Не(полное) зачатие (СИ) - Борн Амелия. Страница 6
И, прежде, чем я успел что-нибудь ответить, протянула мне сына. Своего. Моего. Нашего?
Я и сам не понял как это получилось, но руки инстинктивно потянулись навстречу. Какой же он кроха! Роман… Я знал, что Беляшкина назвала его именно так.
И кто бы мог подумать, что дети пахнут так приятно? Раньше младенцы ассоциировались у меня лишь с изгаженными памперсами и непрестанным ором. Но этот ребенок был таким спокойным…
А потом он открыл глаза. И я окончательно пропал.
Господи, а ведь была вероятность, что это все же не мой ребенок. А я стою тут, как идиот, и умиляюсь.
Эта мысль оказалась весьма отрезвляющей. Я поспешил вернуть ребенка Беляшкиной, коротко заметив:
- Он очень милый.
- Спасибо.
После этого никто из нас, кажется, не знал, как себя вести. Поэтому я взял дело в свои руки.
- Пойдемте, я вас подвезу до дома, - сказал решительно.
- Дмитрий Юрьевич, неудобно как-то… - неуверенно возразила Беляшкина.
Но тут вмешалась бабуля:
- Везите! - постановила она и с караваем наперевес направилась первая на выход.
Глава 8. Дмитрий
Путь до дома Беляшкиной проходил, в целом, мирно и спокойно.
Сама Оксана молчала, явно смущенная вниманием моей к ней персоны. Зато бабуля болтала, не переставая. Круг интересов у нее был широкий, и охватывал, похоже, все российское телевидение. От «Пусть говорят» до кулинарных передач. Последнее, впрочем, было как раз весьма неудивительно. Как я уже успел понять, бабушка Беляшкиной была большой любительницей готовить. И особенно - откармливать. Что я и ощутил вскоре на себе.
- Дмитрий Юрьевич, - позвала она меня, когда я было расслабился во время пяти секунд тишины.
- Ммм? - только и смог промычать в ответ.
- А вы фисташковый чизкейк пробовали?
Стоит признать, вопрос меня удивил.
- Не пробовал, - признался я.
- Так надо попробовать! - решительно заявила бабуля. - Приходите в гости, я испеку…
- Бабуля, - попыталась было вмешаться Оксана, но ту было просто не остановить. Бабушка у Беляшкиной явно придерживалась тактики «вижу цель - не вижу препятствий». И целью этой был сейчас я.
- Приду, - пообещал я.
Ну а чего отказываться? От чизкейка я, пожалуй, воздержусь, зато это будет отличный повод увидеть Романа. Да и Оксану тоже.
Я кинул взгляд в салонное зеркало. В принципе, Беляшкина всегда вызывала у меня чисто человеческую симпатию. Она была такая… настоящая, что ли? А еще у нее глаза красивые… Я вдруг понял, что последняя мысль стукнула мне в голову не просто так. Наши взгляды пересеклись на зеркальной поверхности, отчего я даже дрогнул, будто меня поймали на чем-то неприличном.
Впрочем, неприличное у нас с Беляшкиной уже и так имело место быть. Так что краснеть как подростки было поздновато. Правда, о том разе она не помнила вообще, а я… А я вдруг понял, что ни о чем не жалею. Что сделано, то уж сделано.
Мои философские размышления вдруг прервались выразительным «ой».
- Что случилось? - живо отреагировал я.
- Нам кажется памперс надо поменять, - извиняющимся тоном сообщила мне Беляшкина.
А бабуля, похоже, пришла по данному поводу в неописуемый восторг.
- Ой, а кто это у нас тут покакал? - засюсюкала она с Романом.
Ну, надо полагать, ребенок-то как раз отлично знал ответ на этот вопрос. Даже загукал довольно, с чувством выполненного долга.
А я понял, что растерялся. Что делать-то? Остановиться и дать возможность поменять подгузник или как там называется это добро? Или быстро мчаться к дому Беляшкиной? Но впереди маячила пробка, а позади меня начал маячить характерный запах…
И тогда я понял, что лучшее решение - это отвезти всех к себе. Благо застряли мы аккурат в центре города, где я и жил.
- Скоро будем у меня, - коротко известил я. - Сделаете там все, что нужно.
