Маруся. Попасть - не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 9

- А кто фасон платьица выбирать будет?

Маман посмотрела с удивлением.

- Что хорошего ты можешь выбрать?

- Для разнообразия, то, что мне будет к лицу и фигуре, - я окинула красноречивым взглядом свой бюст. Маман была им одарена куда как меньше, раза в два, так что...

- К твоей фигуре ничего приличного сшить не получится.

- Так отцу и скажем, - мирно согласилась я. - Папенька, фасон одобрен маменькой, а что я вас перед всем двором опозорю... ничего, переживем как-нибудь. Главное - это взаимопонимание в семье!

Тетка взвыла уж вовсе злобно и вылетела за дверь.

Я откинулась на подушки.

Ну... что тут можно сказать? Не прокололась?

Вроде как нет.

На морде у мадам написано желание надавать мне пощечин, но делать это в больнице?

Позора не оберешься. А до дома еще добраться надо. А платье действительно надо приличное. В любом случае.

Если я остаюсь в свете, лучше создавать о себе хорошее впечатление.

Если я не остаюсь... а все равно! Чего чучелом-то ходить?

Так что я вытянулась поудобнее и уснула.

Проснулась примерно в час ночи.

Голова ясная, мозги работают, в таком случае в кровати лежать - одно мучение. Все равно не уснешь, только навертишься. Лучший выход - встать, можно что-то пожевать, почитать, можно просто погулять...

Ну, с первым и вторым у меня проблемы, а третье можно и попробовать.

Ночью в отделении было тихо. Я выскользнула из палаты и пошла по коридору.

Вот и сестринский пост. Папки с делами... а сама сестричка дежурная где?

Из кабинета врача доносились характерные скрипы дивана. Что ж, другой мир, не другой, а все как у людей. И здесь по ночам врачи с сестричками... романы читают.

И кто бы на моем месте удержался?

Моя история болезни нашлась на столе, почти в самом верху. Не долго думая, я спрятала ее под одежду.

Вернуться в палату?

Можно и так. А можно...

Опять-таки, ни в одном мире это не редкость. Кладовки уборщиц, которые завалены всяким хламом и никогда толком не закрываются. И тут ни миры, ни личности ничего не поменяют.

Закон природы, вроде закона тяготения.

Я эту кладовочку приметила, как ехала на прогулку, вот сейчас и проскользнула внутрь.

Посмотрим...

Итак, княжна Горская, Мария Ивановна, полных лет мне шестнадцать...

Отец, мать... ага, значит, Ольга Владимировна. Козловцева. Это мачеха.

Ну, насчет козлов... таки да. Явно они в родословной у мадам отметились. А я-то с чего звереть начала?

Сейчас, под светом 'солнца мертвых' думалось куда как лучше.

Получалось так. Мария мачеху ненавидела. Даже само прочтение имени отзывалось неприязнью. Память княжна забрала с собой, а вот приятные ощущения мне оставила.

Видимо, они и наложились.

Я и в своей-то жизни никому не давала хаметь, а тут еще Машкины тараканы отросли и рванули вверх по ступенькам. Вот и гавкнула на мачеху.

А зря.

Теперь она мне точно где-то да подгадит. Отца, вон, настроит... хотя вряд ли можно еще больше. Ему и так на меня плевать два раза. А бить все равно не будут, не в ближайшее время. Скоро дочку покупателю передавать, некондиция не допускается. Никак-с.

Портить настроение?

Скандалить?

Надо просто держать себя в руках и умильно хлопать глазками. Я - бедная овечка. Бэээээ.

Мать. Лидия Алексеевна Алтуфьева. Умерла. С этой стороны на поддержку рассчитывать нечего, но имя и фамилию запомним. Вдруг родственники есть?

Читаю дальше.

Наукообразной ахинеи выше ушей, почерки в врача отвратительный, понимаю я в лучшем случае одно слово из трех.

Но!

Вычленять главное из всей написанной чуши я могу. И делаю.

Первое - магию я сохраняю в полном объеме, даже становлюсь сильнее.

Второе - магия никак не влияет на мою репродуктивную способность.

И первое, и второе записано в карточке. Отлично.

А выписать меня когда планируют?

Ага, вот... процедуры должны растянуться еще на неделю. Рекомендовано для восстановления.

Отлично! У меня еще есть время... получится ли вернуть карточку на пост?

