Девоптицы (СИ) - Валентинова Тина. Страница 35

— А что-то в твоих словах есть, — грифовитязь сощурился, когда друг обрадовано кивнул. — Нет, не поучения, разумеется. Боги хотят, чтобы мы доказали своё право поговорить с ними. Возможно, происходящее — испытание. И, в таком случае, склоняюсь перед твоей мудростью, повелитель.

— Проверить-то несложно. Древние пускают к себе лишь двоих. Для того чтобы передать просьбу, нужен лишь один человек, не двое. Несчастная мать может передать тебе своего ребёнка на несколько минут, вместе войдём и поведаем о своих делах. Исцелить больного Древние способны в любом месте, хоть в коридоре, хоть в ином мире, как и отказать в просьбе. И нашу просьбу либо исполнят, либо отправят восвояси ни с чем.

— Думаете, так позволят? — уточнила незнакомка.

— Пока не проверим, не узнаем, — будущий правитель постучал кулаком по створке.

Звона или грохота не услышали лишь смертные. Открылись ворота, и вышел прежний «знакомец».

— О, великий Творец, — царевич поклонился низко. — Если войти могут только двое, мы с этой леди пойдём, оставив остальных на пороге.

— Твоя находчивость и хитрость восхищают, — произнёс Древний, — но закон один для всех: или вы двое, или мать и дитя. Выбирайте.

— Тогда вопрос решённый, — Ориан скрестил руки на груди, — кто первый прибыл, того и очередь. Но каждый умерший в нашем родном измерении на вашей совести.

— Мы изначально создали вас всех, своих детей, смертными. Но не всё в нашей власти, каждую судьбу переписать невозможно. И как бы вы не сомневались, мы переживаем за вас, как родители за своих чад.

Друзья одновременно подумали, что у богов другие ценности, а совесть — чисто человеческое чувство.

Незнакомка с ребёнком на руках исчезла вдруг, будто её и не было никогда.

— Что вы сделали? — воскликнули оба бойца, руки непроизвольно потянулись к оружию.

— Как вы и подозревали, это было испытание, — пояснил собеседник. — Хотели проверить на способность сочувствовать другим (важнейшую из всех), готовность пожертвовать всем ради незнакомого человека. А ведь ваши близкие находятся в смертельной опасности. Немногие люди в подобной ситуации смогли бы уступить право войти к богам, тем более, что бедная женщина не смогла бы оказать сопротивление двум воинам.

— Я? будущий правитель, — улыбнулся Ориан. — Только истинный властитель будет заботиться обо всех подданных, вне зависимости от того, бедны они или богаты, хорошего рода или из смердов. Кто не поступает так — тиран и злодей. Начнёшь делать исключения, утратишь чистоту помыслов. А привычка — вторая натура. На поле боя необходимо быть безжалостным, за столом переговоров — коварным, на суде — беспристрастным, но жизнь и здоровье детёнышей — священны.

— Прекрасный ответ, — кивнул Древний. — А как думает твой товарищ?

— Я не столь безупречен, — грифовитязь пожал плечами, — ибо рождён для битв и сражений и воспитан соответствующим образом. Вижу перед собой лишь цель и все преграды просто сметаю. Так же и сейчас, пока не раскрыл ваши хитрости, хотел упорствовать в своём решении, но уступил более мудрому соратнику.

— Честность так же радует нас, — кивнул головой провожатый, — как и признание собственных недостатков. Ты достаточно умён, отважен и благороден, хоть сердце и не так чувствительно. Но военачальник и должен быть таковым, а иначе погубит своих воинов и сам сгинет. Будь моя воля, пустил обоих, однако необходимо доказать ещё и доблесть, и готовность сражаться до конца. Вы сойдётесь в поединке, и победитель предстанет перед Высшими. Павший же войдёт в рай и вкусит вечный отдых.

— Это у вас такой способ отказать?! — зарычал орлиан. — Разве мыслимо подобное? Чтобы я названного брата, да своей рукой… И как в родной мир вернусь, родственникам, друзьям, подданным в глаза смотреть буду? Да лучше себе грудь мечом пронзить, уйти навек.

— А мне каково? — Дар сжал кулаки. — Я уже не говорю, что не смогу причинить вреда тому, кто ближе кровного родича, так Ориан ещё и мой повелитель, правитель природный. Я предам все клятвы принесённые разом, лишу себя чести! После такого и смерть собственная не принесёт покоя. Не желаете исправлять собственных ошибок? Прекрасно, найдём иной способ одолеть зло или падём в битве с ним, но, не в схватке друг с другом!

