Дракон в зефире (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна. Страница 5

— Инвар, подай мне протез. В пятом ящике. Живо, — голос коротышки был тихим шелестом, от которого почему-то хотелось встряхнуться, как от попавшего за шиворот песка.

Бортмеханик отпустил девушку, погрозил ей пальцем, чтоб мол никуда не лезла и не мешала, а потом стал рыться в ящике.

— Держи, — на его ладони зазолотился фасеточный глаз, похожий на уменьшенную копию дискошара в том ночном клубе, где они однажды с Машкой…

Макария не глядя цапнул искусственный глаз, выдернул из бороды пару стеклянных волосинок, дунул на них, обмакнул в колбу с какой-то синей жидкостью, потом обмотал обесцвеченными волосками глаз и принялся вкручивать его в глазницу несчастному Димычу. Тот заорал и попытался вырваться, но тиски крепко удерживали пациента. Присутствие духа Лерочке изменило, она зажмурилась и покачнулась.

— Эй! Только обморока нам еще тут не хватало! — возмутился бортмеханик и крепко перехватил девушку за локоть. — Так-то!

— Я… все хорошо… я просто немного… — залепетала Лерочка. — Мне просто надо присесть…

Но сидеть особо было негде, разве что на перекошенной трехногой табуретке, на которую девушка и примостила свой пышный зад. За что и поплатилась оным. Табуретка взбрыкнула бешеной лошадкой и больно цапнула за мягкое место.

— ААА! — подскочила Лерочка.

— Трехтолкай не любит, когда на него садятся, — тихо прошелестел Макария, не отрываясь от дела и надвигая на глаза очки. — Трешка, место! Фу! Я кому сказал! Место!

Теперь голос коротышки стал похож на завывания пылевого смерча. Табуретка зарычала, оскалив винтики и раззявив пасть, потом захлопнула ее и, обиженно скуля, убралась в уголок.

— П-простите… — тяжело сглотнула девушка, потирая украдкой укушенное место. — Я не знала, что она ж-живая… Или это он?..

Не отвечая, Макария что-то сверлил и ввинчивал, Димыч орал благим матом, жар-бабочка словно окуклилась в коконе из крыльев и уснула, разбуженная табуретка рассержено перебирала ножками и подвывала воплям пациента. А Лерочка не дышала.

— Разряд! — скомандовал коротышка.

Бортмеханик опять улыбнулся и ловко выхватил из горна молоток. Замахнулся и… Лерочка зажмурилась. Прогремел гром. В воздухе запахло озоном. Когда девушка открыла глаза, то охнула. Жар-бабочка залезла на Димыча, обвила его крыльями и прильнула губами к его новому механическому глазу. Парень не шевелился. Все замерли, даже бортмеханик прекратил мурлыкать себе под нос дурацкую песенку про пьяных драконов. Лерочка опять забыла, как дышать. А спустя несколько бесконечных минут жар-бабочка словно потускнела и обесцветилась, ее косы обвисли безжизненными веревками. Она слезла с раненого и буднично произнесла:

— Все. Проспит еще несколько часов.

— А его глаз? Что с ним? — упрямо спросила Лерочка, как наяву вспомнив весь тот ужас, что пережила в приемном отделении, когда у отца случился приступ: как она бодалась с дежурным врачом, как ездила за лучшим кардиохирургом в клинику Амосова, как моталась за лекарствами по всему городу, как рассовывала деньги сестричкам, чтоб присмотрели получше… И никакой надежды не было. Но чудо случилось. Приехала бабка. Она тараном вплыла в реанимационное отделение и засела у постели сына, что-то бормоча под нос. Отшептала. Папа открыл глаза. А через неделю врачи удивленно развели руками и выписали его из больницы.

— Сама можешь посмотреть, — устало произнесла потухшая бабочка. — Только недолго.

— Да, недолго. Так-то через полчаса уже будем швартоваться, — добавил бортмеханик, почтительно открывая дверь перед женщиной. — Леди Сирин, прошу вас…

Лерочка, закусив губу, решилась подойти к верстаку. Слава богу, Дима дышал мерно и уже спал, не чувствуя боли и не видя, что случилось с его лицом. Правая половина лба и часть щеки были превращены в плохо отполированную медную маску, в глазнице блестел искусственный глаз, состоящий из множества золотых фасетов. И самое ужасное, что этот глаз не спал. Он вращался и разглядывал Лерочку, а потом подмигнул ей, затянувшись проволочным веком. Девушка испуганно отпрянула и выскочила из лазарета, боясь потерять из виду странную троицу и заблудиться в недрах дирижабля.

Им разрешили выйти на смотровую палубу, велев только хорошо держаться за бортики. Измученные растерянные пассажиры высыпали наружу, жмурясь на ярком солнце. Дирижабль величественно плыл по небу, держа курс на виднеющийся вдалеке остров. В том, что это другой мир, отпали последние сомнения даже у несговорчивой Розы Марковны. Потому что остров плавал в густом белесом тумане, вода стекала с его краев, завихряясь в бурные потоки и уходя на другую сторону, что противоречило всем известным законам физики. Швартовочная мачта выдавалась далеко вперед над скалистым кряжем. К ней и держал курс их дирижабль. Лерочка оглянулась на капитанский мостик. Он висел выше смотровой палубы и походил на воздушный шар, болтающийся на невидимом тросе над дирижаблем. В гондоле находился человек в черном, очевидно, это и был капитан. Блестело стекло подзорной трубы, и солнечный зайчик от него скакал по палубе.

Машка восторженно присвистнула, кивая головой на остров:

— Ну нифига себе! Неужели этот очкаристый зануда прав? И там будут эльфы? Настоящие эльфийские принцы? Лерка! — от избытка чувств она ткнула подружку локтем в бок. — Ты хоть представляешь? Будешь ты эльфийской принцессой!

— Не хочу. Я домой хочу, — тоскливо пробормотала девушка. — Родители думают, что мы погибли…

Машка ненадолго задумалась, потом привычным жестом собрала волосы и перекинула их через плечо, гордо задрав подбородок и вцепившись в поручень. Верный признак того, что она собирается выйти на тропу войны. Для полноты образа не хватало только ветра, который бы героически развевал ее волосы, и музыки из финального кадра «Титаника».

— Лер, вот ты у нас мастерица рассуждать логически. Так и подумай сама. Мы можем что-то изменить? Вернуться назад? Нет! Значит, надо обживаться здесь. И не ловить ворон, как ты обычно делаешь, тютя! Держись меня, и все будет ok!

— Угу, — пробормотала девушка. — Ты хотела сказать — держать тебя, чтобы ты опять куда-нибудь не вляпалась? Маш, я тебя умоляю, ну не начинай хотя бы ты, а? Не высовывайся. Давай осторожно все разузнаем. Они ведь не просто так нас спасли. Им от нас что-то нужно…

— Конечно, нужно! — самоуверенно заявила Машка. — Им нужно, чтобы мы для них спасли мир! Так обычно и бывает во всех этих фэнтезийных сказках. А потом нам отвалят по принцу и королевство в придачу!

— Догонят и еще раз отвалят, — мрачно поддел ее подошедший к ним Игорек.

Он был бледен и избегал лишний раз взглянуть вниз. У Лерочки закралось подозрение, что парень боится высоты. Хотя оценить ту самую высоту она бы и сама не взялась, потому что дна не было.

— Как там Димыч? — неловко поинтересовался Игорек. — С ним же все хорошо?

— Он спит, — скупо ответила девушка и отвернулась, щурясь на солнце.

— Привет вам, красавицы! — раздалось позади.

К ним подошел уже знакомый им по самолету Жора, и Машка мгновенно сменила образ с воинственной спасительницы мира и завоевательницы принцев на беззащитную красотку.

— Ах, Жора… Как хорошо, что ты здесь… Я так за тебя испугалась, прямо места себе не находила, думала, что ты… — Машка закатила глаза.

Но на красавчика ее чары не подействовали. Он вглядывался в остров, крепко вцепившись в поручень и стиснув зубы.

«Неужели тоже боится высоты?» — подумалось Лерочке.

Машка взяла парня под руку и заворковала ему что-то на ухо. Игорек растерянно топтался рядом и пытался нести какую-то чушь про то, что им надо держаться всем вместе, потому что только он знает, как надо правильно себя вести с эльфами и…

Но никто не знал, как себя вести. Дирижабль подплывал все ближе и ближе к швартовочной мачте. Стали различимы контуры острова и пристань. На ней уже суетились человеческие фигурки. По крайней мере, Лерочке очень хотелось верить в то, что они человеческие. От пристани, словно прорубленная в скалах, уходила вниз узкая тропинка, которая вилась и кружилась меж редкой растительности, спускаясь к городским улочкам. Очертания сказочного города терялись в тумане. Вспыхнул яркий луч и ослепил глаза. Кто-то от неожиданности вскрикнул, заплакал маленький ребенок. Маяк, похожий на штопор, ввинчивался в небо и возвышался выше швартовочной мачты. На нем и вспыхивали яркие лучи. Дирижабль задрожал и ускорился, выпуская вперед гайдропы на… На чем? Что это было? Блестящие крошечные вертолетики? Или механические жуки? Вроде той ожившей табуретки? И тут сзади раздался уже знакомый механический скулеж. Лерочка похолодела и обернулась. Позади стояла именно она.