Выглядываю в коридор.

Там по-прежнему тишина, и я потихоньку проскальзываю обратно. Карточка занимает свое место... эх, сотового не хватает до слез и соплей! Сейчас бы пересняла половину, потом бы еще подумала. Но - чего нет, того нет.

А телефоны здесь, кстати, есть. По образцу времен Ш. Холмса. Здоровущий такой агрегат, один раз на ногу уронишь - и год хромать будешь.

Компьютеров я не видела. Поле непаханое для попаданца! Да вот беда - я не то, что компьютер сделать, я даже калькулятор не знаю, как собирается.

Опять доходы мимо меня. Увы...

Фотоаппарат и тот не изобрету, а про рентген знаю, что он назван по имени создателя.

Все.

Модистки приходят на следующий день.

Эмма Францевна Бальц, извольте любить и жаловать.

Интересно, а французское тут не в тренде? Хотя нет, вряд ли. Учитывая амбиции Наполеонидов... ладно, не знаю, как дела обстоят в этой истории, но в той товарищи были очень своеобразные. Корсиканцы, этим все сказано.

Модистка - этакая сухопарая немка, которая смотрит на меня с явным неодобрением. Видимо, мамаша ей наговорила кучу всякой чуши.

Мне показывают журналы мод.

Да, здесь это тоже есть, толстющие альманахи, и выпускаются они раз в полгода. Здесь мода консервативна.

Правда, на страницах такое творится, что попугаи отдыхают.

Перья, стразы, банты, оборки...

Киркоров был бы в восторге.

Я отмерзаю от лицезрения платья, в котором весь подол расшит здоровущими перьями (создается впечатление павлина-извращенца) и мотаю головой.

- Эмма Францевна, скажите... это - мода?

Видимо, ужас в моем голосе звучит не наигранный, дама смягчается.

- Это последняя французская мода, ваша светлость.

Меня явственно передергивает.

- Эмма Францевна, а чего-то... поприличнее - нет? Я согласна на немодное, но этот ужас можно только на поле выставить. Чтобы тебе вороны за прошлый год урожай вернули.

Немудреная шуточка заставляет модистку улыбнуться краешком губ.

- Пожалуй, ваша светлость, мы можем посмотреть другие альманахи?

- Да, пожалуйста... и без перьев.

Нужный фасон находится в третьем по счету каталоге.

Аккуратное платье бледно-голубого цвета, с вырезом по линии ключиц. Стиль близок к 'ампиру', чуть пониже груди, чтобы талия подчеркивалась, протянута темно-синяя лента, юбка падает гладкими складками тяжелой ткани. Никакой пышности, может, еще и немного попу нивелирует.

Ни единой рюшечки, ни бантика, ни оборки.

Отделка той же самой лентой по подолу и рукавам три четверти.

- Сюда нужны будут драгоценности. Полагаю, жемчуг, - Эмма Францевна серьезно смотрит на меня. 'Ваша светлость' уже не добавляет, аккуратно опустила в процессе, понимая, что клиент стерпит.

А может, тут так и принято.

Я развожу руками.

- Драгоценностями будет распоряжаться мой отец. Эмма Францевна, скажите, а с кем вы должны согласовать фасон платья?

Модистка смотрит на меня раздумчиво. Видимо, что-то сопоставляет и кивает.

- Ваша светлость, я полагаю, что тот, кто оплачивает счета. То есть - ваш отец.

- Дело в том, что моя мачеха бывает... излишне импульсивной.

Я подчеркиваю слово 'мачеха' голосом так, что не догадаться сложно. Эмма Францевна задумчиво кивает.

- Полагаю, ваша светлость, что вы выбрали вот это платье?

Палец с отточенным ногтем указывает на монстра в рюшечках. Надень я такое, и стану похожа на танк. В оборочках, ага. Талия мигом исчезнет, а оборки отлично утяжелят и грудь, и попу.

- Но мой отец утвердил другой вариант, не так ли?

Мы смотрим друг другу в глаза. Эмма Францевна медленно кивает.

Да, сложное положение.

Наверняка, моя мачеха, то есть мой отец, у нее состоятельный клиент. Но и госпожа Демидова тоже будет не хвост кошачий? Если б я не понимала, что меня изуродуют, можно было бы и покрутиться. А сейчас ищи подходы. И одну клиентку не упустить, и вторую, потенциальную, не обидеть.