Путь колючей Искры (СИ) - Пожарская Анна. Страница 30

Поле издевалось и вредничало, тело Эллы ныло, а в голову лезли ненужные мысли. Вспомнилось промозглое весеннее утро, когда старший сводный брат Тур пришел делать ей предложение. Он пришел не один, очевидно, после того что произошло накануне вечером, одного его она бы и на порог не пустила. С ним были Отал и Васку. После произошедшего Эллу била мелкая дрожь, она постоянно мерзла и никак не могла взять себя в руки. Хотелось искупаться, но сил выйти наружу сил не было. Если бы не голос наставника, она и дверь бы не открыла. Мужчины вошли в ее маленькую комнатушку, полную переломанной мебели.

Вид у Тура был не такой бравый как вечером, хотя все такой же самодовольный, Васку выглядел скорее озабоченным, лицо отчима, как всегда, ничего не выражало. Тур улыбнулся, он, вероятно, полагал, что так выглядит симпатичнее, но Элле его улыбка казалась издевательством.

— У нас к тебе предложение, дорогая, — отчим тоже улыбнулся, и Элле захотелось провалиться сквозь землю.

— Я вчера был немного настойчив, — осторожно начал Тур. — Я хотел извиниться. Ты всегда мне нравилась, а вчера, я не знаю, что на меня нашло. Прости, я поторопился. Но я готов исправиться, я хочу чтобы ты стала моей женой.

Элла сдвинула брови.

— Я не буду твоей женой. Не хочу.

Лицо Тура залилось краской. Хотелось верить, что от смущения, но Элла знала, от злости. Он сделал попытку подойти ближе, Элла попятилась и спряталась за поваленный на пол комод. Тур фыркнул:

— Никому не нужны надкусанные яблоки.

Элле захотелось кинуть в него что-нибудь. Да как он смеет!

— К тому же ты могла забеременеть, — вмешался отчим. — Хорошо подумай дорогая, не к чему плодить ублюдков.

— Ты прав, Отал, — Элла впервые назвала отчима по имени, мать настаивала, чтобы она называла его "отец", но они никогда не были близки настолько. К тому же, если он давно нарушает данное матери слово, то и Элле можно. — Ты совершенно прав. Таких как Тур, плодить нельзя. Я не хочу замуж. Тем более замуж за твоего старшего.

Тур мгновенно приблизился к Элле, схватил ее за грудки, посмотрел в глаза и прошипел.

— Придержи язык, шлюха, иначе…

— Что иначе? — Элла вдруг почувствовала себя загнанным зверем, которому нечего терять. Ухмыльнулась. — Что ты сделаешь? Еще раз трахнешь меня? Ничего. Потерплю. Это было мерзко, но очень недолго.

Тур сильнее сжал ворот платья, Элла запрокинула голову назад и попыталась руками разжать его кулак. Помнится мать говорила, что проклятье падет на каждого, кто обидит ее девочку, что ж, самое время проверить.

— Прекрати Тур, — голос наставника прозвучал, как удар хлыста — звонко, резко и уверено. — Видишь, девочка еще не в себе. Оставь ее. Поговоришь потом.

— Вот уж дудки, — хмыкнул Тур, но Эллу отпустил, — дождусь, когда сама приползет.

Элла поспешно отступила в угол. "Не дождешься", — промелькнуло у нее в голове, но вслух она ничего не сказала. Она вдруг с пугающей ясностью поняла, что именно так ее расстраивает. Шут с ней с девственностью, не велика ценность, все одно приличный муж не светит, отчим выбрать не даст. Плохо другое. Вчера, пока Тур не повалил ее лицом в подушку, они перевернули в комнате кучу мебели. Пока он не заткнул ей рот, она звала на помощь, она громко кричала, она просила отпустить ее, просила остановиться, но никто так не пришел. В замке всегда полно народу, пусть Васку с Оталом и младшими были в отъезде, но старшие братья были тут, были и слуги, и охрана, отчего никто не поинтересовался, что происходит? Получалось, место, которое она долго считала своим домом вовсе им не было, люди, которых она считала своей семьей, отчего-то ее родственницей не считали. А уж что говорить про тех, кто улыбался ей, когда она приходила помочь с замковыми обязанностями… Хочется верить, что они просто побоялись связываться с сыном господина.

Элла потерла лицо ладонями. Надо решаться.