Десять минут спустя я открыл перед процессией из бабули все с тем же караваем и Оксаны с Ромой двери своей квартиры. И в тот же момент понял, что попал.
- Димочка, ты вернулся? - донесся до меня знакомый голос.
Да бл*дь! Только не это!
- А я тут твои трусишки постирала, - заявила сходу мама, появляясь в коридоре. К моему стократному ужасу - с этими самыми трусишками в руках.
С рисунком из оранжевых, мл*ть, морковок.
Я прислонился к стене, едва не застонав. Мало того, что теперь придется объяснять, кого я привел домой, так еще и мои трусы стали достоянием общественности.
Ах нет, трусишки. Это куда унизительнее.
- Милые трусики, - первой пришла в себя бабуля. - Оранжевый нынче в моде, в телевизоре говорили, я слышала!
Второй очнулась мама.
- Ой, а у нас гости, - обрадовалась она и, к счастью, убрала в сторону проклятые трусы. - Ох, а кто это тут у нас? - всплеснула она руками и потянулась к Роману.
- Это мой внук, - с гордостью заявила бабушка Оксаны и тем же тоном добавила, словно говорила о каком-то достижении:
- Он только что покакал.
Я хмыкнул и чуть не заржал в голос. Все происходящее напоминало пошлую комедию.
- Ой, да, надо памперс поменять, - пришла в себя наконец и Беляшкина, а следом за ней и я.
- Мама, это моя сотрудница, - представил я Оксану официальным тоном. - И ее бабушка…
Тут я замялся. Познакомиться мы как-то не успели.
- Надежда Петровна, - как всегда не растерялась бабуля.
- Надежда Петровна, - повторил я. И пояснил:
- Я подвозил их домой и вот…
- Так давайте же менять памперс! - перебила моя мама так радостно, будто ей не мешочек с какашками привалил, а по меньшей мере миллион баксов.
Я отлепился от стены и почувствовал, что надо срочно выпить. Потому что сегодня мне явно будет не избежать очередных разговоров об ожидании внуков.
- Располагайтесь, - буркнул я напоследок для порядка.
Но меня уже, собственно, никто и не слушал.
Глава 9. Оксана
Шеф удалился и мне стало легче. Я себя чувствовала чужой. И во время выписки, и когда Терлецкий вез нас на машине домой. Как будто именно я была тем элементом, который выбивался из общей картины. Впрочем, так было всегда.
«Она слишком жирная и не подходит нашему кругу».
«Посмотрите, девочки, какие мы стройные. А она… она же просто корова!»
«Господи! Когда же она уже жрать перестанет?!»
Такие фразы я слышала мысленно каждый раз, когда оказывалась в непривычной компании. И была бы с ними согласна, если бы знала секрет того, как «перестать жрать».
Впрочем, я зря настолько отрицательно воспринимала маму шефа. Та, кажется, совершенно не судила людей по весу.
- А вы же давно с моим сыном работаете? - спросила она, ловко переодевая Романа. И запах какашек ее совсем не смутил. Да я и сама не понимала, что такого в этом аромате? Ну, пахнет немного не так, как обычно, да и все.
- Давно. С самого основания фирмы, - призналась я.
Бабуля в этот момент была занята тем, что изучала снимки, висящие на стенах. И когда я обратила на них внимание, мне стало плохо. Те, на которых Терлецкий представал ребенком, были еще ничего. Но здесь были еще и фотографии шефа рядом с какой-то моделькой! Причем такой идеальной, что мне захотелось удавиться. И почему я вообще об этом думаю, скажите мне?
- Это Димочка, - взяв Рому на руки, пояснила мать Терлецкого, указав на один снимок кивком. - Ему тут месяца четыре.
Она вдруг нахмурилась, перевела взгляд с фотографии на моего сына и, улыбнувшись, выдала:
- Смотрите, как все младенцы похожи! - заявила мама Терлецкого, а потом взяла снимок: - А я все думаю, что же мне таким забавным кажется, когда смотрю на…
- Романа, - подсказала я, потому что сын был до этого ей не представлен.
- Да! На Романа! Посмотрите, как похожи.
Она немного повернула моего сына, а рядом приложила фотографию, и я охнула! Бабуля, видевшая это, незаметно перекрестилась. Рома был ну просто вылитый шеф в своем самом юном возрасте.