— Второго слова от нас не дождётесь, — Древний был непреклонен. — Делайте, как сказано, или уходите. У вас есть реальный шанс получить оружие против врага и для этого нужна лишь маленькая жертва. Нельзя получить желаемое просто так.

— Может, вы не боги никакие, а демоны, раз желаете получить жертву человеческую? — царевич сверкнул глазами. — Мы таким молиться не станем. Возможно, Тайные никогда и не были добрыми, а только пытались походить на своего повелителя — Создателя?! А для злых духов преступления — лучшее доказательство верности. Мы не можем уйти просто так, но и исполнять волю таких нечестивцев не станем. Друг мой, не напомнишь, как поступать надо с порождениями тьмы, коли встретятся они на пути?

— Истреблять без жалости! — глава Ордена скрипнул зубами. — Мы докажем, что заслуживаем уважения!!!

И накинулись храбрецы на обидчика, обрушились как горная лавина. Миг — в руках у Древнего появилось два клинка изогнутых. Отражал он удары, стараясь не причинить вреда воинам. Но не успокаивались они, пока совсем не выбились из сил, да и после этого не желали униматься. Проводнику даже пришлось взмыть к потолку, сбежать от напарников.

— Всё! Остановитесь! — воскликнуло божество. — Здесь не могу применить Силу, так как это приведёт к печальным последствиям для вас

Проводник принял образ большой птицы с человеческой головой. На благообразном лице светились мудростью огромные глаза цвета грозового неба.

— Убедились мы, что доблести вашей нет предела и готовности пожертвовать собой. Даже будучи бессмертным, не хотел бы стать врагом таких героев. Войдите в вечные чертоги и получите возможность изложить свою просьбу. Но постарайтесь избежать многословия, лучше вообще молчите. Мы мысли читать способны. Если окажетесь достаточно убедительны и почтительны, возможно, и обдумаем мольбу.

— Напомню, если вы подзабыли, — гриф скрипнул зубами, — народы наши стонут под игом Тайных, кровь льётся рекой, а живых превращают в чудовищ и лишают свободы воли. Наших возлюбленных ваш слуга лишил девства, опозорил и сделал непраздными, мучил всячески. И после такого ещё раздумывать станете, помогать-не помогать? В общем, или выдадите оружие, способное уничтожить зло, или забвению предаём старых богов. Новую религию создать несложно, особенно в тяжёлую годину. А что вы без молитв и поклонения верующих?! Немало во Вселенной забытых богов. Не говоря уже о том, что Тайные сами в боги метят. Если получат артефакты драконов, пойдут против вас.

— Ох, сколько гнева праведного! — провожатый усмехнулся. — Таким героям не стыдно и перед Бессмертными предстать. Прошу вас следовать за мной.

И вот открылись створки, прошли воители в них и оказались… в библиотеке!!! Все четыре стены занимали стеллажи с книгами, от пола и до потолка. Только последнего не было видно, казалось, комната бесконечна. На одной из створок висела золотая табличка, которую покрывали неведомые руны.

— Что это такое? — спросил охрипшим голосом.

— История твоего народа, — пояснил Творец, — написанная на изначальном языке. — Для начала скажи, что ты знаешь о Древних?

— Матушка рассказывала историю о фее Киа. Это наша история, легенда девоптиц, — Ориан вздохнул. — Давно позабыл всё, а как глянул на табличку — вдруг вспомнил.

— Можно узнать? — улыбнулся бессмертный собеседник. — Очень уж хочется услышать эту версию.

— Первая девоптица жила на высоком дереве Мирарозе, — начал наш герой. — О, то было самое таинственное дерево Дивинии! По слухам, ничего совершеннее его нет во всех мирах. Звали упомянутую деву Бела за белоснежные крылья и голубые глаза. Ела она плоды дерева и не знала забот и хлопот, пока не увидела двух голубков. Дерево своими корнями уходило вглубь планеты, а кроной поднималось к облакам. Залететь на верхний ярус, где жила девоптица, не каждая птица осмеливалась. Очень заинтересовала странная пара Белу. Не посмела она приблизиться, а издали наблюдала, как нежно они воркуют. А как улетели голубки, Бела затосковала, да так сильно, что перестала есть и пить. Даже и святые не могут быть счастливы без любви. Когда ей уже грозила смерть от истощения, появилась огненная вспышка, которая ослепила тоскующую. Закрыла она глаза и подумала, что покинула Правый мир, но тут прозвучали ласковые слова: