повел к пассажирской двери большой белой машины, которая стояла прямо на переходе, загораживая проезд остальному транспорту.

— Куда он ее тащит? Да как вы смеете? Эй, молодой человек!

Он повернул к толпе голову и без выражения проговорил нападавшему на него дедку:

— Успокойтесь, уважаемый, это моя жена, мы сами разберемся.

Зеваки ошарашенно замолчали, кто-то едко добавил:

— Да пусть едут уже, вон какая пробка! Набрали дорогих машин, не пройдешь. Мажоры проклятые…

Надежда растерялась. Пока она соображала, как освободиться из его объятий, он почти силой усадил ее на пассажирское сиденье, пристегнул ремнем безопасности, сердито хлопнул дверью. Увидев злобные взгляды теток с сумками, выскочивших из соседнего гастронома, девушка вдруг почувствовала себя предельно уставшей. Надо было как можно скорее добраться до общежития, там полежать в тишине и подумать, что делать дальше. Во всяком случае, она не искалечена, это уже хорошо, Ободранный локоть не в счет. А выход обязательно найдется.

Машина мягко тронулась, заиграла спокойная музыка.

— Высадите меня, пожалуйста, за тем поворотом, подальше от перехода и от всех этих людей. Я хочу в общежитие.

Она постаралась сказать это вежливо, с достоинством, но голос дрожал, был некрасиво гнусавым от рыданий. Получилось жалко.

Никак не отреагировав на ее просьбу, будто не расслышав, водитель заговорил, четко произнося слова.

— Во-первых, хочу попросить прощения. Вы слишком резко остановились на переходе со своим телефоном. Я задумался, не успел затормозить, поэтому виноват. Во-вторых, прошу вас съездить со мной в больницу. Я врач. Надо проверить, нет ли трещины или перелома. Если у вас ушиб, назначат лечение.

Наде стало безразлично: больница, так больница. Лишь бы подальше от места, где она испытала такое сильное горе и такой жгучий позор. Ее светлая футболка была в пятнах от дорожной пыли и крови, джинсы на коленях потемнели от грязи. Кивнув, она стала смотреть в боковое тонированное стекло, изо всех сил сдерживая слезы. Приятный запах парфюма, исходивший от ее обидчика, навеял мысли об отце. Она вдруг подумала, что соскучилась невыносимо, не хочет больше никакой карьеры, и что ей, вопреки наивным девическим ожиданиям, крайне тяжело одной в этом чужом городе, где на пешеходных переходах наезжают дорогие машины, а прохожие готовы обозвать последними словами только за то, что с ней случилось такое несчастье. Не выдержав захлестнувших ее эмоций, Надя захлюпала носом. Водитель, повозившись в бардачке, протянул ей пачку сухих салфеток. Она взяла, нервно выдернула одну, расправила, вытерла мокрое лицо и нос. Стало легче.

В городской больнице водитель, не спрашивая, взял ее под руку, уверенно повел по длинным гулким коридорам с бетонными полами и выкрашенными синей масляной краской стенами. По дороге он кому-то позвонил, попросил принять пострадавшую, то есть Надю, без записи и открыл дверь в темный кабинет со светящейся табличкой. Очередь зароптала, но ее обидчик не обратил на это никакого внимания.

Надя устало подумала, что этого молодого напыщенного пижона простые люди, ожидающие вызова к врачу в очереди, не интересуют. Сейчас окажется, что со здоровьем у нее все отлично, он с облегчением бросит ее в обезличенных, пропахших дезинфекцией коридорах, и она будет долго добираться в общежитие, потратив на проезд лишние деньги, которых не было, — ежедневный бюджет рассчитывался до копейки. Впрочем, пусть едет! Он невыносимо раздражал ее своим невозмутимым видом.

Мама, наверное, сходит с ума, и, не дождавшись звонка, набирает ее номер каждую минуту, с ужасом выслушивая, что «абонент временно недоступен». Вечером надо попросить телефон у соседки по комнате, установить сим-карту и успокоить маму. Можно сказать, что разрядилась батарея. Главное — говорить уверенно, чтобы мама не почувствовала ее ужасное состояние. Объяснять, что случилось, у Надежды не было не сил. Ничего, обойдется…

В кабинете записали данные и предложили пройти в соседнее помещение сделать рентген. Вдруг пожилая врач остановила:

— Головенко, что у вас в руке?

Надя недоуменно разжала онемевший кулак — на запотевшей ладони лежали собранные с асфальта запчасти, про которые она совсем забыла. Ее сопровождающий подошел, зачем-то забрал из руки остатки телефона и вышел в коридор, тихо прикрыв за собой дверь. Девушка так устала, что даже не спросила, зачем ему это надо, — наверное, решил выкинуть в мусор. Ну и ладно! Бежать она за ним не будет, а маме скажет, что телефон украли. В конце концов, случиться в городе может всякое. Надя обреченно подумала, что ненавидит всех этих самоуверенных хозяев жизни за их дурное богатство и вседозволенность. Он возится с ней только потому, что виноват, только и всего. Если бы не авария, он никогда бы не посмотрел в ее сторону — слишком велика разница между ними. Впрочем, зачем он ей? Наступит время, и она всего добьется сама! От этой мысли Надежде стало совсем горько. То, что случилось с ней всего полчаса назад, свидетельствовало как раз об обратном. Таких тетёх, как она, в большой город отпускать нельзя — никогда никакого толку не будет, как бы она ни старалась. Только зря расстроила родителей своим отъездом. Права была тетя Люба, когда укоряла в гордыне. Не рассчитала свои силы маленькая провинциалка, слишком высоко прыгнула. И больно упала. Слишком больно.

…Ее мрачные мысли прервала лаборантка, вынесшая еще влажный снимок. К счастью, результат оказался благополучным, трещин и переломов не было. Доктор, обстоятельно рассказав, сколько дней нужно полежать в покое и какой компресс сделать на ударенное место, попросила ее посидеть за ширмой — нужно было подготовить описание снимка и заполнить карточку. Надя облегченно устроилась на шатком стуле и, закрыв глаза, прислонилась головой к холодной стене. Кажется, она задремала, потому что резко вздрогнула, когда назвали ее фамилию. Равнодушно глянув на часы, висевшие на стене напротив, и отметив, что прошло почти двадцать минут, она встала и вышла в коридор с куском тонкого затемненного пластика, на котором прозрачно обозначились ее собственные кости. При виде этих белых странных образований она почувствовала себя предельно обнаженной — словно с нее в рентген кабинете сняли не только одежду, но и кожу с мышцами. Девушку передернуло, она решила снимок выкинуть в ближайшую урну и никогда больше не вспоминать о происшедшем. А, добравшись до общежития, выспаться как следует и с утра начать новую жизнь. В конце концов, это не первое и не последнее разочарование. Справится. На душе стало легче, словно проведенные в темном кабинете полчаса дали ей возможность отдохнуть и собраться с силами.