— Отал, — она набрала побольше воздуха в легкие. — В завещании матери сказано, что в шестнадцать лет мне положена определенная сумма. Я хочу получить ее.

Отчим удивленно приподнял бровь. Почти год Элла молчала о деньгах.

— Основная сумма будет после замужества, — мужчина внимательно посмотрел на падчерицу.

— На нее не претендую. А ту, что положена на шестнадцатилетие, я бы забрала.

— Нет необходимости, — Отал улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок, — я твой опекун еще три года. Ты ни в чем не нуждаешься. Потом все и получишь. Если, конечно, раньше не выйдешь замуж.

Элла усмехнулась.

— Я не хочу оставаться в твоем доме.

Отал отмахнулся.

— Ты обижена и напугана. Погорим об этом через неделю, когда все забудется. Извини, что побеспокоили. Я сейчас пришлю кого-нибудь привести комнату в порядок.

Отчим поспешил на выход, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Васку и Тур последовали за ним. Элла осталась одна.

Ученица Кнута тряхнула гривой, прогоняя воспоминания. Нельзя давать полю мучить себя. История с Туром давно закончена и почти забыта. Вздохнула. Кольнул предательский страх, а вдруг она и впрямь беременна? Ну, нет! Все случилось в конце весны, и если бы она забеременела, то узнала бы об этом еще до похода в Обитель нитей.

Элла осмотрелась, проверить далеко ли до конца пути. Все осталось по-прежнему. Вокруг, насколько хватало взгляда, ее оцепляло лавандовое море. Она оглянулась назад, чтобы понять, как далеко отошла от края, и увидела его. Тел-ар-Керрин стоял перед полем. Он опять изменился, и теперь больше напоминал сгусток тьмы размером с гигантского медведя, но Элла узнала его без труда. "Поле свое возьмет", — пронеслись в голове слова Кнута, и тут же пришла шальная мысль. Тел- ар-Керрин в другой своей жизни был магом, вряд ли боги отняли у него силу, а если так, то ступив на поле, он, как и Элла, не сможет повернуть назад. Зато они будут питать поле вместе, и, возможно, у ученицы Кнута появится шанс.

Монстр, хоть и заметил беглянку, зайти на поле не спешил. Вероятно, боги оставили ему не только животную сущность, но и остатки разума. Элла подумала и решила проверить, какой напев в нем сильнее — проклятье богов, требующее уничтожить потревоживших Обитель нитей или память о магических запретах. Она достала из кармана изумрудный клубок. Нить блестела на солнце и приятно холодила ладонь. Элла помахала клубком в воздухе, но Тел-ар-Керрин остался невозмутим. Тогда девушка взяла в руки конец нити и стала наматывать ее на свою пушистую ладонь.

Внезапно пришло видение: перед ней стоял Кнут, совсем не похожий на себя: молодой, ладный, красивый. Глаза его светились теплом и нежностью. Он улыбался, протягивал руку и вопрошал: "Что же ты стоишь, девочка моя, пойдем за мной". Элла смутилась, и не смотря на то, что слова явно предназначались не ей, пошла вперед. За спиной зарычал Тел-ар-Керрин. Ученица колдуна обернулась и увидела, монстр идет по ее тропе. Теперь главным стало не дать себя поймать. На ходу, она отмотала нить обратно и сунула клубок в карман платья. Ускорилась. Воздействие поля разделилось на двоих, и идти стало легче.

Тел-ар-Керрин, казалось, не чувствовал лавандовой атаки, он гигантскими прыжками приближался к своей добыче. Приближался к существу, покусившемуся на порядок мирозданья. Элла перешла на бег. Подумала и решила, что идея заманить монстра на поле, была неудачной.

Авар вглядывался в лес вокруг себя и никак не мог определить, где именно находится. Он шел, как ему казалось, на север, но время от времени проходил одно и то же место, высокую сосну с кривым раздвоенным стволом. Сын Эскала злился на себя, снова определял направление и шел, пока опять не оказывался около того же дерева.

Моросил прохладный осенний дождь. Авар с раздражением поправил капюшон промокшего насквозь плаща. Он не любил дождь даже больше, чем холод. Элла потерялась, сколько он ни звал ее, девушка не откликалась. Сын Эскала волновался сначала, но потом успокоил себя тем, что Тел- ар-Керрин еще ни разу не нападал бесшумно, и в этот раз, он услышит монстра, а значит найдет дочь демона. Плохо, что они не разделили провизию, если они не встретятся, Элла останется без еды.