Держаться за воздух (СИ) - Терехина Катерина. Страница 19

— Я к Дмитрию.

На секунду зависла тишина. Мужчина внимательно смотрел на нее, словно оценивая.

— Я Дмитрий, — наконец произнес он. — Что тебе нужно?

Даша глубоко вздохнула, думая, как общее назвать цель своего прихода, но она никак не укладывалась менее чем в пятнадцать слов. Молчание затянулось.

И тут дверь перед ее носом захлопнулась. Было даже слышно, как повернулся замок.

Даша опешила. Проиграть? Просто так уйти? Нет!

— Я Даша Мелиоранская, к вашему сведению! — закричала она, всем телом бросаясь на дверь, как солдат на амбразуру, и отчаянно колотя в нее кулаками.

Секунд тридцать было настолько тихо, что, казалось, стало слышно, как жужжит, пролетая, муха. Потом замок щелкнул, и дверь широко распахнулась.

— Значит, Даша. Сама пришла, или прислал кто?

— Сама, — Даша прошла в дом, даже не спросив разрешения, пока дверь снова не была закрыта. Мало ли, какие причуды у этого Дмитрия. Но девушка уже была готова ко всему.

Посередине комнаты на белом табурете стоял старый электрофон-вертушка, проигрывающий почти протертую до дыр пластинку, с треском воспроизводившую смутно знакомую песню Виктора Цоя.

— Старая штука, — заметила Даша, кивнув на проигрыватель.

— У меня много старых вещей, — растерянно ответил Дмитрий. Похоже, неожиданная гостья его пугала.

— Я уж знаю, — ухмыльнулась девушка.

— Зачем ты пришла?

— Можно я присяду? — вместо ответа спросила Даша, кивнув на диван.

— Пришла присесть?.. — тихо пробормотал себе под нос Дмитрий и ответил громче: — Да, конечно…

— Да не бойтесь вы меня так, — постаралась успокоить его Даша, присаживаясь на диван. — Вы мой дядя… почти что. А значит — родственник. Ну, на самом деле, тоже «почти что», но давайте посмотрим на это… неформально. Если бы не случившаяся трагедия, все было бы иначе. И, мне кажется, мы имеем полное право друг другу доверять, не так ли?

— Да, — согласился он, однако растерявшись еще больше. — Ты… что-то знаешь?..

— О, поверьте, я знаю даже больше, чем вы думаете. И не только о вашей помолвке с моей тетей. Не думайте, что я имею что-то против этого, я очень рада обрести дядю и рада, что Элеонора была счастлива. На самом деле, она это заслужила, — девушка вздохнула, на секунду опустив взгляд. — Но, если уж быть честной, кроме всеобщего счастья мне еще нужны документы, — печальная задумчивость на ее лице мгновенно сменилась многозначительным выражением.

— Какие документы?.. У меня нет никаких документов! — Дмитрий, на секунду растерявшись, тут же взял себя в руки. Судя по всему, мысль избавиться от Даши и поскорее выпроводить ее из своего дома не давала ему покоя, но таких, как Даша, сломить не так-то просто.

— Вы подумайте хорошенько, — спокойно предложила девушка. — Моя тетя — ваша невеста, если вам так будет проще — занималась разгадкой одного, назовем это так, дела… вы не вспомните, случайно, какого?

— Поместье Ореховых? Тьфу ты, черт!.. Как ты узнала?

— Дело так называемого Проклятого дома, — продолжила Даша, проигнорировав его вопрос. — Вы же знаете, отчего она умерла.

— Нет, этого… разве это известно? Мне никто ничего не сказал.

— Так, понятно, — Даша достала из кармана письмо. — Несколько лет назад, когда Элеонора была еще жива, оно предназначалось вам. По чистой случайности письмо не дошло до адресата. В нем сказано, что вы располагаете одной третью документации по делу, как вы сказали, поместья Ореховых. А я очень хотела бы увидеть эти документы.

— Да ты же шантажистка!

— Нет, я вас пока не шантажирую. Пока, — девушка снова добавила многозначительности в и без того пронзительный взгляд, надеясь своим актерским мастерством убедить Дмитрия, что у нее найдется, чем шантажировать его до конца дней, если что-то пойдет не так. — Я просто прошу помочь мне. Одну треть документов я уже получила. И выучила наизусть, — последнее было процежено сквозь зубы. — Всем будет лучше, если вы не станете спорить. Я смогу закончить дело, начатое Элеонорой, а вы будете жить, зная, что больше никто не потревожит вас, заставляя вспоминать прошлое. Возможно, это даже спасет жизни. Возможно, даже не только наши. Вы же знаете, сколько жертв уже было. Каждый, взявшийся за эту загадку, рискует закончить, как… как она. Вы бы пожелали такую судьбу другим?

Несколько секунд тишину нарушал лишь треск пластинки. Потом Дмитрий вздохнул и, откинув голову, потер ладонями щеки.

— Что ж… если так… Я помогу, — и, все же нехотя поднявшись, побрел в зал.

— Извините, я пройду с вами, — вдруг сказал Паша и с видом «крутого парня» прошествовал следом. — На всякий случай, чтобы не было соблазна припрятать часть документов.

— Я тебя вообще не знаю, — недовольно буркнул мужчина, покосившись на него.

— Павел, будем знакомы, — ответил Паша.

«М-да, похоже, придется мне на самом деле следователем становиться, — подумала Даша. — Вон, и напарник уже есть».

Дмитрий прошел через зал в спальню, выдвинул ящик комода, вытащил оттуда стопку одежды, за ней — потрепанного вида узкий чемодан. Найдя в соседнем ящике ключ, он открыл чемодан и достал из него папку, закрытую на кодовый замок.

«Вот уж припрятал…» — подумал Паша, а вслух спросил, заменяя Дашу:

— Эти документы что, настолько секретны?

— Плохие вы следопыты, ребята! — воскликнул Дмитрий, хлопнув по папке ладонью и покосившись на парня с тенью разочарования. — Про документы знаете, а про то, какими силами они добыты — нет. Это же фактически из-под носа у милиции сперто, — он ввел что-то на кодовом замке, и папка со щелчком открылась. — Вот, можете забрать.

Паша прижал папку к груди и спросил:

— А вы знаете, где еще треть документов?

Проверять, так проверять. Лучше перестраховаться, а то так можно и последний кусок потерять — пока они назад до дома доедут, позвонит Лене и скажет, что к нему какие-то шантажисты направляются…

— Понятия не имею, — ответил мужчина, пожав плечами.

«Опять прячется…» — подумал Паша.

— Вы снова врете, — вздохнул он. — Вам ничего не говорит имя «Леня»?

— Это Леонид. Ну, если имя полное, — Дмитрий прямо-таки с каким-то детским доверием посмотрел на парня. — И все.

— А если я напомню вам про вашего друга Леню?

— Он… он не друг мне. Я… давно с ним не общаюсь. Мы разругались.

— Почему? — Паша вжился в роль следователя.

— Все очень глупо получилось, — Дмитрий облокотился на комод и посмотрел на Пашу жалобными глазами. — Когда Элеонора умерла… я долго не мог в это поверить. Точнее, отказывался верить. Для меня это стало слишком неожиданным и слишком… страшным. Я не мог представить, что все это закончится так — она столько лет шутя уходила у смерти из-под носа, что никто не верил в то, что она может… вот так, вдруг… — он замолчал, рассматривая собственные ногти, потом продолжил: — Я тогда готов был просить поддержки у кого угодно, лишь бы не оставаться одному в пустом доме. Но Герда замкнулась в себе, потеряв лучшую подругу, Марианна ударилась в истерику, утверждая, что это Дух убил ее и что теперь он доберется до всех нас… И остался лишь Леня. Он никогда особенно не поддерживал Норину затею и часто пытался убедить, что все это не стоит того, чем она жертвует… но она умела убеждать и располагать к себе. Ленька помогал ей искать информацию — у него талант к компьютерам и всему такому. И вот тогда, когда я вломился к нему домой, будучи не совсем в себе, он сказал, что все к этому и шло, и смерть Элеоноры была лишь вопросом времени. Услышать это было… невероятно больно. Он помогал ей, прикрывал спину, а теперь говорит, что она сама виновата?.. — Дмитрий покачал головой и тяжело вздохнул. — Я почувствовал себя настолько отвратительно, насколько это вообще было возможно в тот момент. Он предал ее, посмертно предал. Мой лучший друг предал женщину, которую я любил. И тогда… тогда я накричал на него, и даже, помню, с горя, того… бутылочку, в общем… и в драку полез… наговорил всякого, такого, что никогда бы не сказал, если бы не все это вместе. Ну, и разрушил все, всю дружбу. А мы ведь с детства, с одного двора… — Дмитрий махнул рукой. — Знал бы ты, пацан, как я сейчас жалею об этом… — он снова вздохнул, устало потер глаза, морщась, словно от зубной боли.